Гиперопека: «Давай, лучше я сделаю…»

Гиперопека: «Давай, лучше я сделаю…»

Однажды мне довелось наблюдать такой эпизод. Дело происходило в Дворце творчества. К администратору подошли мама с двенадцатилетним сыном с целью записаться в какой-то кружок. Состоялся следующий диалог.

Администратор:

— С чем вы к нам пришли?

Мама:

— Записать его в какой-нибудь кружок.

Администратор:

— У нас много разных кружков и секций. Давайте уточним.

Мама:

— Да что-нибудь такое, лишь бы чем заняли.

Администратор (обращаясь к мальчику):

— Чем бы ты хотел заниматься?

Мама:

— Да его ничего не интересует.

Администратор (снова общаясь к мальчику):

— Ну что-то же должно тебя интересовать? Какие тебе предметы в школе нравятся?

Мама:

— Да ничего ему не нравится, одни тройки по всем предметам.

Этот странный диалог продолжался довольно долго, мальчика записали в пару студий, но рта открыть практически не дали, на все вопросы мама отвечала сама. Нужно сказать, что он и не особо пытался. Выглядел этот довольно развитый физически двенадцатилетний подросток как шестилетний запуганный малыш. Впечатление от таких детско-родительских отношений всегда довольно тягостное.

Когда ребенок еще маленький, гиперопека (повышенный контроль, внимание) родителей обычно так сильно не бросаются в глаза. Родители заботятся, стараются предотвратить возможные опасности, что тут плохого? Однако, такой повышенный контроль далеко не всегда касается реальных опасностей. Пример, приведенный перевыше, хорошо это иллюстрирует.

В чем причина гиперопеки? Часто это зашкаливающая тревожность самой матери (реже отца) как личностная черта, постоянный страх, что с ребенком может произойти что-то плохое.

«Я понимаю, что вешаю на него собственную тревогу. Вот он ступает на эскалатор, не держась руками, а мне уже хочется кричать от страха. Сознание мигом начинает рисовать какие-то жуткие картины его падения. Изо всех сил стараюсь не проявлять этого, но все равно часто одергиваю сына по мелочам».

Зачастую причина кроется во внутреннем неверии в силы и возможности ребенка. В поведении мамы двенадцатилетнего мальчика в Дворце творчества так и читалось: «Да он ни на что не способен сам, лучше не давать ему и рта открыть, все равно скажет какую-то глупость». Безусловно, это послание ребенок считывает с ранних лет. В итоге, вере в собственные силы взяться неоткуда. Показательны в этом смысле местоимения, употребляемые родителями в своих рассказах о ребенке. Если мама годовалого малыша говорит «мы», не разделяя себя и ребенка («мы перешли на искусственное питание», «мы сделали первые шаги» и т. д.»), это воспринимается еще довольно органично. А вот когда это местоимение употребляет мама пятилетнего, а то и десятилетнего ребенка, это, по меньшей мере, странно. А для специалиста — первый звоночек гиперопеки, нездорового симбиоза матери и ребенка, не дающего простора развитию детской личности.

Ребенок привыкает к тому, что он ни на что не способен сам. Огорчает ли его такое положение вещей? Не всегда — иногда он воспринимает это как само собой разумеющееся явление. Соответственно, он продолжает всю жизнь зависеть от родителей. Вероятно, устраивает это и их самих, как способ оставаться нужными, а значит ценными…

Стратегия достижения успеха в любой сфере обязательно предполагает долю риска. Только тот, кто пробует, кто ошибается, сможет в итоге добиться высот. Казалось бы, это очевидно, но всегда непросто сознательно позволить собственному любимому ребенку набивать шишки.

Как определить эту грань, когда необходима наша родительская помощь и защита, а когда нужно дать ребенку действовать полностью самостоятельно?

Во-первых, стоит каждый раз задавать себе вопрос: «А что самое страшное может случиться, если он попробует это сделать?». Заработает синяк, извозится в грязи, получит негативный отклик от сверстников? Все это не так уж страшно и определенно стоит того, чтобы научиться объективно оценивать свои возможности, ставить новые цели и проявлять активность.

Во-вторых, есть золотое правило. Оно звучит так: не делай за ребенка то, что он способен делать самостоятельно. Можно вспомнить и важное понятие «зоны ближайшего развития», введенное психологами. Это ряд действий и умений, которые ребенок еще не способен выполнить полностью самостоятельно, но способен справиться с ними при определенной помощи взрослого. Доля этой помощи постоянно уменьшается, пока ребенок не осваивает новое умение. Может ли первоклассник сам делать уроки? Он способен выполнять задания, но ему еще требуется помощь взрослого в организации этого процесса. А вот ученик 3–4 класса обычно уже способен полностью самостоятельно организовать себя для выполнения домашнего задания. И будет делать это, если в предыдущие годы родители понемногу передавали ответственность ребенку, превращая внешний контроль во внутренний.

