Учитель – это стиль

Учитель – это стиль

 Когда речь заходит об облике учителя, на память немедленно приходит чеховская фраза о том, что в человеке (читай – учителе) все должно быть прекрасно: и душа, и одежда. От себя хочется добавить: и зарплата, ибо нищий, обносившийся учитель – позор страны. Не так давно, перелистывая прессу, я обратил внимание на поразившую меня заметку. Там речь шла о потребительской корзине породистой кошки, перечислялись необходимые расходы, которые надо понести, дабы обеспечить милому домашнему животному достойное существование (чтобы резвость сохранялась и шерсть блестела). Так вот, как выяснилось, сумма этих расходов равняется заработной плате молодого специалиста, приходящего сегодня в школу после института. И я с грустью подумал о том, что, конечно, благородно, когда сердце отдается детям. Но что прикажете делать с другими органами, например пищеварения, девушке, вступающей сегодня на педагогическую стезю? Хорошо еще, если ей удастся удачно выйти замуж. И ее супруг, новый русский или, на худой конец, старый еврей поддержит материально молодое творческое горение. А как же иначе, когда в современном мире учитель, для того чтобы не вызывать к себе жалость, а, напротив, внушать уважение своим воспитанникам, обязан одеваться со вкусом. От него, извините за подробности, должно пахнуть хорошим парфюмом. Безупречный внешний вид – первый шаг к завоеванию авторитета. Встречают-то ведь по одежке. Отдавая себе полный отчет в деликатности темы, слишком тесно связанной с материальным достатком учителя, тем не менее рискую ее продолжить. Далеко не все в стиле одежды и манере поведения человека, учителя определяется величиной кошелька. Как свидетельствуют современники, А. А. Ахматова, оказавшись в отчаянном материальном положении, принимая дома гостей, и в халате выглядела королевой.

Мне чрезвычайно повезло начинать свою педагогическую деятельность среди людей, которые, помимо глубины знаний, неизменно демонстрировали безупречное чувство вкуса. Со временем я понял, что внутренняя глубина опосредованно связана с внешним обликом.

Маститый, уже тогда убеленный сединами математик Марк Григорьевич Баскин. Всегда в отлично отутюженном костюме, с тщательно подобранным в тон сорочке галстуком, начищенными до блеска штиблетами. Он и сейчас, на восьмом десятке, смотрится франтом. Одно его появление в классе заставляло подтягиваться самых нерадивых парней, а девушки раздували ноздри, вдыхая аромат его одеколона. При этом свободно льющаяся речь, легкое, безобидное подтрунивание над учениками, способность мгновенно откликнуться на шутку. Все это, вместе взятое, создавало учителю ореол обожания, которым он «бессовестно» пользовался, умело поворачивая учеников обоего пола лицом к своему сложному предмету.

С Львом Иосифовичем Соболевым мы упали на ниву просвещения почти одновременно. Его первое появление в школе вызвало фурор. Светло-коричневый замшевый пиджак (безумная по тем временам редкость). Остроносые, по последней западной моде мокасины, яркий оранжевый, как в известном шлягере, галстук. Одним словом – стиляга. Но при этом феноменальная память, огромная эрудиция (в то время он был аспирантом МГУ), знание наизусть бесчисленного количества стихов. Молодой преподаватель литературы как бы иллюстрировал своим обликом известную пушкинскую мысль: «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». Ну конечно же, он выпадал тогда из традиционных представлений о внешнем виде учителя.

По тогдашним понятиям учительница должна была выглядеть скромно (белая блузкаи черная юбка), в ее внешнем облике не могло быть и намека на сексуальность. Брюки на учительнице предвещали скандал. Однажды в учительской я оказался свидетелем забавной сцены. Пожилой мужчина, секретарь парторганизации, выполняя указание свыше, подошел к молодой учительнице и, потупив от смущения глаза, произнес: «Ну хотя бы ради меня, снимите штаны!» В свою очередь, преподаватель-мужчина должен был облачаться преимущественно в серо-черные тона и носить очки в железной оправе с диоптрическими линзами (результат ночного бдения над ученическими тетрадками).

