Детский сад и третий язык
Детский сад и третий язык
Когда дети приблизились к двухлетнему юбилею, мы задумались о детском садике.
Хотелось, чтобы малыши, наконец, встретились с немецким языком (сейчас я не стала бы всерьёз заботиться об этом: уверена, что в моноязычной Германии ребёнок без немецкого языка не останется).
Казалось важным, чтобы они больше общались с ровесниками: на площадке контакты как-то не задавались. Наши дети – может быть, потому что с рождения были вдвоём, – довольно рано научились обращаться с другими «по правилам», делить по справедливости игрушки, решать конфликты и т. д., а вот их ровесники, чаще всего без братьев и сестёр, к общению в компании оказывались готовы далеко не всегда.
…Наконец, маме хотелось опомниться и вернуться к нормальной жизни, хотя бы на несколько часов в день…
И вот, в год и 11 месяцев, дети пошли в садик. Точнее, начался довольно длинный «адаптационный период». Сначала мы отводили малышей на час, затем на полтора часа, причём сидели наблюдателями, ещё позже начали оставлять их одних часа на три, забирая после обеда. Наконец, однажды дети остались на послеполуденный сон – и в итоге в 2 года с небольшим полностью погрузились в детсадовскую жизнь.
В садике малышатам сразу (или почти сразу: всё-таки трудно отделиться от мамы-папы, от дома) понравилось. Поначалу даже казалось, что хуже всех чувствуют себя… мама с папой. У нас возникло острое ощущение того, что дети вдруг резко отдалились. У них началась какая-то новая, самостоятельная жизнь; мы её не разделяем с детьми, о многом никогда ничего не узна?ем…
Адаптация заслонила от нас более серьёзные проблемы. Однако они зрели – и всё болезненнее заявляли о себе.
Постепенно нам начало казаться, что сын как-то уж очень медленно продвигается в языках. В общем-то, почти не продвигается. В садике он совсем не говорил. Но и дома больше отмалчивался. Не хотел даже просто повторять за мамой и папой самые простые слова…
Лишь позднее стало ясно, что с ним в это время происходило.
«Период молчания» после того, как ребёнок пойдёт в садик, давно уже описан специалистами. Он понимается как необходимая переходная фаза. Молчание ребёнка не означает, что он выключен из языка, игнорирует его, всего лишь пассивно наблюдает. На деле он в это время очень активен, совершает огромную внутреннюю работу. Он собирает опыт общения на новом языке, проверяет, обобщает, уточняет представления (это – «латентный этап», «инкубационный период», «фаза внутренней переработки языкового материала»). Родители в это время обеспокоены. В их представлении новый язык всегда усваивается так, как на уроках иностранного языка в школе: восприятие – упражнение – применение. Однако двуязычный ребёнок, встретившись в садике со вторым (третьим) языком, оказывается в иной ситуации – «погружения», он встречает новый язык в одиночку и должен львиную долю работы проделать сам.
Так объясняют происходящее специалисты. Их вывод-совет: если ребёнок молчит (кстати, не все мультилингвы умолкают в садике), не следует вынуждать его говорить; он должен заговорить (и обязательно сделает это!) сам.
Наверное, не всех родителей успокоит знание о том, что молчащие детсадовцы «разговорятся» рано или поздно. Потому что просится на язык следующий вопрос: к каким последствиям (если не прямым, так косвенным и отдалённым) ведёт «фаза молчания»? Ведь ребёнку наверняка хочется играть с другими детьми, поделиться с воспитателем обидой или радостью, а это невозможно: ведь он «без языка»! И в других своих языках малыш усомнился…
А что было бы, если бы наши малыши пошли в садик попозже? Кажется, им было бы легче справиться с третьим языком.
Мы подумали об этом, когда детям было около 2,5 лет. Как-то раз они по болезни остались дома. На целую неделю. К концу недели сын уже не так упорствовал в нежелании повторять слова, всё чаще называл знакомые вещи… Я записала:
[…] прогресс: интерес к языку вырос, готовность учить тоже. Повторяет-называет старательно, охотно, хотя по-прежнему смущается, когда слово трудное (но тем больше радуется похвалам-успехам), и отказывается называть вещи, если слово длинное… (2+5)
«Период молчания» специфичен для детей, которые только в детском саду встречаются с «языком окружения». В немецком садике такие дети, скорее всего, столкнутся и с другой трудностью. Речь идёт о правильности немецкого.
В садике немецкий детей иммигрантов развивается в основном спонтанно. Ведь дети слышат (да и слушают) в основном детскую же речь, полную ошибок (и, конечно, перенимают эти ошибки)! К сожалению, эта простая логика вещей стала ясна нам далеко не сразу.
Мы чужим для нас языком не занимались. Казалось важным бросить все силы на языки наши, родные то есть. Да мы и не считали себя вправе браться за немецкий: всё по тому же правилу «один родитель – один язык»… Мы действовали согласно теории, но на практике это обернулось дополнительными трудностями для наших детей.
Так поступают, наверное, многие родители-иностранцы: передоверяют развитие немецкого воспитателям садика (а позднее – учителям школы). Между тем то внимание, которое «специалисты» уделяют языку иноязычных малышей, далеко не всегда достаточно для формирования правильной речи.
Жаль, что ответы на наши вопросы и догадки о том, как лучше было бы действовать, пришли слишком поздно…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.