Синдром выученной беспомощности у мальчиков и девочек

Синдром выученной беспомощности у мальчиков и девочек

«Все равно у меня не получится, не буду и начинать», «Сколько ни бейся, все равно без толку», «Мне этого никогда не сделать». Приходилось вам слышать такие слова от детей или взрослых? А может быть, вы сами иногда так говорите? Это проявление синдрома выученной беспомощности (или приобретенной беспомощности) – частого явления у детей и взрослых.

Феномен выученной беспомощности открыт американским психологом Мартином Селигманом и проявляется в нарушении у человека мотивации. А именно: человек не стремится улучшить ситуацию, в которой он находится, хотя имеет такую возможность. В итоге появляется пассивность, неуверенность в собственных силах, подавленность, нежелание вообще что-то делать, отсутствие инициативы. Формирование у ребенка выученной беспомощности начинается уже в раннем возрасте.

Когда Римме был год, она пыталась хватать ложку, но мама не давала (накормить ребенка самой ей казалось намного проще, ведь потом не нужно убирать всю кухню). Когда Римме было полтора года и она хотела сама одеваться, мама все так же предпочитала быстро одеть дочь сама. Если Римма лезла на горку, она обязательно слышала: «Ты еще маленькая, свалишься, не лезь туда». Ножницами нельзя было резать, потому что они острые, помогать маме мыть посуду нельзя потому, что можно разбить стакан, и т. д.

Сейчас Римме семь лет. Мама собирает ей портфель в школу, потому что Римма «обязательно что-нибудь забудет», учит вместе с ней уроки. Кстати, Римма никогда не записывает домашнее задание. А зачем, если мама каждый день, забирая ее из школы, все равно спрашивает учительницу, что задано. Когда мама просит Римму прибрать в комнате или помыть посуду, она обычно слышит: «Лучше ты сделай, я не умею, у тебя лучше получится».

Как мы видим, формированию выученной беспомощности в первую очередь способствовала мама. Дети с раннего возраста инициативны, они хотят все делать сами, хотят трогать разные вещи, хотят ими пользоваться. В общем-то малышей привлекают все предметы, которые находятся вокруг них, и они с удовольствием делают все то же, что и взрослые. То есть одна из важных потребностей ребенка – это познание, которое осуществляется через взаимодействие с предметным миром, а также подражание родителям. И если взрослые не удовлетворяют эти потребности ребенка, то, к сожалению, ребенок перестает проявлять инициативу. И наоборот, поощрение инициативы ребенка способствует повышению его любознательности, активности и самостоятельности.

Олегу восемь лет. С самого раннего детства он «помогал» маме. Он не слишком много играл в игрушки, предпочитая находиться вместе с мамой на кухне. Когда мама готовила, Олег маленьким пластиковым ножичком резал картошку в суп (мама предварительно нарезала картофель соломкой, чтобы Олегу было удобно нарезать из соломки кубики). Если мама пекла блины, Олег помогал ей делать тесто: мама размешивала, а он ложкой насыпал муку из пакета в миску. И не беда, что все делалось очень медленно, мука рассыпалась, а картошка в супе была порезана не аккуратными кубиками, а непонятными кусочками разного размера. Мама всегда хвалила Олега и благодарила за помощь. При этом они всегда все успевали. Наверное, потому, что мама хорошо знала своего сына и всегда так распределяла свое время, чтобы дать возможность Олегу тоже быть включенным в ее деятельность.

Если она собиралась гладить белье, то сначала сообщала об этом сыну, который, конечно, тоже хотел гладить. Тогда мама доставала Олегу утюг, накрывала маленький столик одеялом и пять – десять минут могла спокойно заниматься другими делами. После того как довольный Олег заканчивал гладить, мама начинала гладить сама. И теперь сын уже не отвлекал ее, потому что он к тому времени успевал удовлетворить свою потребность, и спокойно играл. И так всегда. Мама разрешала Олегу мыть пол, вытирать пыль, мыть посуду. В магазин они тоже ходили вместе, и мальчик нес некоторые покупки сам в маленькой сумочке.

Сейчас Олег школьник. Нельзя сказать, что он всегда организован, ничего не забывает и его совсем не нужно контролировать. Нет, он обычный мальчик. Иногда что-то забывает, иногда делает неаккуратно, иногда предпочитает побегать на улице, вместо того чтобы учить уроки. Да, он обычный ребенок без синдрома выученной беспомощности.

