О сказках и пряниках, или В сказке нет занудства

Вот этому тончайшему делу – вниманию к другому – выучиться можно только в семье. Именно чтобы была полная семья: и отец, и мать, два начала жизни, и у каждого свое место. Он один – не человек. Она одна – не человек. Двое – человек. Простейшая, как кажется, мысль. А поди соедини двоих. Что их будет связывать? Только профессия или еще что-то? В этом еще одна трагедия нашего века. Мы дошли уже до того, что и двоим жить вместе стало невозможно.

Ну а как до маленького человека, несмышленого еще, донести сложные вещи? Законами. Заветами. Запретами. Поощрениями. Объяснить-то ведь никак. Очень многие матери злоупотребляют этим: «Это нельзя», «Это опасно» и так далее. А ему хоть бы что. Что это значит? То, что только действие его учит. Он должен попробовать сам – прыгнуть, пробежать, обжечься.

А как нравственные вещи ребенку преподнести? В сказках, в легендах. Сказки – мудрость, преподнесенная в такой изящной форме, что даже ребенок начинает понимать. Так вот, мне представилось, что сам Божий закон и все, что вокруг этого сделано, в любом народе, – это все та же сказка.

В сказке нет занудства – «это можно, это нельзя». Ребята быстро соображают, где правда, где что. И могут к себе приложить.

Часто вспоминаю:

Вот моя деревня,

Вот мой дом родной,

Вот качусь я в санках

По горе крутой…

Бабушку сразу вспомнишь:

Весь ты перезябнешь,

Руки не сожмешь,

И домой тихонько

Нехотя бредешь…

Дальше волшебные строчки:

Заберешься на печь

К бабушке седой,

И начнешь у бабки

Сказку ты просить,

И начнет мне бабка

Сказку говорить…[8]

Не навязывает она сказки, он сам ее просит!

И дальше целая картина – о чем рассказывает бабка. А он-то слушает и видит себя героем этой сказки. Вот вам и воспитание – и храбрости, и верности, и Бог весть еще чего. Как разъяснишь ему, что это – так, а это – эдак? А тут – через сказку, причем не навязанную бабушкой.

Меня стихотворение это поразило просто, я себя даже укорила. Мы сейчас умные: «Ну, давайте садитесь, вслух почитаем». И тем самым отвращаем ребят от книжки. Теперь я никогда уже так не говорю – наоборот, меня попросят, чтоб я почитала. А для этого надо работать: читать как, рассказывать как! Надо ведь, чтоб пришли, как этот мальчонка, чтоб был голод на это! Это необыкновенно и естественно умели делать наши старики.

Одни пословицы чего стоят! Знание пословиц, поговорок, притч – богатство пожилых людей, причем чаще всего не имеющих «высших образований», а подчас и средних тоже. А мы, со всеми возможными науками, не владеем этим огромным богатством нашего живого языка. Мы предпочитаем цитаты – выписанные из «книг мудрых мыслей», вырванных из контекста.

И часто попадаем впросак.

Пример? Пожалуйста! Все знают знаменитое «В человеке все должно быть прекрасно…», и подписывают: А. Чехов. Бедный Антон Павлович. Не он сам это говорит, а его персонаж, любящий «говорить красиво», – доктор Астров в пьесе «Дядя Ваня». И там же еще один «шедевр», который повторяют нередко сущие бездельники: «Дело надо делать, дело!» – его произносит профессор Серебряков, паразитирующий за счет родственников.

Книжка такая есть – «Конь с розовой гривой». И там ситуация. Идут мальчишки гурьбой по ягоды, компания озорная. И мальчонка, ну, допустим, Витька, за ними увязался. А ему бабушка сказала: «Ты давай побольше собери, а я пойду на рынок – продам». Бедная семья-то. Он старался изо всех сил – набрал, действительно. И вот сделали привал. И, как всегда, один «водила» руководит. Начали все свои ягоды есть. А ему тоже хочется. Вот его и подначивают: «Чего ты не ешь, собирал ведь!» Ну, он одну, другую съел, смотрит – порядком уже нету. И стыдно-то ему, но хочется же! А тот, умный, говорит: «Чего ты, ешь ты все! Оставишь горсточку, мы под низ напихаем травы»… Соблазнился мальчонка, так и сделал. Приносит бабушке. «Ну, вот и молодец. Пойду продам, а тебе пряник куплю». Ушла. Идет назад – честит его, на всю деревню слышно: «Мой, такой-сякой, чего удумал-то! Позор какой!»[9]

Я читала этот рассказ и думала: действительно, как теперь выкрутится? Что она сделает, бабушка-то?

Приходит домой, а там дед. Ну, сразу же все раскрылось. Малый забился в угол, спрятался куда-то за печку. Бабушка бушует, ругает его, а сама обед готовит. Дед садится есть. А у мальчишки живот подвело, есть хочется, но куда ж теперь садиться? Тут бабушка зовет: «Пойди, молочка-то попей». Дед мигает ему, мол, прошла туча.

Садится он, хлебает молоко, на глазах слезы. И вдруг увидел сквозь слезы: перед ним стоит пряник, который ему бабушка обещала купить, – белый конь с розовой гривой.

Вот бабкам-то где учиться надо, как быть и как поступать! Ведь он сам себя уж укорил.

Кончает автор этот рассказ (а это он о себе) и говорит: «Всю жизнь у меня перед глазами тот пряник».

Я прочла и думаю: Господи, мне бы десятую часть мудрости этой женщины! Мы же так не поступаем. Не понимаем простого: натворил он там чего-то, вроде бы и наказать надо, и пожалеть. Рецептов нету. Но ты посмотри на него: может, ему уже стыдно, обидно, больно? Он уже испытывает стыд, так не добивай же ты его, а помоги ему от этого подняться! А мы ему еще и добавляем. И получается не стыд уже – обозление.

Поэтому я и говорю, что бабушка должна чувствовать ребенка даже больше, чем мать. Она должна набраться за свою жизнь вот этого понимания.