Поиски объекта и предмета психологии развития

Поиски объекта и предмета психологии развития

До конца 80-х гг. такое словосочетание, как «психология развития», в отечественной, да и мировой психологии долгое время употреблялось лишь как общее наименование совокупности исследований в области психического развития человека, на основе которых строились либо теории онтогенетических изменений его психики на разных возрастных этапах, либо теории развития отдельных психологических реалий (интеллекта, личности, мышления и др.). Как специально-научной, самостоятельной дисциплины психологии развития человека фактически не существовало. Лишь в последние годы наметилось движение к ее оформлению в этом качестве. Однако до сих пор стоит вопрос об объекте и предмете психологии развития, ответ на который далеко не однозначен.

Для многих исследователей сегодня становится все более очевидной необходимость расширения и углубления мировоззренческих, философско-методологических оснований и психологии вообще, и психологии развития человека в частности. Одним из важнейших таких оснований В. П. Зинченко и Е. Б. Моргунов называют отечественную религиозно-нравственную философию в лице ее главных представителей – С. Н. Булгакова, Н. О. Лосского, Л. Шестова, С. Л. Франка, С. Н. и Е. Н. Трубецких, В. Ф. Эрна, Д. С. Мережковского, В. В. Розанова, П. А. Флоренского, Н. А. Бердяева. Современная психология развития должна ассимилировать достижения отечественной философской мысли, воссоздать само мыслительное пространство понимания человеческой реальности, ее сущности, «собственно человеческого в человеке», а соответственно – разработать категориальные средства описания и объяснения процесса ее становления и развития в онтогенезе.

Аналогичную, общеметодологическую позицию в поиске предельного объекта психологии развития занимает А. Г. Асмолов. Таким объектом для него, как и для вышеуказанных авторов, является сам развивающийся человек. А. Г. Асмолова интересуют системные связи и закономерности развития человека в биогенезе, социогенезе и онтогенезе.[32] Опираясь на методологию системного подхода к изучению природы человека, на опыт изучения развития личности в разных направлениях исторической и современной психологии, он выявляет закономерности развития человека в контексте эволюции природы, истории общества и построении индивидуального жизненного пути личности. Своеобразным итогом реализованного подхода оказывается лаконичная авторская формула: «Индивидом рождаются. Личностью становятся. Индивидуальность отстаивают».

В своей работе А. Г. Асмолов замечательным образом интерпретирует одну из главных ценностных установок концепции Л. С. Выготского: анализ любой психологической проблемы развития человека, любого ее масштаба требует выстраивания не узконаучного, а широкого историко-культурного контекста, из смыслов которого только и может быть сформулирована и в рамках которого точно поставлена сама проблема.

Предельно остро формулирует проблему выявления предметной области психологии человека Б. С. Братусь.[33] До последнего времени история и логика развития психологической концепции жестко определялись той или иной философской идеологией, которая задавала общее решение проблемы человека – его природы и предназначения. Сегодня мы уже не можем удовлетвориться ни «лабораторным испытуемым» науки – вместо человека, ни существом идеологическим, «сотканным из идеалов», – опять-таки вместо человека. Мы должны ввести в рассмотрение не проблему человека, а его самого, во всей его жизненной полноте; а уж подойдет ему та или иная концепция его самого или нет, будет зависеть не от теоретических изысков психологической науки, а от самих реальных людей, их собственного выбора, их устремления, их собственной ответственности.

Б. С. Братусь ставит блестящий, хотя и печальный диагноз современному состоянию психологии человека: «История научной психологии – это история утрат, первой и главной из которых была утрата души». Действительно, еще в 60-е гг. в Британской энциклопедии было написано: «Бедная, бедная психология! – сперва она утратила душу, затем психику, затем сознание, а теперь испытывает тревогу по поводу поведения».

Как же исправить это положение? Автор предлагает снять целый ряд оппозиций – противостояний, важнейшая из которых – резкое противопоставление религии и науки в познании психологической реальности. Какими бы «ненаучными», «субъективными» ни казались нам методы, способы религиозного познания, они на поверку проявили себя как более верные и объективные, чем наши научные притязания. Не метод задает реальность, но реальность – метод и подход.

