Папа Ветер дальних странствий

Путешествовать любят, наверное, все, но Ганя особенно неравнодушен к поездкам – дальним и ближним, каким угодно. Отлично полететь куда-нибудь на самолете или поплыть на корабле, но, если не получается так далеко, то подойдет и трамвай. Ганя недоумевает, когда я говорю ему, что этот автобус не годится, нам нужен другой. Можно ведь уже прямо сейчас поехать, а если так получится еще и дольше, то это даже лучше.

В дальней дороге мальчик обычно становился собраннее, меньше капризничал и почти всегда открывал для себя что-то новое. Юка уже упоминала, как мы отправились в Норвегию. Это было очень странное путешествие, потому что поводом для него стали найденные мною ультрадешевые билеты, по восемь, что ли, евро, из Гданьска в Осло – но на этот рейс мы торжественно опоздали, засидевшись в какой-то польской привокзальной столовке за супом фляки. Побежали на такси, в прямом смысле слова теряя ботинки, но это, увы, не помогло. Купить билеты другой компании нам было не по карману, пришлось импровизировать: мы поплыли на ночном пароме в Южную Швецию, а оттуда добирались до норвежской столицы на перекладных.

В другой скандинавской вылазке, когда Игнат был уже чуть постарше, мы хотели попасть в парк Муми-троллей, он находится недалеко от Турку, третьего по величине города в Финляндии. Самым главным впечатлением для Гани стал магазин игрушек, где на огромной полке стояли десятки Муми-троллей самого разного калибра. Муми-папы в цилиндрах, Муми-мамы в полосатых передничках, а также фрекен Снорк с браслетиками на ногах и всякие другие Снусмумрики. В восхищении мальчик присел на пол и не спеша стал снимать их с полки одного за другим и расставлять вокруг себя. К счастью, в северных странах с большим пониманием относятся к таким заходам, так что никто нам и слова не сказал. Мы провели в этом магазине, наверное, полчаса и покинули его совершенно счастливыми, в компании одного из Муми-троллей, который сопровождает нас повсюду до сих пор.

Самым ярким путешествием того времени стал новогодний круиз на огромном корабле из Италии на Канарские острова и обратно. Правда, к разочарованию детей, было довольно прохладно и только однажды мы рискнули залезть в бассейн, зато важным ежедневным аттракционом для Игната стали поездки на внутренних лифтах и посещение ресторана. Тут не обошлось без международного скандала: за соседним столом сидела немецкая семья с маленьким мальчиком, и однажды, когда тот заплакал, Ганя внезапно шлепнул его по голове. Меня в тот момент не было рядом, немец начал орать на Юку и чуть не ударил ее, но в конце концов удалось отделаться извинениями. Кроме того, во время стоянки в Касабланке мы умудрились потерять Игната в большом магазине и долго бегали по нему с риском опоздать на корабль, в волнении разъезжая по эскалаторам между этажами навстречу друг другу. На Новый год мы все написали бумажки с желаниями, засунули их в выпитую Юкой и мной бутылку шампанского из мини-бара, запечатали пробкой и выбросили с балкона нашей каюты. Ганя написал: «Я буду хорошо говорить». Наверное, эта бутылка до сих пор плавает где-то в Средиземном море.

С шести лет Нина стала забирать Ганю на пару недель в августе к себе в Саратовскую область, на Волгу. Мы бы вряд ли рискнули его отпустить даже с такой замечательной няней, но в 2010 году Москва и Подмосковье окутались таким торфяным дымом, что голуби от вони и жары падали замертво прямо на лету. После тяжелых сомнений было решено, что эвакуация – это лучший вариант. Мы провожали Ганю с Ниной на вокзал, полные тревожных предчувствий, но все обошлось. Мальчик отлично выспался в поезде и быстро освоился на месте. Едва приехав, он столкнулся в ванной с огромным астраханским арбузом, который был туда помещен для охлаждения. Некоторое время побродив вокруг, Ганя потерял терпение, заглянул в ванну и строго сказал: «Ну хватит, арбуз, вылезай, накупался уже».

С тех пор он почувствовал вкус и к железнодорожным путешествиям, а в компании Нины вообще был готов ехать куда угодно. Хуже обстояло дело с бабушкиной дачей, где Ваня оставался охотно, а вот Игнат этого делать никак не желал и соглашался ездить туда только с нами.

Так или иначе, дальние и особенно зарубежные поездки ломали ритуалы и бытовые стереотипы: Ганя гораздо легче пробовал новую еду, под давлением необычных обстоятельств отказывался от назойливых привычек и, конечно, расширял кругозор. Видя это, мы стремились путешествовать как можно чаще, насколько позволяли время и деньги.