У нового учителя на носу красовались очки в роговой оправе, вдобавок с ниспадающей от ушей до воротника серебряной цепочкой. Появление модного филолога в школе можно было рассматривать как своего рода революцию, прорыв к свободе. Он и привнес в школу долгожданное свободомыслие – как в форме предъявления своей персоны, так и в содержании преподавания. Именно с его появлением в школе на уроках зазвучали стихи Ахматовой и Пастернака, проза Булгакова и Платонова. С годами он менялся, что проявлялось и во внешнем облике. Не до седых же волос носить оранжевый галстук? Былая франтоватость исчезла, уступив место некоторой вальяжности уверенного в себе мастера. Выработался свой фирменный стиль: рубашка с открытым воротом, жилетка с множеством накладных карманов, седая шевелюра, прикрывающая уши.

По внешнему облику сегодня он скорее напоминает театрального режиссера, каковым и является, совмещая блистательное преподавание литературы с художественным руководством школьным театром. Его знаковая жилетка – это все равно что косоворотка Горького, блуза Маяковского или шляпа Боярского. Забавно, что, побывав у него на лекции, один из моих молодых учителей на следующий день пришел в школу в таком же опрощенном виде. Увидев это чудесное «преображение», я съязвил: «Ты сначала стань мэтром, а уж потом позволяй себе вольности в одежде».

В литературном кафе на юбилее Л. И. Соболева собрались сотни его выпускников. Среди них известные филологи, литературные критики, редакторы журналов. Юбилей проходил в форме презентации новой книги. Солидный том, в котором опубликованы их труды, предваряет портрет учителя. Сборник посвящен ему. С ответным словом к собравшимся выпускникам обратился мастер. Та же жилетка, те же очки с серебряной цепочкой.

До сих пор речь шла преимущественно об облике учителя-мужчины. Дамский вопрос в школе имеет свою специфику, особенно когда директор мужчина. Женщины крайне обостренно относятся к своему внешнему виду и особенно болезненно к его оценке со стороны окружающих. Однажды я сознательно допустил вопиющую бестактность. Шел очередной педсовет. Окинув мрачным взором собравшихся учительниц, я процедил сквозь зубы ледяным тоном: «У вас такой вид, что хочется выдать вам по три рубля на прическу». После этого со мной не разговаривали три месяца, но с тех давних пор традиция следить за собой укоренилась в нашей школе. Будучи последовательно внуком, сыном, мужем и отцом учительниц, я, как никто другой, понимаю, каких неимоверных усилий стоит им сохранение формы в нашей профессии. Что значит: рано утром накормить мужа, отвести сонного ребенка в детский сад, а после всего этого войти в класс, демонстрируя ухоженность и праздничное настроение. Всю школу облетел комический случай, иллюстрирующий крайнюю задерганность женщин-педагогов. Молодая женщина, выполнившая с утра все семейные обязанности, за десять минут до начала уроков влетает в раздевалку, снимает пальто и вызывает гомерический смех своих коллег: на ней роскошная блузка, но в утренней спешке она забыла надеть юбку. Тем не менее убежден, никакие малые и большие проблемы нашей личной жизни не снимают с учителя почетную обязанность выглядеть прилично.

«При тяжелых ударах и когда тебе грустно, казаться улыбчивым и простым – самое лучшее в мире искусство»

(С. Есенин).

Связь облика и сути человека нерасторжима. Дворянки, выпускницы Смольного института, даже на поселении в ссылке не позволяли себе опускаться, поражая деревенских жителей осанкой (прямой спиной) и всегда отглаженными блузками. Женщина, наделенная от природы безупречным вкусом, в магазине порой произносит: «Хорошая вещь, но не моя». За этой фразой чаще всего стоит не запредельная стоимость туалета, но трезвый, объективный учет особенностей своей фигуры, лица, возраста, назначения вещи (куда я смогу это надеть?) и многое другое, что определяет культуру и воспитание человека. Наивно думать, что природный вкус – удел каждого. Чаще всего вкус приобретается постепенно, годами наблюдений за окружающими людьми, вызывая желание подражать им во всем, включая манеру одеваться. К слову сказать, этим обстоятельством и диктуются мои, может быть, слишком завышенные требования к облику учителя, на которого ежедневно смотрят сотни подростков. Но нельзя ждать годами, пока вульгарно одетая молодая учительница приобретет необходимый для школы шарм.

