СТАРАЯ ГВАРДИЯ

В каждой армии, которая существует продолжительное время, появляется собственная элита — группа, на верность которой всегда можно положиться при выполнении самых трудных задач и при отражении самых яростных нападений.

В 1804 г. Наполеон Бонапарт, который только что стал императором Наполеоном I, сформировал императорскую гвардию. Она состояла из специально отобранных людей, которым назначили повышенное денежное содержание и выдали великолепную форму. Их приберегали для выполнения заданий, которые были не под силу другим. (С другой стороны, их привилегии могли оказаться существенным недостатком, потому что в решающие моменты Наполеон иногда колебался, не желая жертвовать теми, кого любовно называл «старой гвардией», ведь они могли понадобиться ему потом.)

Наполеон одерживал победу за победой до тех пор, пока в какой-то момент не переоценил свои возможности. Он вел войну в Испании, которую не сумел довести до победного конца, и в то же время начал наступление на Россию, которое обернулось для него полным крахом.

В 1814 г. он был вынужден отречься от престола и сослан на Эльбу, маленький остров к югу от Франции. Однако в 1815 г. он вернулся и вновь захватил французский престол. В этот момент вся Европа взялась за оружие, и при Ватерлоо Наполеон вступил в сражение с объединенными войсками союзников под командованием Веллингтона, (см.: Ватерлоо). Это было решающее сражение, и Наполеон знал, что он теперь — или никогда — должен бросить в бой свою «старую гвардию».

Они пошли в бой и сражались отчаянно — но безуспешно. Их усилий оказалось недостаточно, и битва была проиграна. При отступлении «старая гвардия» была окружена, и английский полковник предложил им сдаться. Генерал де Камброн ответил на это предложение какой-то непристойностью. Однако позже стали считать, что он ответил: «Старая гвардия умирает, но не сдается».

С тех пор выражение «старая гвардия» стало использоваться применительно к любой группе людей, которая отказывается идти на какие-либо компромиссы, отстаивая свои, пусть и устаревшие, взгляды даже перед лицом неизбежного поражения. Этот термин часто используется применительно к наиболее консервативной части республиканцев.[46]