Доктора вызывали?

Доктора вызывали?

 Звонок давнего приятеля: «Слушай, у меня проблемы с дочкой. Необходима твоя экстренная помощь». Несколько слов о наших с ним отношениях, без чего будет непонятна тональность и стилистика разговора, логика предпринятых после него педагогических действий.

Он – замечательный врач (отсюда просьба об экстренной помощи), руководитель крупной клиники. По жизни мы шли параллельными курсами, в один год защитили докторские диссертации, а еще через два года были избраны в свои академии. Но наши две параллельные прямые периодически пересекались, подтверждая на практике постулат неэвклидовой геометрии. Точками пересечения всегда были дети. Он по моей просьбе «вытаскивал» трудные случаи, возвращая здоровье больным ребятам. Я разбирался со своими пациентами, детьми его сотрудников. Загруженные сверх всякой меры, спасающие жизни чужих детей, они не всегда могли уделить должное внимание собственным. За годы знакомства между нами сложился ироничный стиль общения, при котором даже самые серьезные вопросы обсуждались в полушутливом тоне на грани студенческого стеба. Приятель – мой ровесник, женат вторым браком на женщине, которая значительно моложе его. Собираясь круто повернуть свою личную жизнь, он приехал посоветоваться. Состоялся мужской разговор.

– Как ты на это смотришь?

– Я не советчик в таких вопросах и не берусь воспитывать взрослых людей.

– Но ты же педагог. Вот и ответь, как может сказаться разница в возрасте в двадцать четыре года на наших дальнейших отношениях?

– Ты врач, тебе виднее.

– Не иронизируй, ты прекрасно понимаешь, что я спрашиваю про духовную общность, а это твоя специализация.

– У меня нет накопленного практического опыта в этом вопросе. Я, знаешь ли, всегда тяготел к зрелой красоте. И особых эмоций по отношению к юным дамам не испытываю. Как вспомню, что недавно мог сидеть со своими седыми прядками над их грязными тетрадками, так сразу внутри и снаружи все опускается. Единственный вопрос, который я могу задать при знакомстве с молоденькой девушкой: в каком году вы окончили школу?

– Это в тебе говорит профессионал. У нас тоже так бывает. В. В. Вересаев в «Записках врача» замечает, что, когда видит хорошенькую девушку, первым делом обращает внимание на то, как у нее работают мышцы при ходьбе. Но ты уходишь от ответа на поставленный вопрос.

– Что тебе сказать? Общность культуры предопределяется общностью интересов, а те, в свою очередь, общностью судьбы и временем созревания личности. Допустим, ты вырос на авторской песне, а она «фанатеет», как выражаются сегодня молодые, от тяжелого рока. Помнишь, как пишет Жванецкий: «Хочешь очистить помещение от молодежи – включи классическую музыку». Студенческий сленг нашего с тобой времени и сегодняшний – это два разных языка. Ты можешь, например, понять вопрос: шнурки в стакане?

– Нет.

– Вот видишь. В переводе это означает: родители дома? Предки мешают «оттягиваться по полной программе». Их досадное присутствие в квартире так же нелепо и смешно, как шнурки от ботинок в чайном стакане. Мы с тобой, старик, для них – шнурки.

– И это мне говорит маститый педагог? Чем же ты тогда занимаешься в школе, если все они такие?

– Ну, не все. Я, конечно, несколько сгустил краски, но в педагогических целях, чтобы продемонстрировать тебе разрыв в ценностных предпочтениях разных поколений.

– А тебе известно, что большинство талантливых детей рождаются в браках между пожилым отцом и молодой матерью? Биографии нобелевских лауреатов неоспоримо доказывают эту закономерность. Мужчина генетически передает ребенку интеллект, а женщина – здоровье!

– Я понял, ты решил произвести на свет гения. Чарли Чаплин тоже родил в семьдесят лет. Только я что-то не слышал о втором великом актере с той же фамилией. Слушай, давай прекратим эту бессмысленную дискуссию. В таком деле советов не спрашивают.

С того памятного разговора прошло десять лет. За это время мы неоднократно встречались, обсуждая чужих детей, оказывая им посильную помощь. Каждый в рамках своей специальности. Но к деликатному вопросу его брака не возвращались никогда. Вероятнее всего, я обидел его своим скептическим отношением к неравным разновозрастным бракам. Я знал, что у приятеля родилась дочка, в которой он, как и полагается пожилому отцу, души не чаял. Но и эта тема была до сих пор закрыта для обсуждения в связи с тем же злополучным разговором. И вдруг этот звонок.

– Что случилось?

– Ты представляешь? Ребенок всего лишь в третьем классе, а уже начал врать.

– Ну почему сразу врать? Педагогическая наука отличает намеренную ложь от детских фантазий. Улавливаешь разницу? Дети часто создают себе вымышленный мир, в котором испытывают более интенсивные эмоции, нежели в актуальном мире. Ландшафт детской души сложен. Им сегодня занимаются детские психоаналитики.