Несколько лет назад для молодой педагогической поросли мы пригласили в школу визажиста, который на многое открыл глаза начинающим педагогам. Выяснилось, например, что облик каждого из них соответствует определенному времени года: весна, лето, осень, зима. Отсюда цветовая гамма одежды для женщины-зимы будет одной, а для женщины-осени совершенно другой. Каждый участник семинара получил свою, индивидуальную, палитру: специальный подбор оттенков цветов, которые ему к лицу. Как я уже говорил, визажиста пригласили в первую очередь для молодежи, но постепенно на занятия стали проникать и более зрелые женщины-педагоги, семинар не обошли стороной даже некоторые мужчины. Картину дополнило открытие школьной парикмахерской, которая, наряду с учебными функциями обучения подростков парикмахерскому делу, выполняет свое обычное предназначение. Там любой педагог в удобное для него время, не отходя от школы, может привести себя в порядок у опытного мастера. Накануне школьных праздников парикмахерская работает до поздней ночи, без ограничения времени.

Очевидно, что внешний вид учителя – эффективный инструмент влияния на детей и юношество, но одного личного примера педагога, для того чтобы привить молодым людям вкус в одежде, сегодня недостаточно. У молодежной субкультуры свои каноны красоты. Джинсы на бедрах, короткая майка, между ними открытый живот, украшенный пирсингом (железным колечком около пупка). Такова сегодня молодежная мода. Я не ханжа и спокойно отношусь к этой достаточно откровенной манере одеваться. Когда же оголяться, если не в молодости, пока еще есть что показать? Но одно дело, когда человек отправился на дискотеку или в ночной клуб, и совсем другая ситуация, если он пришел в учреждение, в офис. Это приходится настойчиво разъяснять не только подросткам, но даже устраивающимся на работу молодым учителям. Ссылки на западные вольности, на то, что так сегодня одеваются молодые люди в европейских странах, не убедительны. Уважаемые, солидные фирмы там требуют от своих сотрудников строгого стиля в одежде (офисный вид); и только в один из дней, перед уик-эндом, допускается демократизм в нарядах.

В весьма пикантном виде пришла устраиваться на работу девушка, учитель начальной школы. Я демонстративно невежливо уставился на ее обнаженный живот, рискуя вызвать у девушки недобрые подозрения, а затем перевел глаза на заместителя. «Все поняла, – с улыбкой отреагировала она на эту фривольную сцену, – пошли работать». И, обняв молодого специалиста за плечи, повела ее в свой кабинет.

Проблема заключается в том, что весь стиль и образ современной жизни работает на понижение и упрощение. Практически не осталось мест, куда человек может прийти при полном параде. В оперу и на театральную премьеру, на вечеринку с друзьями и на встречу Нового года люди одеваются просто: свитер, куртка, джинсы. Однажды, придя в ресторан, где мы с солидными друзьями собирались встречать Новый год, я облачился в смокинг. За соседним столиком меня приняли то ли за официанта, то ли за метрдотеля, обратившись с какой-то претензией по поводу обслуживания посетителей. Спрашивается, куда сегодня девушка и взрослая женщина могут надеть туфли на высоких каблуках и длинные вечерние платья? Исключение составляют приемы в посольствах, закрытые для посторонних презентации эксклюзивных товаров, гламурные вечеринки так называемой великосветской элиты, торжественные церемонии вручения престижных премий.

Уважающая себя школа также имеет свои торжественные церемонии, к числу которых в первую очередь относится выпускной вечер. На таком празднике юное прелестное создание, впервые в жизни вставшее на высокие каблуки (до этих пор она щеголяла в кроссовках), покачиваясь, с трудом сходит со сцены после получения аттестата, неумело придерживая шлейф вечернего платья. Как-то неубедительно выглядят и юноши в пиджаках, чье дыхание затруднено непривычным завязанным (навязанным) галстуком. Обвинять молодых людей нельзя, у них действительно нет необходимого опыта участия в праздничных церемониях. Как одеваться и как держать себя в подобных торжественных обстоятельствах – такому поведению ведь тоже надо учить, и не только на словах. В этом смысле нам повезло.

