Глава 2 Психологический потенциал сказки
«Жили-были Дед и Баба. И была у них курочка Ряба…» Трудно найти человека, который не знает этой сказки, уже много десятков лет она привлекает большого и маленького слушателя. Но так ли понятно ее содержание, как кажется на первый взгляд? (М. В. Ермолаева, 19986, с. 127) по этому поводу размышляет: «В “Курочке Рябе” с точки зрения логики житейской мысли недоумение вызывают три очень важных, ключевых для сказки момента:
• во-первых, почему, получив золотое яичко, дед и баба начали его бить;
• во-вторых, почему, когда этот труд совершала для них мышка, они ударились в плач;
• в-третьих, неужели простое яичко можно всерьез рассматривать в качестве адекватной замены золотому».
Получается, что сказка абсурдна. Так имеет ли смысл тратить драгоценное время на ее прочтение и интерпретацию? Не будем торопиться с выводами. Посмотрим на проблему глазами психолога, который способен предложить различные варианты анализа текста. Курочка Ряба может рассматриваться как воплощение чуда, дара, приятной неожиданности, чего в нашей жизни явно не хватает, а яичко – как символ богатства, к которому нужно привыкнуть, научиться с ним обращаться. В современной трактовке Дед и Баба могут превратиться в прообразы «новых русских» с их отсутствием культуры отношения к деньгам.
В жизни духовное и материальное богатства всегда даются человеку с большим трудом, если он создает их самостоятельно. На непростом пути накопления будут встречаться частые разочарования, потери смысла жизни. Забота только о материальном благополучии заставляет расплачиваться человеческими ценностями: добротой, честностью, дружбой и любовью. Сказки всегда подсказывают нам, что богатый не может быть положительным персонажем. Испокон веков передается одна мысль: бездуховное богатство – плохо, и всё же человек упрямо, неотступно к нему стремится. А народная мудрость настойчиво иронизирует по поводу стремления к наживе и дарит главному герою несметные сокровища. Они возникают «по щучьему велению, по моему хотению», при повороте кольца, взмахе волшебной палочки, благодаря усилиям добровольных помощников, таких как Кот в Сапогах, Сивка-бурка, Конек-Горбунок, добрые волшебницы, феи, морские царевны и пр. Неожиданно приобретая, главный герой, как правило, без сожаления всё теряет по тривиальным причинам, оправданием чему служит «русская натура». В конце сказки вокруг остаются только самые дорогие, близкие люди. Ценности обретены в результате жизненного пути. Остается признать, что сказка экзистенциальна по своей сути.
«Жили-были старик со старухой. Просит старик: “Испеки, старуха, колобок…”» Каждому дошкольнику хорошо знакома эта сказка (Народные русские сказки…, 1982, с. 32–34). Далее колобок самовольно отправляется путешествовать, предлагая другим героям выслушать свою заносчивую песенку. Особенно ею заинтересовалась лиса, попросила спеть второй, третий раз…
Колобок вскочил лисе на мордочку и запел ту же песню. «Спасибо, колобок! Славная песенка, еще бы послушала! Сядь-ка на мой язычок да пропой в последний разок», – сказала лиса и высунула свой язык. Колобок сдуру прыг ей на язык, а лиса – ам его! – и скушала.
Что делать, чтобы в жизни тебя «не скушали»? Нехитрая сказка предлагает свою версию ответа:
• во-первых, без предварительной подготовки (воспитания, обучения) не суйся «вперед батьки в пекло»;
• во-вторых, одними коммуникативными навыками с человеческим ресурсом не совладать;
• в-третьих, здоровая критичность мышления еще никому не мешала, а амбициозность, завышенное самомнение, заносчивость, глупость запросто определяют человека в разряд «съеденных».
Печально, что потом даже предъявлять претензии некому. Виновато собственное недомыслие. Поэтому сказка приобретает скрытый психокоррекционный смысл, указывая на синдром бродяжничества и преморбидную личность. Она ратует за культуру отношений между людьми, возникающую при условии определенного уровня развития социального интеллекта: кто успел, тот и съел.
