Столкновение цивилизаций: микроуровень

Столкновение цивилизаций: микроуровень

Она ворвалась в кабинет и бросила в лицо директора прямо с порога:

– В вашей школе меня оскорбляют по национальному признаку.

Серьезное обвинение, четкая, отточенная формулировка, слышать которую из уст шестиклассницы было несколько удивительно. Но горящие гневом от ущемленного национального достоинства глаза требовали отмщения. Через пять минут возбудитель национальной розни был препровожден в кабинет директора. Им оказался мальчик Равиль. Имя, по этическим соображениям, изменено, но подозрения в великорусском шовинизме отпали с порога.

– Он назвал меня чеченской террористкой...

Не давая разгораться страстям, сразу приступаю к увещеваниям.

– Как же тебе не стыдно? Вы оба мусульмане, а ты оскорбляешь девушку-единоверку.

– Да, единоверка? А послала меня чисто по-русски.

Картина ясна. Она – рано созревшая южная девушка с округлившимися формами. Он – двенадцатилетний лопушок, в котором пробуждается половой инстинкт. Он ущипнул, она послала (похоже, уже успела укорениться в нашей культуре). Он обозвал. Национальный вопрос, к счастью, здесь совершенно ни при чем. А вот автоматически вырвавшаяся форма оскорбления и мгновенная обостренная реакция «жертвы» – это уже из атмосферы, разлитой в семьях и обществе. Лет двадцать назад вместо «чеченской террористки» она услышала бы банальное: «Дура!» А ее ответ также не претендовал бы на оригинальность: «Сам дурак!» Но школа стоит не на Луне. В чем я еще раз убедился буквально на следующий день.

К началу нового полугодия изменилось расписание занятий. Дело обычное: передвижки уроков по дням, у кого-то из учителей возникают окна, которые они не очень любят. Возбужденная молодая учительница решительно входит в кабинет.

– Ваш завуч ущемляет меня по национальному признаку. Час от часу не легче. Господи, за пять лет совместной работы я и не догадывался, что она татарка. Фамилия русская, оказалось, по мужу.

– В чем же выражаются эти ущемления?

– Она составила расписание, по которому у меня пять окон. Оценив сложившиеся обстоятельства, начинаю неудержимо хохотать. Понимаю, что веду себя крайне неприлично, но ничего не могу с собой поделать. Успокоившись, делюсь своими впечатлениями с коллегой, и мы смеемся оба. Комизм ситуации заключается в том, что она, татарка, пришла жаловаться мне, еврею, на завуча, украинку, обвиняя ее в великорусском шовинизме. Оказывается, толчком к эмоциональному срыву послужило то обстоятельство, что сегодня утром по пути на работу, на выходе из метро учительницу остановил наряд милиции и тщательно проверил документы, приняв ее за лицо кавказской национальности. А тут еще неудобное расписание...

Нарастание напряженности на почве обострения межэтнических отношений, к сожалению, реальность нашей жизни, естественным образом накладывающая отпечаток на школу и ее обитателей. У меня дома в старом московском дворе, когда дети выходят играть в футбол, складывается такое впечатление, что на матч прибыли команды «Пахтакор» и «Нефчи». На углу дома, усиленно жестикулируя, что-то громко, экспрессивно обсуждают кавказцы. Проходящая мимо старушка, боязливо озираясь и ища во мне сочувствия, полушепотом бросает на ходу: «Ишь разорались. Они уже хозяева Москвы». Сталкиваясь с иной, незнакомой культурной моделью поведения инородцев, она испытывает перед ними безотчетный ужас и свой страх неизбежно передаст внукам. Да что там старушка. Мой приятель, маститый ученый, которого никак нельзя заподозрить в ксенофобии, признался мне недавно в своем грехе. В соседний подъезд заселилась многодетная армянская семья. Дети немедленно вытоптали цветы, которые его супруга любовно высаживала и оберегала. На возмущение академика родители шаловливых детишек спокойно ответили: «А что особенного? Дети должны бегать по траве». «Поверите, – признался мне приятель, – увидев слезы пожилой жены, вложившей душу в этот цветник, я впервые в жизни ощутил в груди глухую ненависть».

Но и в более благополучных странах мы наблюдаем картину демографических сдвигов. Не так давно в норвежской прессе прошла серия публикаций на тему «Дети крадут счастье». Современная европейская женщина, будь то немка или россиянка, как правило, не стремится завести семью с несколькими детьми. Это кажется ей нарушением личного комфорта. Знакомая, проживающая в Карлсруэ, наблюдая свое женское окружение, сделала вывод: немки не хотят иметь больше одного ребенка. Этого вполне достаточно, чтобы почувствовать себя матерью. А коль скоро мужчины хотят иметь больше детей, они женятся на филиппинках. Стремясь сделать карьеру и добиться экономической независимости, европейская женщина откладывает рождение ребенка вплоть до сорока лет, когда риск произвести на свет нездоровое потомство слишком велик. Демографическая ситуация будет продолжать меняться по нарастающей. И никакие национальные проекты ее кардинально не изменят. Вывод один: необходимо, отбросив страхи и фобии, немедленно налаживать межкультурный диалог в школе и, что особенно важно, на уровне семьи. Убежден, в первую очередь в семьях, на микроуровне, закладываются основы взаимопонимания.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.