Ах, эта вездесущая среда…

Ах, эта вездесущая среда…

Сколько времени отводится на воспитание человека? Если официально, то восемнадцать лет. За это время надо «впихнуть» в растущего человека все, что накопило общество за века и тысячелетия. Процесс натужный, напорный, принудительный. Дети сопротивляются учению. Если первичное познание – страсть, то вторичное познание – натаскивание. Может ли воспитание быть легким, интересным, привлекательным, увлеченным, радостным? Почему-то нет. Должно быть и вроде может быть, а не получается. Кто виноват – взрослые ли, дети ли? Взрослые исконно не могут, а дети исконно не хотят. Взрослые напрашиваются в поводыри по жизни, а дети норовят идти без сопровождающих. Взрослые хотят остеречь детей от ошибок, а дети настроены совершить на своем пути все «предписанные» судьбой ошибки.

Но, может быть, взять и отказаться от воспитания? Никого – не воспитывать. Тем более что и без воспитателей воспитание происходит всегда и везде, независимо ни от кого конкретно. Сказано же: среда воспитывает. Ну, и отдать ей всю педагогику. Что будет, то будет. Какая среда, такой и результат. И тогда вся педагогика сведется к тому, чтобы «делать» такую среду, которая – сама, автоматом – «печет» людей, таких же, какова сама. И здесь мы в очередной раз попадаем в ловушку двух противоречий: хорошую среду делают хорошие люди, а хороших людей делает хорошая среда. Все сводится к тому, чтобы где-то взять хороших людей. Точнее, всех сразу сделать хорошими. Но люди никогда не станут святыми. И, значит, никогда не будет педагогики для святых людей. Она им и не нужна.

А пока, наверное, надо признать, что мощность профессиональной педагогики «бледнеет» перед воспитательной мощью вездесущей среды. А среда – это народ. Академик образования Е Волков пришел к тому же выводу: «Самая сильная, самая надежная и эффективная педагогика есть та, которая повторяет педагогику всего общества». И подтверждает это заключение примерами «из Макаренко»: «Тот же малограмотный Калина Иванович, никогда не обучавшийся педагогике, – опора и надежда Макаренко. Он символизирует союз Макаренко с народным педагогическим творчеством».

Антон Макаренко: «Человек воспитывается целым обществом. Все события в обществе, его работа, движение вперед, его быт, успехи и неудачи – всё это настолько могучие и настолько сложные воспитательные факторы, что адекватно показать их работу можно только в большом специальном исследовании».

Антон Макаренко: «Со всем сложнейшим миром окружающей действительности ребенок входит в бесконечное число отношений, каждое из которых неизменно развивается, переплетается с другими отношениями, усложняется физическим и нравственным ростом самого ребенка. Весь этот „хаос“ не поддается как будто никакому учету, тем не менее он создает в каждый данный момент определенные изменения в личности ребенка. Направить это развитие и руководить им – задача воспитания».

Антон Макаренко: «Задача воспитателя – восстановление нормального соотношения между личностью и обществом».

У меня такое мнение, что и в наше время педагогическая наука мало понимает в том, как – конкретно – окружающая действительность воздействует на растущего человека. В этом смысле как будто нет никакого продвижения к ясности. А хотелось бы знать, как на протяжении шестнадцати лет, от двух до восемнадцати, человеческое общество усердно, сердечно и немилосердно обходится с человеческой личностью? Конечно, задача очень сложная. Стихия общества подобна стихии погоды, но еще «стихийнее». И то сказать – метеорологи все-таки уже выдают какие-то прогнозы, хотя бы на два-три дня, а «педагогическая погода» все так же непредсказуема. Еще рано решать такие задачи? Науке они не по силам еще?

Пока же картина, как в «Медном всаднике», – подавляющая громада «окружающей действительности», окружающая наивного и доверчивого ребенка, а внизу – небольшая фигурка педагога.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.