М. Селигман считал, что у детей выученная беспомощность формируется примерно к восьми годам и может остаться на всю жизнь. То есть и во взрослом возрасте такой человек будет предпочитать не браться за дело, ведь «все равно ничего не получится».

Неприятный синдром, только при чем здесь воспитание мальчиков и девочек, спросите вы… Действительно, синдром выученной беспомощности проявляется и у мальчиков, и у девочек. Зачем же тогда писать об этом синдроме в этой книге? Дело в том, что есть некоторые нюансы формирования синдрома выученной беспомощности, которые связаны именно с полом ребенка.

Саша и Катя близнецы. Им по шесть лет. Недавно мама учила Катю вязать. Не очень-то получалось у Кати: спицы выскакивали из петель, все распускалось. Но мама снова и снова терпеливо показывала ей, как нужно поддерживать пальцами нитку, как вывязывать каждую петельку. И подбадривала, говорила, что она обязательно научится. Мама рассказала Кате о том, что сама она тоже долго не могла научиться и даже думала, что никогда не научится. Рассказала мама и о том, что сначала вязаные вещи были у нее совсем некрасивые, но через некоторое время стало получаться лучше, и вот теперь она может связать очень симпатичные вещи.

Саша, конечно же, тоже захотел научиться. И даже попробовал. Взял у Кати нитки и спицы. Только это оказалось сложно. И мама не помогла. Она сказала: «Знаешь, сынок, у тебя вряд ли получится научиться вязать. Чтобы научиться вязать, нужно терпение и усидчивость, а у мужчин их нет. Да и вообще, вязание – это не мужское дело. Мужчинам это не дано». Больше Саша и не пытался заниматься «женскими» делами. Все равно не получится, он же мальчик!

Можно предположить, что Саша не будет и пытаться пришить себе пуговицу или сварить суп. Ведь он усвоил, что есть дела, к которым он не способен потому, что он мальчик (будущий мужчина). У Саши сформировался синдром выученной беспомощности относительно деятельности, которую традиционно приписывают женщинам.

Бывает, что родители приучают мальчиков к «женским» занятиям. Например, некоторые родители и мальчиков, и девочек учат пришивать пуговицы, вязать, вышивать и т. д. Однако нередко бывает, что эта деятельность оказывается содержательно разной для девочек и мальчиков. Овладевая идентичными навыками, дети усваивают ряд гендерных стереотипов. Мотивируя девочек, родитель или воспитатель подчеркивает, что умение пришивать пуговицы для девочки – необходимый навык, так как она – будущая хозяйка и должна уметь это делать. Мотивируя мальчиков, педагог обращает внимание на то, что они (будущие мужчины) могут оказаться в ситуации, когда рядом не будет мамы или жены, а значит, должны уметь пришивать пуговицы.

Таким образом, эта деятельность хотя и осуществляется всеми детьми независимо от биологического пола, но имеет различную мотивацию у девочек и мальчиков. Слова взрослого носят двойной смысл. Он как бы говорит девочке, что на ней лежит основная ответственность за ведение домашнего хозяйства и пришивать пуговицы – ее обязанность, а мальчику внушает мысль, что он как будущий мужчина должен уметь обслужить себя, но только в том случае, если не сможет получить помощь от женщины.

Естественно, выученная беспомощность может формироваться не только у мальчиков, но и у девочек.

Саша и Катя катаются на двухколесных велосипедах. Велосипеды у них одинаковые, но у Саши получается лучше. Может быть, потому, что он способнее Кати, а может быть, потому, что, когда они только учились кататься, папа всегда говорил, что у Саши здорово получается, потому что он мальчик, а мальчики более способны во всем, что связано с транспортом и техникой. Катю папа не хвалил, говорил, что женщина за рулем и девочка на велосипеде – как обезьяна с гранатой…

Итак, выученная беспомощность часто связана с полом ребенка. Например, девочкам говорят, что они не способны к математике или физике, потому что они девочки. А мальчики регулярно слышат, что они пишут грязно и неаккуратно потому, что они мальчики. В результате девочки не пытаются стать лучше мальчиков в точных науках (хотя многие бы могли), а мальчики не стараются быть аккуратными.