Два простых правила, которые мы описали, всегда помогут найти верную грань. Иногда родители сомневаются, как же узнать точно, способен ли ребенок самостоятельно делать то или иное действие. Ведь четких норм нет. На самом деле, никто не мешает попробовать. Дайте ребенку возможность сделать самому, даже если вы сомневаетесь в успехе. Если вы увидите, что ему еще рано совершать такие действия, никто не помешает вам помочь. Часто мы забываем и о том, что ребенка (как, собственно, и взрослого) можно просто спросить, нужна ли ему сейчас наша помощь.

Конечно же, стоит периодически задумываться и о собственных мотивах: «Объективна ли опасность или это лишь проявление моей тревожности и мнительности?», «Не хочу ли я путем контроля показать свою нужность для ребенка или для всей семьи?»

Дети, выросшие в ситуации гиперопеки, рискуют приобрести такие качества, как несамостоятельность, отсутствие инициативы, инфантильность, неуверенность в себе. У многих из них возникают трудности с созданием собственной семьи.

Хорошо пишет об этом Джон Грей в своей книге «Дети с небес»:

Ребенок не научится прощать, если ему прощать некого.

Ребенок не разовьет в себе терпение или умение дожидаться осуществления своих желаний, если всегда сразу предоставлять ему все, чего он хочет.

Ребенок не научится принимать собственные недостатки, если все вокруг него безупречны.

Ребенок не научится сотрудничать, если все всегда происходит так, как хочется ему.

Ребенок не разовьет свой творческий потенциал, если за него все будут делать другие.

Ребенок не научится сочувствию и уважению к окружающим: если он не видит, что другие люди тоже испытывают боль и переживают неудачи.

Ребенок не разовьет в себе отвагу и оптимизм, если ему не придется столкнуться лицом к лицу с неприятностями.

Ребенок не разовьет в себе упорство и силу, если все дается легко.

Ребенок не научится исправлять свои ошибки, если ему неведомы трудности, неудачи и промахи.

Ребенок не разовьет в себе чувство собственного достоинства и здоровую гордость, если не будет преодолевать препятствия и добиваться чего-либо.

Ребенок не разовьет в себе самодостаточность, если ему не знакомо чувство изоляции и неприятия.

Ребенок не разовьет в себе целеустремленность, если у него нет возможности противостоять авторитету и / или добиваться желаемого.

Интересно, что родители обычно сами же жалуются на эти качества в собственных детях, но редко видят свой вклад в их формирование.

«В это сложно поверить, но мама делала уроки с моей младшей сестрой до 11 класса! Не просто контролировала, а именно делала вместе с ней: писала сочинения, решала задачи по химии и т. д. Причем мама приходила с работы поздно, но сестра дожидалась ее, и они еще полночи сидели над тетрадями. Мама жаловалась, что устает, говорила, как ей не повезло с такой несамостоятельной дочерью. Но сколько раз я ни говорила ей о том, что нужно прекращать эту практику, ничего не удавалось. Мама постоянно находила какие-то аргументы вроде, что она не может позволить, чтобы дочка в выпускном классе нахватала двоек. В общем, по окончании школы я практически хитростью провернула вариант, чтобы сестра поступила учиться в вуз другого города. Первый курс был для нее, конечно, страшным стрессом. Зато в итоге выяснилось, что она вполне может учиться и без мамы, а заодно, наконец, научилась готовить себе завтрак».

Многое зависит от особенностей самого ребенка. Некоторые дети принимают гиперопеку как данность. Другие же начинают противостоять ей, обычно в подростковом возрасте. Переходный возраст тогда может проходить особенно драматично. Подросток, которому крайне важно доказать свою взрослость опекающим родителям, начинает делать это самыми разными способами. И чем сильнее родительский контроль, тем экстремальнее эти способы. И как ни странно, для самого ребенка такой вариант наиболее благоприятен, если, конечно, его не затянет в проблемы с наркотиками или асоциальным поведением. Через этот кризис, через конфликт подросток часто завоевывает себе право на самостоятельность и доверие.

Гиперопека — это недоверие. Ребенок чувствует, что родители не верят в то, что он способен самостоятельно сделать что-то хорошо и правильно.

«Я была уже студенткой, а мама все продолжала меня контролировать. Могла позвонить среди дня и проверить, ушла ли я в институт. Грозилась позвонить в деканат и осведомиться о моей неуспеваемости. Я жутко злилась. Почему, ну почему она не верит, что я могу хорошо учиться и сама по себе, просто потому, что хочу этого? Я окончила институт с красным дипломом, и все равно услышала от мамы, что это, наверное, „случайность“».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.