Глава 15 «Он все делает мне назло»: попытка достучаться

«Я не могу достучаться до него. Он все делает мне назло!»; «Он не понимает слова «нельзя!»; «Он внимательно выслушает и тут же сделает по-своему!»; «Кажется, он специально не учится, чтобы довести до белого каления мать и отца!»; «Бесполезно: я пробовала и лаской, и ремнем, упрется, молчит, кулаки сжимает…»; «Чем больше просишь, тем больше он садится на голову!»

Отчаянные вопли родителей, которые «дошли до ручки» в попытках достучаться до сознания своих детей. И дети, которые что-то хотят сказать своим упрямством и молчанием, но их не слышат, не понимают. Разговор иностранцев, которые попали в шторм: все отчаянно просят о помощи, но не понимают друг друга. К психологу чаще всего и обращаются в надежде разрешить именно такую ситуацию тотального непонимания и взаимного сопротивления: «Скажите ему (ей), чтобы он (она) меня слушался (слушалась)!»

1. На языке психологии такое упорное нежелание «давать обратную связь» называется «защитой». Речь идет о внутренней защите, сопротивлении – не пробьешься! Защита от чего? От родительской агрессии. Потому что довести до белого каления, разозлить, вывести из себя могут только человека, который склонен к подобным реакциям. К сожалению, одна из принятых в обществе норм общения – оказывать психологическое давление, «наезжать» на человека, демонстрировать свое превосходство. Родитель требует признания своего безусловного авторитета на том простом основании, что он родитель. Как Тарас Бульба: «Я тебя породил, я тебя и убью!» Маленьких детей можно попугать. Но по мере взросления они чувствуют подвох. Авторитет (идеал!) для них родитель, который любит: обнимает, смотрит в глаза; который спрашивает, а не приказывает. Прямую агрессию со стороны более сильного психологически и физически родителя дети считают нечестной игрой – ведь они не могут ответить тем же! Правда, до поры до времени…

2. Возможно, «агрессия» – слишком сильное название для ваших чувств, и речь идет лишь о родительском раздражении: «Я ей говорю, говорю – как об стенку горохом!» Конечно, действия, которые не приносят результата, утомляют. Значит, нужно что-то менять. Педагогика в том и состоит, чтобы находить индивидуальные способы обучения и поощрения. Но об этом – в последнем разделе…

3. Если нет контакта с ребенком, все, что он делает, может вызывать реакцию «отстранения», отчуждения. «У меня чужой ребенок. Он не похож ни на меня, ни на мужа…» Так бывает, когда супруги не были готовы к родительству; так и не решились принять, сблизиться с уже родившимся человеком! Они «не понимают» его, он «не понимает» их. Мама и папа немного побаиваются «чужака», подозревают, что у него что-то недоброе на уме, часто неосознанно провоцируют на неадекватное поведение, ища подтверждение своим страхам. И у них получается! Чаще всего такая ситуация складывается в приемных семьях, когда ребенок действительно родом из другого космоса… Но мы-то?

4. Наконец, ребенок может оказаться в эпицентре материнской депрессии, если он – ее единственная надежда, свет в окне. Все ставки – на малыша! Скажем прямо, делать ставку на единственного человека, не доверяя и не полагаясь на других, – удел неудачников и несчастных женщин. На самом деле, это ребенок должен полагаться на вас, он ждет от вас помощи и понимания. Детям трудно описывать свои состояния и объяснять свое поведение. Им трудно осознать, что простым отказом что-то делать (убирать, строить, складывать…) они разрушают жизнь взрослой сильной, умной женщины – их мамы.

Ситуация 1

Папа 8-летнего Димы – военный, много времени проводил в командировках. После ухода в отставку он решил заняться домом и семьей, взять под контроль учебу и поведение сына, чтобы тот вырос «настоящим мужиком». Ему и раньше казалось, что Дима ленивый, учится кое-как… «Бабушка и мама тебя избаловали! Железная дисциплина и полный порядок – вот что нужно для мужчины». Однако общение с отцом сводилось к требованию отчитываться – что, когда и как было сделано. Обнаружилось, что Дима делает не все уроки и не всегда аккуратно. Но хуже другое: серьезные разговоры и нравоучения не приводили к улучшениям. Мальчик замкнулся, стал где-то пропадать после уроков, врать, когда его расспрашивали, где и с кем он гулял. Словом, на глазах становился типичным малолетним преступником, который ничего, кроме наказания, не заслуживал. «Да он назло мне делает все наоборот, волчонок!» Папу скоро вызвали в школу, чтобы разобраться в резкой перемене в поведении и снижении учебы у Димы. В ситуацию вмешался школьный психолог, но «урезонить» отца не удалось. Через два года родители Димы развелись, и мальчик с мамой переехал в другой город.