В сказке «Сивка-бурка» (Русские народные сказки, 1985, с. 247–254) разворачивается один из вариантов сюжета о счастливой случайности, сделавшей главного героя красивым и умным. «Жил-был старик, и было у него три сына. Младшего все Иванушкой-дурачком звали…» Только Иванушка ночью не спал, пшеничное поле берёг и поймал «вещую каурку». Они профессионально договариваются о взаимодействии. Рядом нет медиаторов, и конфликт решается не по типу компромисса, а по типу «выиграть – выиграть», оставляя и Ивана, и Сивку-бурку своего рода победителями ситуации.
Возвращаясь домой, Иванушка с большим удовольствием выполняет роль игротерапевта в семье – ведь нельзя же объявить близким, что они ленивые, недальновидные, некомпетентные в общении люди, которые довольствуются социальными стереотипами. Дурачок оказывается наиболее самодостаточным персонажем, так как бессознательно находится на пути самореализации. Сказка не заставляет долго ждать: замуж выдают царскую дочь Елену Перекрасную, и надо только допрыгнуть на коне до высокого окна и снять с ее руки перстень. «Глядят все на Елену Прекрасную, а никто не решается до нее доскочить: никому нет охоты шею себе ломать». Иванушка тут как тут, с третьего раза не только перстень снял, но и умудрился невесту поцеловать. Сидя дома на печи с замотанной в тряпку рукой, он настойчиво продолжает диагностировать родственников:
– Братцы, а не я ли это там был?
– Сиди, дурень, не болтай зря!
Тут Иванушке захотелось на царевнин драгоценный перстень взглянуть. Как размотал он тряпку, так всю избу и осияло!
– Перестань, дурень, с огнем баловать! – кричат братья. – Еще избу сожжешь. Пора тебя совсем из дома прогнать!
Не поддаются братья психокоррекционному воздействию, хотя психологические услуги предлагаются ненавязчиво, профессионально, играючи и бесплатно. Пока царевна сама не разыскала своего жениха, никто не подозревал, что жених этот – не кто иной, как дурачок. «Умыли Иванушку, причесали, одели, и стал он не Иванушкой-дурачком, а молодец молодцом, прямо и не узнаешь!» Здесь бы радоваться, пировать, но становится грустно: насколько разум человеческий негибок, слеп, склонен к навешиванию ярлыков и раздаче штампов. Действительно, лень вперед нас родилась и не позволяет активно изучать людей, окружающий мир. Сказка осторожно, с иронией учит нас социальной компетентности.
Читая сказку, иногда удивляешься глупости богатых людей и природному уму, искрометному чувству юмора бедняков. Существует объяснение и этому сказочному феномену. Кто будет более активен: сытый или голодный, богатый или бедный, столичный житель или провинциал? Жизнь лишний раз свидетельствует о наличии неистребимых компенсаторных механизмов, заставляющих человека влиять на себя и социум. Возникает активность по типу «вечного двигателя», обеспечивающего все стороны существования индивида в культурологическом пространстве. Хочешь жить – умей вертеться! С этим трудно поспорить. Вот и становимся деятельными, умными, реалистичными, проявляя к окружающим бесконечную толерантность: отмалчиваемся, улыбаемся, отшучиваемся. Некоторые русские народные сказки как будто специально посвящены этому, представляя собой динамичный диалог двух главных героев.
Повез бедный мужичок дрова продавать. Встречает его богатый да чванный:
– Эй, постой! Что на базар везешь?
– Солому.
– Врешь, дурак! Какая солома – это дрова!
– Ну, коли сам видишь, так неча и спрашивать! У тебя глаза не вылезли!
Сказал бедный и поехал своей дорогой.
На другой день идет богатый да чванный по улице с приятелем.
– Так и так, – рассказывает ему, – разобидел меня бедный мужичишка!
А бедный тут как тут – едет опять навстречу.
– Вот он – вчерашний мужик-то! – говорит богатый.
– Нет, врешь! – отвечает ему бедный. – Яне вчерашний: скоро сорок стукнет, как я живу на белом свете.
(Народные русские сказки…, 1982, с.549)
Сказка снова учит чувству юмора и быстроте интеллектуальных реакций.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.