16. Табели

Представление Двек о том, что учащиеся справляются со своими задачами лучше, когда считают, что они в состоянии совершенствовать свой интеллект, применимо также и к характеру. По крайней мере, такова идея, которая стоит за табелем характера.

Однажды утром я разговаривал об этой идее в KIPP Infinity с Майком Уиттером, 30-летним учителем английского восьмых классов, который, похоже, непоколебимо верит в развивающую мысленную установку.

– Если собираешься быть хорошим учителем, то необходимо верить в пластичность интеллекта, – говорил он мне. – А характер не менее пластичен. Если будешь учить детей уделять внимание характеру, то их характер трансформируется.

Похоже, Уиттер прилагает наибольшие усилия среди всех учителей школы, стараясь заставить своих учеников уделять внимание характеру.

Однажды зимним утром я посетил урок Уиттера, чтобы понаблюдать за тем, что Дэвид Левин называет «обучением с двойной целью» – когда учителя намеренно ведут развернутые разговоры о сильных сторонах характера на каждом уроке. Левин хотел, чтобы учителя математики использовали сильные стороны характера в словесных задачах; он объяснял, что учителя истории могут использовать их на занятиях, посвященных Гарриет Табмен[17] и строительству нью-йоркского метро.

Когда я пришел в класс Уиттера, он вел обсуждение романа Чинуа Ачебе «И пришло разрушение». Над головой Уиттера, перед глазами всего класса, семь главных сильных сторон характера – от оптимизма до социального интеллекта – были выведены огромными буквами, белым на синей доске. Он попросил своих учеников оценить Оконкво, главного героя романа, с точки зрения разнообразных черт его характера.

Была довольно горячая дискуссия, но под конец большинство учеников согласилось, что наивысшие баллы Оконкво получает за выдержку, а самые низкие баллы – за самоконтроль.

Потом руку поднял ученик по имени Янцзы.

– А может ли сильная сторона характера ударить по тебе самому? – спросил он.

– Разумеется, черты характера могут дать нежелательную отдачу, – подтвердил Уиттер. – Слишком развитая выдержка, как у Оконкво, – и ты теряешь способность испытывать сочувствие к другим людям. Ты настолько выдержан, что не понимаешь, почему все жалуются на тяжелое положение вещей, ведь для тебя никаких тягот не существует, поскольку ты – Мистер Выдержка. Тебе становится трудно быть добрым. Даже любовь! Слишком много мягкосердечия – и ты становишься таким человеком, которого легко вовлекают в свои игры другие… – Со стороны учеников раскатилась волна понимающих смешков. – Так что, да, характер – это штука, с которой нужно обращаться осторожно: сильные стороны характера могут стать слабостями характера.

Когда я разговаривал с Уиттером после занятий, он сказал мне, что некоторые учителя KIPP Infinity по-прежнему не убеждены в верности главной посылки, стоявшей за введением в обиход табеля характера, – о том, что характер может меняться.

– Это неотъемлемая часть процесса, ведь учителя постепенно привыкают к этой идее. Чтобы по-настоящему проникнуться идеей табеля характера, необходимо верить в пластичность характера, и я совсем не уверен, что к этому пришел уже каждый учитель. Я вот что имею в виду: сколько раз вы слышали, как взрослый человек говорит: «Вот такой уж я есть! Я – это я. Привыкайте!» Но если вы не верите, что какая-то идея применима к вам, тогда как вы можете поверить в то, что она применима к детям?

Я снова увиделся с Уиттером на вечере раздачи табелей характера, который в средней школе KIPP Infinity пришелся на морозный четверг в самом начале февраля. Вечер раздачи табелей всегда бывает значительным событием в школах KIPP: родителей всячески убеждают на нем присутствовать, и в Infinity собираются почти все. Но этот конкретный вечер был сопряжен с дополнительными тревогами как для администраторов, так и для родителей, потому что учащимся предстояло впервые получить свои табели характера, и никто не знал, чего от этого события ждать.

Составление табеля характера было настоящим испытанием для Бранзелла и его коллег. Учителя трех из 4 средних школ KIPP в Нью-Йорке должны были оценить каждого из своих учеников по каждому из 24 индикаторов характера, и довольно многие роптали, говоря, что этот процесс несколько утомителен. А теперь, когда наступил вечер вручения табелей, им предстояло еще более серьезное испытание: объяснить родителям, как именно эти точные цифры, округленные до второго знака после запятой, суммируют основные черты характера их детей.

Я некоторое время сидел рядом с Уиттером на скамейке в холле, расположенном рядом с оркестровой комнатой, слушая, как он разговаривает о табеле характера с Фейт Флемистер, афроамериканкой, с черной вязаной шапкой на голове и темно-красной помадой на губах, и ее сыном, Хоакином Беннеттом, высоким, костлявым восьмиклассником в серой толстовке с капюшоном.

– В последние несколько лет мы работали над проектом, который дал бы нам возможность составить для родителей более ясную картину характера их детей, – объяснял Уиттер. – Категории, которые мы в итоге свели воедино, представляют качества, исследованные учеными и определенные ими как индикаторы успеха. Они означают – если они у вас есть, – что у вас больше шансов поступить в колледж. Больше шансов найти хорошую работу. Есть и совсем удивительные моменты: например, они означают, что у вас больше вероятности вступить в брак, больше вероятности иметь семью. Так что мы считаем эти качества по-настоящему важными.

Флемистер кивнула, и Уиттер начал разбирать с ней цифры в табеле характера Хоакина, начиная с хороших новостей: все учителя до единого поставили ему 5 баллов в графе «Вежлив со взрослыми и сверстниками», и почти так же хорошо обстояли дела с графой «Держит свой темперамент в узде». И то, и другое – индикаторы межличностного самоконтроля.

– Я могу сказать, что это действительно сильная твоя сторона, – сказал Уиттер, поворачиваясь к Хоакину. – Этот вид самоконтроля ты развил в себе просто здорово. И это заставляет меня думать, что нам необходимо начать разбираться со следующим вопросом. На что же мы можем нацелиться? И первая вещь, которая приходит мне на ум – вот… – Уиттер вытащил из кармана зеленый фломастер и обвел кружком один из индикаторов в табеле Хоакина. – «Следит за объяснениями учителей и сопротивляется отвлекающим факторам», – вслух прочел Уиттер; это был индикатор академического самоконтроля. – Здесь оценка несколько ниже, чем по ряду других индикаторов. Как ты думаешь, почему это?

– Я слишком много болтаю в классе, – робко сказал Хоакин, глядя вниз, на носки своих черных кроссовок. – Я иногда просто смотрю в никуда и не обращаю внимания на учителя.

Они втроем обговорили несколько новых стратегий, которые должны были помочь Хоакину лучше сосредотачиваться в классе, и к концу пятнадцатиминутного разговора Флемистер, кажется, сочла этот новый подход убедительным.

– Сильные пункты меня не удивили, – сказала она Уиттеру, когда он поднялся со скамьи, чтобы поговорить с другой семьей. – Хоакин – человек именно такого типа. Но вы подчеркнули то, что он может сделать, чтобы облегчить себе жизнь, – и это хорошо. Тогда, может быть, и оценки у него станут получше.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.