Папа Доктор, который лечит свистом и щелчками

Еще одной важной вещью в «Солнечном мире» для нас было то, что никто не морочил голову по поводу диагнозов и не предлагал никаких лекарств. Более того, руководитель центра Игорь Шпицберг, когда начал занимался с Игнатом, твердо сказал нам, что лекарства – зло. Мы к тому времени уже достигли такого состояния, что охотно с этим согласились, тем более что Игорь оказался первым, кто сумел предложить нам внятное объяснение того, что же все-таки такое этот аутизм. Я не знаю, как другие профессионалы оценивают Шпицберга и его методику, – впрочем, его очевидным образом признают и на официальном российском уровне, и на международном, – но его логика для меня вполне доступна, и в практическом смысле Игнату и нашей семье он дал много. Попробую объяснить, что и как понял я сам.

Аутисты, по Шпицбергу, – это, прежде всего, люди с не таким, как у остальных, физическим восприятием мира. Более тонким, в каком-то смысле, – именно поэтому их часто раздражают резкие звуки, Юка уже писала про метро и салют. У аутистов чересчур развито периферийное зрение, и чтобы рассмотреть предмет перед глазами, им надо повернуть голову вбок, так им лучше видно. Из-за этого младенцы-аутисты не следят за рукой и слабо реагируют на игрушки. Все эти особенности приводят к тому, что ребенок на ранних стадиях развития не усваивает информацию в том объеме и с той скоростью, как его сверстники. Лечить это медикаментозно нет смысла, лекарства могут помочь улучшить кровообращение сосудов мозга или подавить агрессию, но они не могут исправить сбои в сигнальной системе человека – по крайней мере, до тех пор, пока научно не выявлены причины этих сбоев. Шпицберг изобрел и запатентовал способ «вправлять» эти вывихи путем стимулирования тех каналов восприятия, которые аутисты обычно не используют. Выглядит это, ээм… странно: худощавый длинноволосый дяденька в джинсах плавно прыгает вокруг ребенка, посвистывает и щелкает пальцами то у него за ушами, то где-то метрах в полутора от него. Все 15–20 минут, которые продолжается занятие, он непринужденно болтает с родителями – совсем не как доктор, а, скорее, как приятель, и только потом понимаешь, что это важная часть процесса. Постепенно вы привыкаете к мысли, что происходящее с вашей семьей – вовсе не трагедия, а такое, что ли, приключение. Квест – который надо пройти и выйти на следующий уровень. Возможно, эта своего рода психотерапия для нас стала даже важнее, чем свистки и щелчки Шпицберга. Впрочем, так или иначе, Ганя действительно перестал смотреть «боком» и почти перестал закрывать уши.

Теперь уже центров, подобных «Нашему солнечному миру», насколько я знаю, довольно много, и, конечно, лучше всего начинать преодоление аутизма сразу в одном из таких мест.