ЧТО ПРОИСХОДИТ

Отец: «Мое слово – закон! Сегодня у тебя следующий распорядок…»

Сын: «Почему он командует? Со мной никто так грубо не разговаривал… Так нельзя! Он злой, он меня не любит».

Отцы часто занимают менторскую позицию. Таково культурное предписание: быть главой семьи у нас означает обладать безусловным авторитетом, решения которого не оспариваются. Однако эта традиционная модель семьи переживает кризис: мамы не хотят быть только «исполнителями», потому что они тоже работают и гарантируют семье доход и статус. Дети ожидают, что отцы, как и мамы, будут объяснять причины своих решений, обсуждать их, помогать ставить цели и планировать свои действия. Понятно, что «демократический» и «авторитарный» стили воспитания несовместимы. Если родители используют разные стратегии, ребенок окажется в сложной ситуации и, как вы понимаете, скорее предпочтет тот стиль, который в большей мере учитывает его интересы. Невозможно быть исполнительным и инициативным одновременно. Для мальчишек важна инициатива и экспансивность – возможность расширять свое физическое и психологическое пространство.

Кроме того, начиная с двух лет в силу своих физиологических особенностей мальчики могут отвечать агрессией на дисциплинарные меры. Примерными и послушными бывают как раз девочки – с мальчишками всегда труднее договориться. Как утверждают психоаналитики, труднее всего вообще договориться с ребенком, у которого сильное «Эго» (целостное ядро личности); но именно такие дети отличаются психологической устойчивостью и становятся лидерами в группах.

Ситуация 2

Родители 5-летней Тамилы обратились к психологу. Они беспокоились, все ли нормально с психикой дочери: процесс воспитания зашел в тупик. Девочка не внимала просьбам вести себя скромно, постоянно перебивала старших, «лезла на глаза», не убирала после себя посуду, не убиралась и вообще была «чужим ребенком». «Как будто нам ее подбросили. Мы очень щепетильные люди. Нравственность для нас превыше всего! Тамила нарушает все приличия. Она равнодушна, когда ей пытаются объяснить, как себя вести; может смотреть телевизор вместо того, чтобы слушать и внимать наставлениям. От ее болтовни у всех уже болит голова».

Как выяснилось, «у всех» – это у бабушки, которая проводила время с Тамилой, пока родители были на работе. Она-то и сформировала «образ врага» в лице внучки. Это был тот редкий случай, когда внучка и бабушка соперничают, борясь за внимание. Бабушка, как все пожилые люди, особо нажимала на моральные качества девочки, держа в страхе всю семью: а вдруг Тамила вырастет безнравственной, ленивой и неряшливой? На то, чтобы изменить установки родителей по отношению к ребенку, ушло 6 часов интенсивной работы с психологом… Переживать за моральную сторону жизни Тамилы было рано, но вот ее самооценка уже подверглась угрозе…

ЧТО ПРОИСХОДИТ

Родитель: «Я с ней разговариваю, а она смотрит телевизор. Ей абсолютно все равно, что я говорю!»

Дочка: «Он думает, что мне три года. Я уже выросла и все понимаю. Да я уже наизусть знаю все, что он скажет!»

Иногда мы заменяем живые отношения с детьми представлениями о морали и долге. Мы уверены, что главное – вырастить честного, нравственного человека. Это правильно. Но мораль – это не догма. Нравственность и в том, чтобы учитывать желания, интересы детей в текущей ситуации. Моральное сознание формируется только к 9–10 годам. Дети учатся не только делить поступки на «плохие» и «хорошие», но и обобщать их до принципов. До этого у них преобладает конкретно-образное мышление, поэтому им легче «сто раз увидеть, чем один раз услышать»! Когда малышам читают морали, с ними просто говорят на непонятном языке. Многие родители думают, что детям нужно повторять одно и то же, чтобы они запомнили святые истины. На самом деле, слова о долге и чести теряют всякий смысл: ребенок их помнит, но не понимает, почему разные ситуации оцениваются одинаково. Вместе с моралями дети начинают усваивать стереотипы и предубеждения и, как следствие, теряют адаптивность – способность открывать мир заново.

Дети не реагируют на активные призывы и приказы вести себя должным образом, если чувствуют несправедливость претензий. Родители могут преувеличивать провинность: один раз не убрал со стола – лентяй, оторвалась пуговица – неряха. Ни один ребенок на свете не будет специально отрывать пуговицы и сорить… Они готовы исправить ситуацию, если им помогут, и не понимают, если вместо помощи родители читают им пространную нотацию.

