Можно и нельзя

Можно и нельзя

Высокая крупная голландка выглядывает из двери дома, убирает с лица блондинистую прядь и громким голосом зовет: «Саския, мы садимся ужинать!» Десятилетняя беленькая девочка, которая только что носилась по улице с друзьями в разгаре игры, резко останавливается. «Пока, я пошла», – с улыбкой говорит она друзьям и исчезает в дверях вслед за мамой. Меня всегда это поражало: ни протестов, ни жалоб, никаких «ну, пожалуйста, еще немножко». Домой, значит, домой.

Не думайте, что голландские дети паиньки. Они много спят, пьют много молока, и энергии в них достаточно, чтобы свести с ума любых родителей, а заодно и соседей. Они не бегают, а носятся, все сметая на своем пути. Они не могут и пятнадцати минут усидеть на месте. Дисциплина в школе хромает на обе ноги настолько, что некоторые голландцы, живущие около бельгийской границы, отдают детей в школу в Бельгии, где отсутствует голландская демократия и дети сидят за партами чинно и тихо в лучших французских традициях. При этом совершенно непонятно, почему эти малолетние торпеды так беспрекословно слушаются родителей. «Мама не разрешила» – это закон, не подлежащий обсуждению, вплоть до старшего подросткового возраста. «Родители не разрешают мне сегодня идти в кино», – говорит пятнадцатилетний мальчик своему приятелю, и приятель спокойно отвечает: «Ладно, тогда в другой раз». И даже не пытается выяснить, почему не разрешают, и можно ли родителей все-таки уговорить.

Я не берусь однозначно утверждать, откуда берется это беспрекословное послушание. Наверное, для этого есть много причин, и корни уходят довольно глубоко: традиция, уклад, отношения детей и родителей. Попробую все-таки выделить две причины, которые, как мне кажется, играют здесь существенную роль.

Первая причина – это четко установленные правила ежедневной детской жизни. Эти правила устанавливаются с рождения ребенка и не обсуждаются, так же как не обсуждается, будет ли сегодня восход и закат солнца. Дети знают эти правила, привыкли к ним и не мыслят своей жизни вне существующего распорядка.

Дети ходят в школу каждый день. Это не только семейное правило, но и закон, за нарушение которого родителям грозят административные наказания. Школу нельзя пропускать, в школу нельзя опаздывать. Очень распространенное правило – это семейный ужин. Если семья садится за стол, то все должны быть на месте, и это тоже не обсуждается. Дети едят то, что дают, а дают частенько что-то очень далекое от Макдональдса: брюссельскую капусту, фасоль, шпинат. Все это дети едят с младенчества, и, хотя всем известно, что большинство детей терпеть не могут брюссельскую капусту, привередничать не разрешается. «Ешь то, что кастрюля варит» – гласит голландская пословица. Так же не обсуждается время отбоя для детей помладше. С возрастом это правило смягчается, но лет до двенадцати торг неуместен.

Ну вот и отлично, обо всем договорились. За пределами этих правил можно практически все в рамках материальных и физических возможностей. Дети сами решают, что им носить, с кем дружить, во что играть. Они ходят в те кружки, которые им по душе, и выбирают те развлечения и книги, которые им нравятся.

Я захожу утром на кухню и вижу перед собой небесное создание: шелковая юбочка, капроновые колготки, лодочки на шпильках. Все это прекрасно, но создание собирается в этом виде ехать в школу на велосипеде, при этом, насколько мне известно, еще вчера на улице лежал снег. «Ты опять собралась босиком по снегу?» – начинаю я в надежде что-то изменить. Дело в том, что неделю назад по всей Голландии впервые за много лет выпало огромное количество снега и установилась температура около минус пяти. Тогда я забраковала эти лодочки, чем и разрушила неземную красоту. Но сегодня – ура! – снег растаял, на улице тепло, аж плюс два градуса, так что наконец-то можно поехать в школу в распрекрасных новых туфлях! Я махнула рукой. Но написала я все это ради одной фразы, которую дочь привела в качестве аргумента: «Мои подружки даже в снег ходили в лодочках, это зимой совершенно нормально!» Верю, что подружки ездили в школу в лодочках по сугробам. Даже ни минуты не сомневаюсь, потому что уже немного знаю местные правила игры. Дети могут носить, что хотят. Родители вполне разумно считают, что если ребенку по-настоящему холодно, то он сам захочет одеться потеплее. И ничего не случится с их драгоценным здоровьем, если они немножко замерзнут по дороге из дома до школы.

Конечно, разрешается не все. Есть оговорки, например, связанные с деньгами. Скажем, кружки стоят очень дорого, и родители могут попросить ребенка выбрать: гимнастика или музыка и не разрешить бросить занятия посередине года. Но это настолько естественно, что даже маленький ребенок в состоянии это понять. Материальные ограничения порой заходят и дальше. Например, подружка моей дочери как-то отказалась идти в кино, потому что родители сказали, что это дорого и она уже недавно ходила. Но так поступают только те родители, у которых и, правда, непросто с деньгами.

Вот мы и подошли ко второму аспекту, который, на мой взгляд, очень положительно влияет на детское послушание не только в Голландии, но и в любой другой стране. Голландцы не раскидываются запретами. Они не запрещают то, что можно разрешить. Поэтому дети знают, что если родители что-то не разрешили, значит, это действительно нельзя, и спорить бесполезно. «Можно еще немножко поиграть?» Конечно, нет! Если бы было можно, то никто не стал бы просто так прерывать твою веселую игру и тащить тебя с улицы домой! Можно сходить в кино второй раз за месяц, если у родителей плохо с деньгами? Конечно, нельзя, у них просто на самом деле нет этих денег, и разговаривать не о чем. В слове «нельзя» у голландцев не прячется даже крохотной частички «можно», иначе не было бы запрета. Дети чувствуют, что им можно очень много, а если что-то нельзя, то это на самом деле нельзя, и нет ни малейшего смысла с этим спорить.