Однажды мой добрый знакомый директор Дома кино Ю. Гусман обратился ко мне с необычной просьбой. Готовилась очередная торжественная церемония вручения высшей кинематографической награды «Ника». Попасть на эту интересную церемонию со стороны практически невозможно. Зал Дома кино, как правило, переполнен до отказа культовыми и узнаваемыми персонами: деятелями кино, политиками, бизнесменами. Во время церемонии ведется телевизионная трансляция. В ней-то и заключалась проблема. Дело в том, что, получив премию и заветную статуэтку богини победы Ники, эмоциональные актеры с друзьями немедленно отправлялись отмечать свою победу в ресторан. Из-за этого в зале образовывались свободные места, зияющие пустые кресла, портившие телевизионную картинку. Через некоторое время, отметив успех, звезды экрана, конечно, возвращались на церемонию, но на смену им уходили другие номинанты. Словом, надо было периодически заполнять бреши в зрительном зале, и тогда веселый и находчивый Ю. Гусман придумал так называемую «службу свободных мест». Ее творческая задача заключалось в том, что одетые, как актеры, молодые люди должны были легко и непринужденно занимать высвобождающиеся места в зале, вполголоса объясняя изумленным соседям по ряду, кто они такие: служба свободных мест. А затем также элегантно, с улыбкой уступать свое место не менее удивленным звездам, возвращающимся в зал.

Я не иронизировал, когда назвал эту скромную задачу творческой. Во-первых, смокинг с бабочкой, как и длинное вечернее платье, надо научиться носить. Легкость и непринужденность даже при проведении такой нехитрой операции, как подсадка на свободное кресло, тоже надо репетировать, дабы, упаси господи, не идти вдоль ряда спиной к сидящим зрителям, не «плюхаться» с сознанием выполненного служебного долга в мягкое кресло, вытягивая конечности на всю длину. Актеров специально учат манерам поведения, а старшеклассникам предстояло в сжатые сроки овладеть этими премудростями, чтобы органично вписаться в то сообщество людей, где им придется находиться. Да, в некоторых школах сегодня преподается этикет, но где и кем в обыденной жизни строго соблюдаются его правила? Повсеместно наблюдаемая небрежность в одежде и опрощение в отношениях между взрослыми людьми, порой доходящее до хамства, обесценивают попытки школы привить молодым правила хорошего тона. А здесь представился счастливый случай не только в теории, но и на практике ощутить вкус другой жизни.

Долго уговаривать старшеклассников не пришлось. Еще бы – попасть на такое престижное мероприятие и почетно, и интересно. Кто-то приобрел смокинг (пригодится на выпускном вечере), кто-то взял его напрокат. Девушки, разумеется, не стали пользоваться услугами проката и задолго до выпускного вечера освоили искусство передвижения в вечерних туалетах. Таким образом, одновременно оказались выполнены две задачи: внешняя (Дома кино) и внутренняя педагогическая: облагораживания юношества. Еще пару лет мы активно сотрудничали на таких церемониях с Домом кино. И этого вполне хватило для того, чтобы смокинг и бабочка вошли в стилистику проведения торжественных школьных церемоний. В пригласительных билетах на празднование юбилеев школы мы, как и пристало солидному учреждению, заранее предупреждаем о форме одежды: вечерние платья и смокинги обязательны.

Не слишком ли это претенциозно? Не обременительно ли для учителя? Допустим, у старшеклассников есть обеспеченные родители, а у хорошо устроенных выпускников собственные средства, позволяющие приобрести дорогой наряд, который не нужен в повседневной жизни. А учительница со скромной зарплатой, ей это зачем? Мне подобных вопросов уже давно не задают. Убежден, что, хотя бы раз в пять лет (с этой периодичностью происходят юбилеи), она хочет, имеет право и обязана в роскошном платье войти в сверкающий огнями зал и почувствовать себя королевой. Сам процесс выбора туалета, обсуждения с коллегами и подругами: в чем я там буду? – это и есть начало праздника, а точнее, предпраздничное состояние, которое украшает жизнь и позволяет мужественно переносить ее неизбежные тяготы.

Замечательно, что коллеги из других школ и регионов, бывающие у нас на семинарах, отдавая дань методическому мастерству наших педагогов, неизменно отмечают: «У вас какие-то другие учителя... ухоженные!»

Данный текст является ознакомительным фрагментом.