Ситуация 3

Даше было уже 6 лет, но она до сих пор не убирала в комнате, оставляла разбросанными игрушки, после нее на кухне оставались крошки, в гостиной – множество разбросанных мелочей. Везде были следы ее пребывания. Родители запретили ей без спроса входить в гостиную и на кухню. Словом, с некоторых пор ее просто гнали, как гадкого утенка, из всех «публичных» мест в доме. Мама очень расстраивалась, когда натыкалась на рассыпанный сахар и оставленный сохнуть хлеб: Даша все-таки проникала в «запрещенные зоны». Девочка стала «изгоем» в семье, но продолжала раздражать домочадцев. Работа с психологом показала, что у Даши просто не сформированы навыки по уходу за собой. Родители много раз говорили, что нужно сделать, но не показывали, как лучше это сделать. В результате и у них, и у девочки сформировалось убеждение: «Все равно бесполезно, ничего не получится».

ЧТО ПРОИСХОДИТ

Родители: «Ты просто не хочешь думать головой… Ты не хочешь прислушиваться к нашим просьбам!»

Дочка: «Я хочу! Я слушаю! Но я не знаю, что делать, чтобы получилось… У меня почему-то не получается!»

Иногда у детей просто не сформированы навыки для выполнения требований взрослого. Психологи уже давно изучили этапы формирования навыков и напоминают, что прежде, чем стать автоматическим, навык проходит длинную историю становления. Вначале ребенок наблюдает за тем, как взрослый делает что-то сам – шнурует ботиночки или моет посуду. Потом ребенок вместе со взрослым пробует выполнять самые простые операции, потом – более сложные, и только при наблюдении и подсказках взрослых. Действие становится все более отлаженным, и скоро достаточно команды со стороны взрослого, чтобы ботиночки были зашнурованы, а посуда вымыта. Конечно, у каждого возраста свои навыки, и пятилетней помощнице по кухне весело слушать рассказы о том, как когда-то она не могла даже застегнуть передничек.

Так вот, если навык пока сложен для возраста ребенка, недостаточно дать команду или прочитать нотацию на тему: «Все дети как дети, только ты у меня несмышленыш. Сколько можно просить?» Досадно, но многие навыки аккуратности так и остаются несформированными с детства. Взрослые дяди и тети разбрасывают одежду, не убирают со стола, могут не правильно застегнуть пиджак…

1. Когда мы слишком «давим» на детей, то, по законам физики, вызываем почти автоматическое сопротивление (сопротивление пропорционально давлению). Это нормальная реакция психологической «защиты». У «защиты» есть несколько механизмов. Ребенок может расплакаться или начать разговаривать «как маленький», коверкая слова, тонким голоском, ненатурально. Этот механизм называется «регрессией», снижением на более раннюю фазу развития. Он как бы говорит: «Я маленький, со мной так нельзя!» Еще один механизм – «замещение». Ребенок вместо того, что от него ожидают, делает что-то другое. Его просят подмести пол, а он идет и играет гаммы, давая понять, что он бы и рад, но занят. Дети могут грызть ногти, когда перед ними стоит непонятная или непосильная задача. На самом деле он напоминает о том, что его нагрузки и так чрезмерны, чтобы добавлять еще одну! Ответная агрессия – тоже защитный механизм. У мальчиков он развит больше, чем у девочек, в силу их физиологических особенностей.

2. Ребенок может «выключиться», впасть в ступор. Но это означает лишь то, что вы его шокировали больше, чем когда-либо. Никогда прежде вы не орали на него и не пугали своими «наездами». Порог чувствительности может быть настолько повышен из-за периодического психоэмоционального напряжения, что достаточно только начального повышения тона, как ребенок «впадает в прострацию», перестает реагировать. Вы набираете полные легкие, издаете нечеловеческие звуки, ходите туда-сюда, машете руками, стучите кулаком по столу – а он как будто не слышит… Но он действительно ничего не слышит: просто ждет, когда все кончится и можно будет спокойно дышать. Почему же он не плачет, если ему так страшно? Потому что плачут те, у кого свежие эмоции, а не регулярная экзекуция.

