Лицей как лицей

Надо сказать, что среди наших первых воспитанников были дети и из полных семей. По негласному договору преимуществами при отборе в лицей пользовались дети погибших пограничников, далее следовали семьи, в которых и отец и мать постоянно служили в горячих точках. И, наконец, семьи пограничников, проживающие в особо отдаленных районах.

Первым таким воспитанником стал Коля Добров[7], прилетевший из гарнизона, расположенного на побережье бухты Провидения. Папа у Николая служил в Заполярье старшим техником на вертолете пограничной авиации. Понимая, что лицей – едва ли не единственная возможность дать сыну хорошее образование, а вместе с ним и путевку в жизнь на «большой земле», папа очень переживал, что мальчик не захочет уезжать далеко от дома ради учебы.

Оставив отца на преподавательской кухне, мы с Николаем отправились осматривать лицей. В тот период дети жили по четыре человека в восьми двухкомнатных квартирах. В каждой одна комната отводилась для отдыха, другая – для самоподготовки. Полноценная кухня со встроенной мебелью и бытовой техникой позволяли лицеистам самим готовить себе пищу, а два совмещенных санузла с душем и ванной решали утренние проблемы, когда сразу четыре человека должны были быстро привести себя в порядок.

Внешне лицей был стилизован под классическую среднерусскую усадьбу XVIII века. И не случайно – когда-то местечко Коралово (в прошлом Караулово), что недалеко от поселка Ершово Звенигородского района, было частью имения князя Александра Васильчикова. Внутренняя отделка лицея называлась новомодным тогда словом – «евроремонт». Особую гордость у нас с Юрием Григорьевичем вызывала мебель. Мы лично рисовали и объяснял мастерам из Германии, какие столы, шкафчики и тумбочки нужны нашим ученикам. Все было продумано до мелочей и очень индивидуально. Перед тем как окончательно наладить быт в нашей школе, мы специально еще раз съездили в Пушкинский лицей в Царском Селе, где позаимствовали многие принципы нашего будущего жизнеустройства.

Уже позже, посещая самый известный лицей страны, наши воспитанники удивленно цокали языками и приговаривали: «Ну надо же – все как у нас!»

Главная лестница была украшена картинами с изображением парусных судов, гербами России и лицея. Два рыцаря, закованные в латы, напоминали, по каким морально-этическим принципам живет наше учебное заведение. Опытные цветоводы из Московского ботанического сада подобрали живые композиции для всех помещений. По нашему замыслу, воспитывать наших детей должно было все – даже стены. Продемонстрировав все эти прелести Николаю, я спросил новоиспеченного лицеиста о его впечатлениях.

– Лицей как лицей, – сердито буркнул юный эксперт из бухты Провидения. Но об отъезде домой больше не заговаривал.

Не прошло и трех месяцев, как Коля стал одним из лучших учеников, заслужив любовь и уважение товарищей за бесконечную доброту, силу воли и стремление к справедливости. В его юном сердце живут лучшие качества русской души – непосредственность и открытость, щедрость и широта характера, сила и доброта, абсолютное неприятие несправедливости и готовность простить признавшего свою вину. Однажды во время поездки в Санкт-Петербург, когда в Екатерининском дворце в Пушкине мы вошли в белоснежный сверкающий золотом и хрусталем бальный зал, растерявшийся от нахлынувших эмоций Коля присел, схватился за голову и воскликнул: «Господи! Я сейчас умру от этой красоты!»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.