Почему мы хотим накормить детей

Почему мы хотим накормить детей

Что же такое еда и почему она стала средством контроля над ребенком? Почему наши дети привередливы в еде? Есть ли способы прекратить «пищевую войну» и научить детей есть все, что дают?

Отношение к питанию передается из поколения в поколение. В нашей стране оно особенно трепетное по многим причинам – историческим, климатическим, общественным. Еда – важнейшее средство поддержания жизненных сил и одно из средств эффективного человеческого общения. И со своими детьми мы общаемся, в том числе, через еду, передавая им свои взгляды на мир посредством питания. Мы перенимаем привычки наших родителей и потом нам очень трудно от них отказаться. Передающиеся по наследству заболевания, связанные с пищеварением, – явное тому доказательство.

В советское время отношение к еде закладывалось на идеологическом уровне: все, кто в детстве читал и слышал рассказ Бонч-Бруевича «Общество чистых тарелок», в подсознании сохранили беспокойство по поводу оставшейся на тарелке еды. Иногда идеологические послания оказывались не совсем четкими: был еще рассказ о том, как Ленин в тюрьме слепил из мякиша чернильницу и налитым в нее молоком писал на полях книг послания своим соратникам, оставшимся на воле. Эта история производила на детей чрезвычайное впечатление. Как-то раз я лежала в больнице, и в столовой за обедом один мальчик слепил из собранного у соседей по столу мякиша (мы все любили корочки) чернильницу – как Ленин, хотел за полдником налить в нее молока и начать писать записки невидимыми чернилами. Однако «конспиратор» был застигнут медсестрой при совершении преступления против еды. Мякиш был конфискован, а мальчик с позором выгнан из столовой. Получалось, что вождю мирового пролетариата «играть с едой» было можно, а детям – нет.

Были еще голодающие дети Африки, которыми нас попрекали, когда в пионерском лагере оставались недоеденными склизкие макароны и жиденький гороховый супчик. Дети Африки голодают до сих пор, и уже мы уговариваем детей поесть и за них тоже. У жителей Санкт-Петербурга есть еще и блокадный комплекс – особое отношение к хлебу и наличию в доме еды вообще. А фраза «хлеб за обедом в меру бери, хлеб драгоценность, им не сори» имеет немалый вес уже для четвертого поколения. И не дай бог было начать катать хлебные шарики из мякиша или перекладывать соседу по столу в тарелку нелюбимый вареный лук!

В начале девяностых с продуктами было туго, но постепенно ассортимент в магазинах все расширялся, уровень достатка повышался. Вопрос «как хоть чем-то накормить?» утратил свою актуальность и сменился заботой: как накормить вкусно, разнообразно и полезно. Но несмотря на царящее ныне продуктовое изобилие, дети все равно отказывались и отказываются есть.

Мы сами прошли через руки наших бабушек, для которых внуки всегда были ненакормленными и худенькими. Недоеденная котлета воспринималась ими как личное оскорбление. И теперь наши дети зачастую проходят тот же путь, уже с нашими родителями. Возможно, когда бабушками станем мы, все повторится.

Еда у нас всегда была показателем благополучия, «хорошего дома». Во времена дефицита особым шиком было достать что-нибудь деликатесное, например, красную и черную икру, крабов, красную рыбу. Многие взрослые рассказывают о том, как они сражались с родителями, отказываясь есть черную икру, и посыпают голову пеплом: знали бы, что потом она будет стоить бешеных денег, наедались бы впрок!

В каждой семье создаются свои традиции питания, бережно хранятся «фамильные» рецепты. Под давлением семейных стереотипов вырастают все новые поколения детей, ведущих битву за еду, за свободу – есть или не есть. Родители каждого из нас, а потом и мы сами сражались за то, чтобы ребенок ел, причем ел то, что нужно, когда нужно и как нужно. Фразу «сиди и ешь, пока не съешь, никуда не пойдешь» произносила, наверное, каждая мать. Часто «коса находила на камень» и родители то отступали вместе с котлетами, то одерживали победу, под видом мороженого скармливая ребенку творог со сметаной. Истории о многочасовых кормлениях со сказками, песнями и плясками в исполнении всех взрослых членов семьи тоже есть практически у всех. Создавались и особые ритуалы: например, мой двухлетний ребенок, еще питавшийся протертыми фруктами и кашами за детским столиком, придумал после каждой проглоченной ложки вставать и делать круг по кухне – так же веселее. Наблюдавшая эту ритуальную пробежку бабушка была в шоке – что за несерьезный настрой за едой? Одна пара рассказывала, что приучила свою внучку есть под мультфильмы – только так в зазевавшегося ребенка можно было впихнуть кашу или суп. Присказки «ложечку за папу, ложечку за маму» превращались в длинные цепочки из людей, домашних зверей и сказочных персонажей, включавшие Леонида Ильича Брежнева и Хрюшу со Степашкой.