3. Конечно, дети иногда хитрят. Замечая, как непоследовательны родители, как мама просит об одном, а папа о другом, и, понимая, что бабушка всегда прикроет, дети не торопятся выполнять просьбы. Когда мы даем разноречивые приказания, ребенок будет расти или тяжелым невротиком, искренне стараясь выполнить указания всех и каждого, или, наоборот, «пофигистом» – научится ловить рыбку в мутной воде, ловко манипулируя всеми членами семьи. Можно пожаловаться маме – на бабушку, бабушке – на папу, а папе – на маму, чтобы обеспечить себе комфортные условия.

4. Не все дети быстро и точно усваивают новую информацию. Есть хорошо обучаемые, а есть те, которым нужно терпеливо повторять несколько раз. Некоторые лучше воспроизводят движения, другие запоминают зрительные образы, третьим лучше рассказывать поучительные истории, чтобы объяснить, почему нужно вести себя так или иначе.

5. Дети быстро взрослеют. Если мы не успеваем заметить этого, разговариваем с ними, как с малышами, они могут игнорировать наше обращение, давая понять, что на таком уровне с ними уже никто не договорится: «Бабушка, я уже большая и сама могу решить, когда и с кем мне дружить!» Детей в свою очередь раздражает тотальный контроль со стороны взрослых. Они гордятся, когда родители говорят: «Я знаю, ты не будешь дружить с кем попало. Просто приди домой вовремя!» Умение не только планировать поступки, действия, но и время обозначает высокий уровень самоконтроля, который пригодится детям и в будущем.

Как можно выиграть противостояние со своими детьми, заставить их адекватно реагировать на наши просьбы и указания?

1. Вряд ли напор и натиск будут эффективны, если ребенок не понимает сути вашей просьбы. Не бросайте команды походя, не поинтересовавшись, понимает ли ребенок, о чем речь.

2. До 6 лет у детей конкретно-образное мышление, и лучше уточнить, что конкретно вы имеете в виду. Просто возьмите и покажите, что и как должно быть сделано. Можно нарисовать пиктограммы, похожие на дорожные знаки. Развешенные по всему дому, они будут напоминать детям о систематических обязанностях. Например, «чашка» в красном кругу, с полосой поперек: «Нельзя оставлять грязные чашки!» Но имейте в виду, что правила обязательны для всех членов семьи!

3. Не стоит указаниями прерывать увлеченную игру детей. В таком случае они думают, что вы это делаете назло, чтобы досадить им; что это не просьба, а скорее наказание. И с каким энтузиазмом дети воспринимают наказания? Неохотно, понуро бредут они по «просьбе» родителей, делают все кое-как, чтобы быстрее вернуться к любимому занятию.

4. Для дошкольников игра может быть приемом обучения. Например, вы можете устроить соревнование с собственным ребенком, кто быстрее уберет комнату или кто соберет больше игрушек за 10 минут. Соревнование на равных, в котором у ребенка есть шанс выиграть, несомненно, вызовет его интерес! А главное, покажет, что задание может занять всего 10 минут, если набрать скорость и не тратить время на нытье.

5. Чтобы ребенок мог планировать время, научите его пользоваться часами. «Как ты думаешь, сколько времени это займет? Давай проверим? Успеешь? Молодец». По мере взросления учет времени становится все более важным: весь день разбит на временные промежутки, нужно успеть и сделать уроки, и погулять.

6. И все-таки, как бы мы ни объясняли, не демонстрировали детям, что они должны делать, нужно помнить о «праве на первую ошибку». Почти все ошибаются в первый раз, в то же время не все могут сохранить и перенести навык в другие условия. Поэтому «включать сирены», ругать ребенка после первой попытки – значит отбить охоту что-то пробовать. Любопытные дети и так пробуют все, что их заинтересует, добиваясь своего.

7. Есть этап в развитии ребенка, когда строгость уместна. До трех лет нужно формировать навыки безопасности. Хотя розетки можно обезопасить заглушками, иголки и ножницы спрятать, а спички заменить электрической зажигалкой, мы будем спокойно оставлять детей одних, только если они точно будут знать, чего нельзя делать. Здесь тоже могут пригодиться пиктограммы и… мобильный телефон. Нужно научить детей звонить вам каждый раз, когда они не знают, как поступать. Есть опасность, что они откроют двери чужому человеку или сядут с ним в машину. Все эти случаи нужно проговорить; необходимо потренироваться с ребенком, как себя вести в случае пожара, звонка незнакомца…

РЕЗЮМЕ

Дети никогда ничего не делают назло. Они могут просто не понимать, как лучше достичь цели, как спланировать время, чтобы успеть. Строгие команды могут испугать и даже шокировать ребенка. Частое повышение голоса неэффективно! Когда нет контакта с ребенком и он неадекватно реагирует на ваши призывы – это в первую очередь ваша проблема.