Колики, или ребенок, которому больно

Колики, или ребенок, которому больно

Вы держите на руках своего двухнедельного счастливого малыша – образец идеально растущего ребенка, который, похоже, не знает ни единой заботы. Внезапно и совершенно неожиданно он напрягает ножки и ручки, выгибает дугой спинку, сжимает кулачки и издает душераздирающие вопли. Как человек, которому больно и которого боль довела до бешенства, он подтягивает свои сучащие ножки к вспученному, напряженному животику и продолжает безостановочно, словно в агонии, кричать. Даже его личико кричит «ай-ай»: широко раскрытый рот, почти идеальный круг, нахмуренные брови и крепко закрытые или широко открытые глаза, которые словно кричат: «Мне больно, и я зверею». По мере того как усиливается напряжение ребенка, растет ваше отчаяние, и вы оказываетесь загнаны в угол, чувствуя себя такими же беспомощными, как ребенок, не в состоянии определить причину и снять боль. Ребенок безутешен, и вы оба в слезах. Вы оба мучаетесь.

Ребенок, которому больно, кричит во весь голос

Доведенный до предела, ребенок перестает кричать и устало уходит в вынужденный сон, спасаясь от системных перегрузок и давая своим озадаченным родителям недолгую передышку. Пока ребенок тихо спит перед следующим штормом, приходит подруга и восклицает: «Какой здоровый вид у твоего ребенка! Тебе так повезло!» Вы возражаете: «Ты бы видела, что с нами было пару часов назад, когда мы оба были без сил». Ваша подруга уходит, искренне уверенная в том, что вы все выдумываете. Определенно, ничего не может случиться с таким херувимчиком. Затем, словно кто-то повернул рычаг «начало крика», яростные приступы возобновляются и на этот раз длятся больше часа. Начинается второй раунд схватки ребенка с самим собой. Вы пытаетесь прижать ребенка к себе и приласкать – ребенок весь напрягается и протестует; вы пытаетесь дать ему грудь – ребенок выгибается дугой и отталкивает вас; вы качаете его, поете, устраиваете скачки по комнате. То, что успокоило ребенка вчера, сегодня оказывается бесполезным. И вы возвращаетесь к обычному беспокойству: «Что не так с моим ребенком? Что не так со мной?» – с извинениями покидая кружок идеальных матерей с их идеальными детьми.

Вы ломаете голову: «Как может ребенок, который два часа назад вел себя так хорошо, теперь быть в таком раздражении?» Он как доктор Джекил и мистер Хайд. По закону подлости, ваш ребенок хуже всего чувствует себя к концу дня, когда у вас меньше всего сил, чтобы выносить приступы. Ваш ребенок, который был таким сладким с утра, к вечеру скисает.

На помощь приходят средства, которые лечат все, от нескончаемой вереницы желающих вам добра друзей. Ребенок по-прежнему заходится пронзительным криком, и вы становитесь все более уверенными в том, что это отражение вашего материнского ухода, хотя каким-то образом чувствуете, что это не так. Ребенку больно; он совсем обезумевший; вы не знаете почему, и, вероятно, не знает и сам ребенок.

К тому времени, как закончатся все травяные чаи тетушки Нэнси, как вы произведете все рекомендованные врачом изменения в рационе и испытаете все самые невообразимые способы укачивания ребенка, так же загадочно, как схватка началась, в возрасте примерно трех или четырех месяцев она заканчивается, и жизнь идет своим чередом. Ребенок, кажется, ничуть не пострадал, и вы закрываете одну из самых трудных глав своей жизни с новорожденным.

Это колика!