Еще одна оппозиция: «светская психология – христианская психология». По словам автора, пришло время отказаться от соблазнительной иллюзии иметь одну (единственную) психологию, имеющую универсальный, общеобязательный и нормативный характер. Ведь не воспринимаем мы как трагедию отсутствие одной – на все времена и народы – философии. Поэтому тем более не трагедия, если рядом будут сосуществовать и сотрудничать психологи самых разных направлений. Но существует и более фундаментальное основание для снятия вышеозначенной оппозиции: если мы осознаем, что наши корни в христианской, а не в какой-либо иной культуре, то и психология в этой культуре может и должна быть христиански ориентированной.

Оригинальный подход к проблемам психологии развития человека разрабатывает А. Б. Орлов, анализируя соотношение двух духовно-практических реальностей: мира детства и мира взрослости.[34] Он полагает, что современный этап развития человечества – это время кардинального пересмотра традиционных принципов отношений между двумя мирами; только в этом случае появляется шанс «пробиться» к сущности человека, избежать «кажимости», а самому человеку преодолеть неподлинность своего бытия.

Основные принципы традиционных отношений между миром детства и миром взрослости.

Принцип субординации: мир детства – это часть мира взрослых, часть, не равноценная целому и подчиненная ему, его целям, его установкам и ценностям.

Принцип монологизма: мир детства – это мир учеников и воспитанников, мир взрослых – мир учителей и воспитателей; мир детства – чистая потенция, лишенная своего собственного и ценного для взрослых содержания; мир взрослых существует, тогда как мир детства лишь взрослеет, усваивая содержание мира взрослых; содержание взаимодействия транслируется только в одном направлении – от взрослых к детям.

Принцип произвола: мир взрослых всегда жил по своим законам и всегда навязывал эти законы миру детей; мир детства всегда был беззащитным по отношению к миру взрослых.

Принцип контроля: мир детства всегда находился под полным контролем мира взрослых; этот контроль рассматривался как необходимый элемент процесса обучения и воспитания.

Принцип взросления: развитие мира детства всегда рассматривалось как взросление, т. е. планомерное движение детей по созданной миром взрослых «лестнице» возрастов.

Принцип инициации: во всех обществах всегда существовали граница между миром детства и миром взрослых и «процедуры инициации», т. е. перевода человека из одного мира в другой.

Принцип деформации: мир детства всегда так или иначе деформирован вторжением мира взрослых.

А. Б. Орлов полагает, что основные идеи, концепции, гипотезы, методы и факты современной психологии детства производны именно от традиционных принципов построения отношений между миром взрослых и миром детей. «Свою основную задачу психология детства всегда видела в изучении мира детства с целью обеспечения его ускоренного и оптимального… взросления, создания научно обоснованных технологий обучения и воспитания детей. Все успехи и достижения психологии детства (за очень немногими исключениями) связаны с продвижением по этому пути. Традиционная психология детства – подлинная креатура мира взрослости, одно из наиболее изощренных орудий деформирования мира детства и контроля над ним».[35]

Новая психология детства – это гуманистическая психология, которая может быть построена на основе новых отношений между миром взрослых и миром детства.

Вот принципы этих отношений.

Принцип равенства: мир детства и мир взрослости – совершенно равноправные части мира человека, их «достоинства» и «недостатки» гармонично дополняют друг друга.

Принцип диалогизма: взаимодействие мира детства и мира взрослости должно строиться как диалогичный и целостный «учебно-воспитательный процесс».

Принцип сосуществования: мир детства и мир взрослости должны поддерживать обоюдный суверенитет, исходить из идеи невмешательства, ненавязывания друг другу своих ценностей и законов.

Принцип свободы: мир взрослости должен исключить все виды контроля над миром детства, предоставить ему полную свободу выбирать свой собственный путь, каким бы этот путь ни был, обеспечивая при этом лишь условия сохранения жизни и здоровья детей.

Принцип соразвития: развитие мира детства – это процесс, параллельный развитию мира взрослости.

Принцип единства: мир детства и мир взрослости не образуют двух разграниченных миров, но составляют единый мир людей.

Принцип принятия: особенности любого человека должны приниматься другими людьми такими, каковы они есть, безотносительно к каким бы то ни было внешним эталонам, нормам и оценкам «взрослости» и «детскости».

В соответствии с этими принципами свою основную задачу гуманистическая психология детства должна видеть в создании психолого-педагогических условий для успешной аккомодации мира взрослости к миру детства с целью их гармонизации и совместного продуктивного развития. Собственные разработки гуманистической психологии личности и сущности человека А. Б. Орлов ведет на путях синтеза различных подходов в психологии – аналитической психологии,[36] эзотерической психологии,[37] гуманистической психологии и онтопсихологии.[38] Поиски в этом направлении находятся в начале своего пути.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.