А. А. Блок
Краткий отзыв большого поэта о своих собратьях по цеху часто весит больше, чем вся критическая литература. Таковым является заметка В. Маяковского «Умер А. Блок»: «Творчество А. Блока – целая поэтическая эпоха… Славнейший мастер-символист Блок оказал огромное влияние на всю современную поэзию. Блок честно и восторженно подошел к нашей великой революции, но тонким, изящным словам символиста не под силу было выдержать и поднять ее тяжелые реальнейшие грубейшие образы. В своей знаменитой поэме “Двенадцать” Блок надорвался. Я слушал его в Москве… он тихо и грустно читал старые строки о цыганском пении, о любви, о прекрасной даме… дальше дороги не было. Дальше смерть».
Но Маяковский сказал не все. Он опустил тему «Родина». О ней Блок всегда писал с грустью, с надрывом. У него Россия и в прошлом, и в настоящем, и в будущем – страдающая. Это – доминанта. Вспомним:
Наш путь – степной, наш путь – в тоске безбрежной,
В твоей тоске, о Русь!
Пусть ночь. Домчимся, озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь.
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль.
Летит степная кобылица
И мнет ковыль.
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь…
Здесь порыв «Домчимся, озарим кострами» затухает в бесконечном движении и в этом – безнадежном «плачь, сердце, плачь». Еще одна заметная цитата из цикла «Страшный мир», в которой дано апокалиптическое пророчество о грядущем торжестве зла» (см. учебники):
И век последний, ужасней всех,
Увидим вы и я.
Все небо скроет гнусный грех,
На всех устах застывает смех,
Тоска небытия…
«Двенадцать» – гениальная зарисовка эпизода гражданской войны. Мастерство поэта завораживает, заставляет поверить в этот образ Революции. Но когда ученик закрывает книгу, чары рассеиваются. Он не способен понять идейное содержание. А еще при чем тут Христос? Невнятный момент совершенно непонятен школьнику. Во время братоубийственной войны Вера покинула массы. Великая русская литература не удержала народ от кровавой междоусобицы и даже не смягчила ее. Если войну называют «самым жестоким сумасшествием», то революция есть жестокость в квадрате. Поэзия – всего лишь поэзия. Революция не поэтическая тема. Здесь всякий поэт – обманщик.
Если Достоевский предостерегал людей от сатанинских амбиций, погружая читателя в «бездны человеческого духа», то Блок пугал – грядет XX-й век, век страха и тоски. Это – доминанта его творчества есть поэтическая «страшилка». В XX в. в России и в мире было много крови и грязи, но и много положительного, даже высокого. Изучение творчества Блока подталкивает юношу к пессимизму и малодушию, в то время когда он, оканчивая школу, готовится к самостоятельной жизни с настроением, в котором есть иллюзии, мечты, самонадеянность, радость существования. И неважно, что XX в. позади. Важно, что блоковские образы «гнусный грех» и «тоска небытия», так же, как, к слову сказать, образы Бродского – «здесь как в аду, но более херово» – оскверняют чистые детские души.
На всех устах застывает смех,
Тоска небытия…
Кто спорит – у поэта есть светлые мотивы. Но вычленить их и оставить за скобками пессимистичную доминанту трудно, да и неправильно. Это был бы уже не Блок.
Подведем итоги. Поэзию А. Блока предлагается перевести из обязательной программы в ознакомительную и дать объективные комментарии.