О пользе чтении книг и не только

О пользе чтении книг и не только

Поскольку в настоящее время в теоретических и методологических подходах обучения детей грамоте обнаруживаются определенные кризисные явления, то преобладающее большинство ребят испытывают не только различные лингвистические, но и психо-эмоциональные проблемы на определенном этапе освоения языка и/или обучения чтению и письму на родном языке. Это сегодня легко увидеть в школе.

Чтобы несколько отличаться – в лучшую сторону – от одноклассников тебе важно понимать и учитывать, что читатель – это индивидуальная работа. «Все, что действительно нужно каждому ребенку, – это чтение, письмо и арифметика, а остальное надо предоставить инструментам и глине, спорту и театру, краскам и свободе. Большая часть школьной учебы, которую выполняют подростки, – простая растрата времени, сил, терпения. Она отбирает у детства право играть, играть и играть; она водружает старческие головы на юные плечи.», – говорил Александр Сазерленд Нилл, основатель школы Саммерхилл.

Детская книга – это искусство диалога, прежде всего родителя с ребенком. Если предполагать, что эта мысль станет главенствующей – относительно иных методик воспитания ребенка – тогда вокруг не будет так называемых вредных книг. Но будет детская мода на книги, как, к примеру, сегодня существует мода на детские детективы (как ты отлично знаешь).

И эта мода сама расставляет все точки над «i», непопулярная литература становится невостребованной, читатели голосуют рублем.

Все законы педагогики «кричат» нам: то, что запрещается, как раз и хочется попробовать скорее. Если есть родители, учителя, библиотекари, которые могут все объяснить, которые могут рассказать, дать другие варианты этих книг – пусть существует альтернативное мнение. Детская литература – это, прежде всего, литература.

Воспитательные функции у педагога, а у литературы функции другие: она свидетельствует о культурном опыте поколений – художественный текст, особенно детский, должен мягко воспитывать. В детской литературе должна быть шалость. Что должно быть запрещено в детской литературе?

На мой взгляд, ничего запрещено не должно быть, ибо в литературе автор творит подлинную детскую книгу, он обращается не только к конкретному ребенку-читателю в настоящем, но проецирует детские планы на будущее – творит художественную ценность, прошедшую редактуру.

Кроме того, писать книги такое же удовольствие, как и их читать.

Суть воспитания не приобретение, но употребление книг.

«Я сужу о городе по количеству имеющихся в нем книжных магазинов». (А.Г. Рубинштейн).

– Зачем мне читать?

Если ты спросишь меня именно так – зачем тебе книга, то скажу, что книга – тот ресурс, от которого происходит удивительный энергетический обмен между читателем и автором. То, ради чего существует книга, поэтому она будет актуальна вечно…

Между зрителем и телевизором, интернетом энергообмен не произойдет, сколько бы там «не заряжали воду».

От него можно взять информацию, развлечение (не будем забывать, что современное общество ориентировано именно на него), но душевными переживаниями таким образом люди не обмениваются.

Собственно, поэтому жаждущие культурного просвещения и берут в руки книгу, «бальзам для души». И, если, слава богу, случится катарсис и читатель прочитав ее эпизод или целиком, станет размышлять, «навернется слеза», значит, автор и книга выполнили свою задачу.

Хотя справедливо и то, что «многие люди читают лишь для того, чтобы иметь право не думать». Георг Лихтенберг (немецкий философ). И таким чтение, по сути, не помогает.

Для меня хорошая книга та, в которой для меня встречается нечто новое хотя бы через страницу текста; и тогда я загибаю уголок.

Помни, что те, кто читает, всегда будут управлять теми, кто смотрит телевизор.

Обрати, пожалуйста, внимание и на такие важные вещи (для тех, кто понимает):

Убедительность истинно художественного произведения – вовсе не пустой звук, а значит, время, потраченное на книгу, нельзя назвать зря затраченным.

«Убедительность истинно художественного произведения совершенно неопровержима и подчиняет себе даже противящееся сердце. Политическую речь, напористую публицистику, программу социальной жизни, философскую систему можно по видимости построить гладко, стройно и на ошибке, и на лжи; и что скрыто и что искажено – увидится не сразу….

Произведение же художественное свою проверку несет само в себе: концепции придуманные, натянутые не выдерживают испытания на образах: разваливаются и те, и другие, оказываются хилы, бледны, никого не убеждают. Произведения же зачерпнувшие истины и представившие нам ее сгущено-живой, захватывают нас, приобщают к себе властно, – и никто, никогда, даже через века, не явится их опровергать».

Солженицын Александр Исаевич. Нобелевская лекция.

Да, и писатель, и ученый, и художник по разному – но убеждают. Разница же существенная: если ученый действует на ум своих читателей или слушателей, то писатель-художник действует на фантазию своих читателей. В отличие от науки истины искусства сообщаются нам не прямо: они рождаются, они индуктируются в нас самих. И поэтому убедительность фактов искусства совершенно неопровержима, «действуя на фантазию» – то есть на творческое воображение, на эмоциональную сферу человека.

Побуждая его к сопереживанию, – они становятся его внутренним убеждением. А когда человек приходит к убеждению сам, когда знание проходит через его эмоциональную сферу, то художественная истина надежно закрепляется в его эмоциональной памяти. Отсюда знание через сопереживание, вовлекающее «память сердца», – самое прочное знание. Таково мнение ученого, филолога, философа В.А. Левидова.

А что касается ученых, настоящих ученых, которых на своем веку я тоже повидал (среди прочих), то присматривайся к их поведению, и узнаешь, что они никогда не стараются ни унизить, ни раксритиковать (ради критики и с сомнительной мотивацией); ученый лишь старается установить истину, подчас даже не комментируя ее. Это уже удел людей, более «приземленных», к примеру, в твоем случае, школьных учителей. Только снова – умей различать «зерна от плевел», «мух от котлет»: в любой профессии есть разные люди. Не бывает людей «черных как ночь» или светлых «как солнце», в людской природе, и в твоей тоже, все перемешано. Неповторимо. Тем и прекрасно.

«Человеческое общество, вся культура и вся цивилизация, в конечном счете есть ни что иное, как мир понятий, застывших в определенной форме и в определенных видах.» Питирим Сорокин.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.