– Оставь старика Фрейда в покое. У меня другой случай: клинический. Ребенок увиливает от занятий, изобретая при этом хитроумные комбинации, позавидовать которым могли бы герои Агаты Кристи.

– Вероятно, интеллект она унаследовала от отца, – ляпнул я некстати, но, поняв, что приятелю не до шуток, попросил: – Вот с этого момента подробнее, пожалуйста.

Из дальнейшего рассказа выяснилось, что ситуация с ребенком сложилась довольно банальная. Желая вложить в девочку как можно больше, родители до предела загрузили ее дополнительными занятиями: иностранный язык, художественная гимнастика, музыкальная школа. Будучи не в силах выдерживать такую нагрузку, ребенок начал изворачиваться, лгать, придумывать хитроумные детективные ходы. Например, мифическую потерю ключей от квартиры. Отсутствие ключей якобы помешало взять из дома необходимую для занятий спортивную форму. Пришлось до вечера дожидаться родителей у консьержки и т. п. Выслушав всю эту одиссею, я предложил немедленно сократить нагрузку ребенка, попутно отметив, что самое неприятное в такой ситуации то, что девочка получила опыт обмана, который, если не принять необходимых мер, может стать ее второй натурой.

– А может, ты поговоришь с ребенком? – вкрадчивым голосом попросил приятель.

– Я не Кашпировский и не умею лечить на расстоянии.

– Зачем на расстоянии? Приезжай к нам домой, посидим, пообщаемся.

– Я тебе что, доктор по вызову?

– А если бы и так? Я, например, руководитель клиники, но до сих пор у операционного стола, чтобы не потерять чувствительность пальцев. Если надо, выезжаю на дом к больным. Кстати, а как у тебя с пальчиками? Не потеряли еще педагогическую чувствительность?

Откровенно говоря, последнее замечание меня сильно задело. В голове мгновенно созрел план педагогической операции.

– В воскресенье утром встречаемся у Третьяковской галереи. Ты наверняка до сих пор не удосужился сводить туда ребенка, – сказал я наугад, мстя за подозрения в утере мной педагогической квалификации. И попал в точку.

– Да, действительно. Все как-то недосуг, ты же знаешь мою занятость.

– Не оправдывайся. Действуем по договоренности, берешь ребенка и ждешь меня у входа.

Третьяковка всплыла в сознании совершенно случайно, в связи с проходившей в то время выставкой, приуроченной к двухсотлетию со дня рождения художника Александра Иванова. Вот я и решил воспользоваться шедевром в сугубо воспитательных целях.

Ровно в одиннадцать мы стояли втроем у полотна «Явление Христа народу». Его масштаб и тщательность проработки образов не могли не поразить воображение ребенка. Дав время девочке справиться с первым впечатлением, я повел речь об авторе, не забывая периодически проводить воспитательный момент.

– Представляешь, чего стоило художнику создать картину площадью сорок квадратных метров? Видишь, сколько подготовительных эскизов к картине вывешено вокруг? На эту работу ушло целых двадцать пять лет. Но ведь так в любом деле, будь то освоение иностранных языков или тренировки в художественной гимнастике. Совершенные достижения не бывают быстрыми и легкими. За ними годы тяжелого, кропотливого труда. Сразу не получается ничего.

Нагнетая драматизм, рассказал о том, как художник, рискуя жизнью, доставил картину в Россию. Огромное полотно не поместилось в трюм парусного корабля, пришлось перевозить его на палубе. Как назло, разразился сильный шторм, но автор все восемь дней не отходил от своего детища, хотя велика была опасность оказаться в бушующем море. От истории создания картины и доставки ее на родину мы перешли к содержанию произведения. К чести отца, девочка уже была знакома с детской Библией. Поэтому ей не составляло большого труда в центральной фигуре на полотне узнать Иоанна Крестителя. Он призывает покаяться. В чем? И здесь пошла речь о грехах человеческих, в числе которых, как нетрудно догадаться в контексте данной педагогической ситуации, ложь. Разумеется, это не был монолог экскурсовода или нотация учителя. Скорее доверительная беседа с взаимным обменом впечатлений и соображений по поводу увиденного на полотне в сопоставлении с реалиями жизни ребенка.

Мы вышли из музея. Девочка с удовольствием начала носиться по пешеходной зоне. Лукаво посмотрев на меня, приятель промолвил:

– Бедный художник. Он и не знал, что его картина станет инструментом педагогических манипуляций, – и, сжав с силой мою руку, добавил:

– А пальчики еще ничего!

– После операции необходим период долечивания и грамотная сиделка.

– Ты имеешь в виду супругу? Сделаем из сиделки ходилку по музеям.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.