Заметки на полях доклада инспекторов Ее Величества

Заметки на полях доклада инспекторов Ее Величества

Нам действительно повезло, что к нам прислали двух инспекторов таких широких взглядов. Мы сразу отбросили всякие формальности и отказались от официального тона в обращении друг с другом. В течение их двухдневного пребывания у нас случилось всего несколько споров, притом вполне дружеских.

Я чувствовал, что инспекторы привыкли появляться перед классом с учебником французского языка под мышкой и опрашивать детей, чтобы выяснить, насколько хорошо они подготовлены. На мой взгляд, подготовка и опыт такого рода были мало пригодны для определения качества работы школы, в которой учебные занятия отнюдь не входят в число основных приоритетов. Я сказал одному из инспекторов: «Вряд ли вы сможете проинспектировать Саммерхилл, потому что наши критерии — это счастье, искренность, уравновешенность и общительность». Он усмехнулся и заметил, что так или иначе, а им придется попробовать. И надо сказать, оба наши инспектора на редкость удачно приспособились к атмосфере школы — настолько, что очевидным образом получали от этого удовольствие. Их поражали простые веши. Один отметил: «Какое восхитительное потрясение — войти в класс и обнаружить детей, не обращающих на тебя никакого внимания. И это после того, как многие годы целые классы мгновенно вскакивали по стойке «смирно» при твоем появлении». Нет, правда, нам действительно очень повезло с ними обоими.

Но обратимся к самому докладу: «Инспекторов… несколько удивили финансовые трудности, на которые жаловался директор». Мои жалобы были вызваны в основном нашей тяжелой тогдашней задолженностью, но не только ею. В докладе упоминается годовая зарплата в 96 фунтов, но с тех пор мы постарались учесть рост цен на протяжении последних лет, так что средняя годовая зарплата повысилась практически до 250 фунтов. При таких расходах почти ничего не остается на ремонт зданий, покупку новых приборов и т. п. Однако всякого рода разрушения в Саммерхилле гораздо значительнее, чем в обычной строгой школе. Саммерхиллским детям позволено естественно проживать разбойничий период их развития, а следовательно, у нас существенно больше ломается мебели.

В докладе отмечено, что у нас 70 детей. Сегодня их число снизилось до 45 — факт, который некоторым образом компенсирует малую зарплату.

В докладе говорится также о слабом преподавании для 8-10-летних детей. Да, эта трудность была у нас всегда. Даже превосходному учителю с трудом удается наладить обычную для частной школы учебную работу, хотя бы уже потому, что детям предоставлена свобода заниматься другими вещами. Если бы детям в возрасте 10–12 лет в любой частной школе была дана возможность лазать по деревьям или копать землянки, вместо того чтобы ходить на уроки, их результаты были бы такими же, как наши. Но мы просто принимаем тот факт, что у наших мальчиков и девочек настанет период, в течение которого уровень их учебных достижений снизится. Мы принимаем это спокойно, ибо считаем, что в этот период их жизни игра для них важнее, чем учение.

Даже если признать, что дети этого возраста существенно отстают по школьным предметам, остается справедливым, что уже через год те же самые дети, став старше, сдают оксфордские экзамены с очень хорошими результатами. Наши ученики были проэкзаменованы в общей сложности по 39 предметам, т. е. в среднем по шести с половиной предметам на каждого ученика. Результат таков: 24 оценки «очень хорошо», т. е. более 70 %. Из всех 39 экзаменов только один был провален. Несоответствие ученика 8—12 лет в Саммерхилле требованиям обычной школы вовсе не обязательно означает, что он будет так же отставать и тогда, когда перейдет в старшие классы. Что до меня, то мне всегда нравились те, кто не сразу после старта вырывается вперед. Мне приходилось видеть, как одаренные дети, в 4 года декламировавшие Мильтона[26], к 24 годам становились пьяницами и бездельниками. Мне нравится, когда человек лет в 50 с лишком говорит, что он не знает, чем бы ему еще заняться в жизни. У меня есть подозрение, что мальчик, который в 7 лет точно знает, кем он хочет быть, на самом деле чувствует себя неполноценным и впоследствии попытается тем или иным способом спрятаться от жизни.

В докладе говорится: «Создать ситуацию, в которой процветало бы академическое образование преимущественно интеллектуального толка, причем самого высокого класса, было бы, конечно, большим достижением, но на самом деле такое образование здесь не процветает и эта великая возможность оказывается упущенной» — единственный абзац, в котором инспекторы не смогли подняться над своими академическими пристрастиями. Наша система успешно работает, когда ребенок стремится к академическому образованию, и результаты экзаменов показывают это. Но, возможно, здесь инспекторы имели в виду, что при лучшей постановке обучения для 8-12-летних большее число детей «захотело бы» сдавать выпускные и вступительные экзамены.

Не пора ли нам поставить академическое образование на подобающее ему место? Академическое образование слишком часто пытается сделать шелковый кошелек из свиного уха. Не знаю, чем бы могло помочь академическое образование некоторым из бывших учеников Саммерхилла — модельеру, парикмахеру, танцовщику, нескольким музыкантам, нескольким няням для малышей, нескольким механикам, нескольким инженерам и полдюжине актеров.

И все-таки это справедливый доклад, искренний и великодушный. Я публикую его просто потому, что хочу дать читательской аудитории возможность увидеть Саммерхилл не только моими глазами. Заметьте, доклад не содержит никакого официального признания со стороны министерства образования. Лично меня это нисколько не волнует. Тем не менее такое признание было бы желательно по двум причинам: наши учителя в этом случае подпадали бы под государственную систему пенсий по выслуге лет, а у родителей учеников было бы больше шансов получить помощь от местных муниципалитетов.

Я хотел бы также отметить тот факт, что у нас не было никогда никаких трудностей в отношениях с министерством образования. Любой мой запрос или приход в министерство всегда встречался любезно и дружелюбно. Единственный отказ, который я получил, случился сразу после войны — тогда министр отказался разрешить одному скандинавскому родителю беспошлинно ввезти стройматериалы и поставить дом.

Когда я думаю о том властном интересе, с которым относятся к частным школам европейские правительства, я радуюсь, что живу и работаю в стране, предоставляющей такие широкие возможности для частной инициативы. Я проявляю терпимость по отношению к детям, министерство проявляет терпимость по отношению к моей школе. Я доволен.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.