Мама Уроки музыки

В какой-то момент, когда Гане было тринадцать, меня посетила мысль, что нам надо как-то дальше развиваться. Я спросила Игната, может он хочет научиться играть на пианино? Показала в ютубе ролики с Чико Максом, это один из четырех братьев Макс, знаменитых комиков черно-белого кино. Чико хулигански и виртуозно исполнял музыкальную пьесу, ловко перебирал пальцами по клавишам и наигрывал мелодию, даже катая яблоко по клавиатуре. Ганя посмотрел на это и сказал: да, он хочет поучиться играть на пианино. Надо было найти учителя. Бросив запрос в сообщество русских на Мальте, мы быстро получили ответ – к кому нам идти.

Наша учительница Анна – наполовину кубинка, наполовину русская – выросла в Волгограде, потом долго жила в Мексике, а не так давно перебралась вместе с семьей в поисках спокойной жизни на Мальту. Нас встретили по-южному шумно-бурно, с компанией из трех собачек: хохлатая мексиканская, нехохлатая мексиканская и немексиканская – и кошки. Их всех, если хорошо занимаешься, можно было потискать в конце урока. Анна специализировалась на занятиях с маленькими детьми, и ее восторженная манера общения очень подошла Игнату. Она хвалила, вскрикивала, восклицала. А мальчика нашего очень нужно хвалить – это всегда путь к успеху. А уж если это происходит так искренне и эмоционально! И они быстро нашли общий язык. Ганя уже на первом занятии сыграл к собственной радости маленькую пьеску.

Ему очень понравилась нотная грамота. Он легко и быстро выучил ноты. Такой язык, который только звучит и больше ничего не значит, пришелся ему очень по вкусу. После первых занятий он приходил домой и старательно выписывал ноты в разлинованную тетрадь. И поразил всех, что может подойти к пианино и с первого взгляда сыграть по нотам мелодию – что в басовом, что в скрипичном ключе. Не сравнивая и сверяя клавиатуру и запись, а сразу. Я тогда подумала, что при его любви и способности к запоминанию знаков стоило бы ему подсунуть иероглифы. Японские. И выучит, и рисовать их будет, как картины.

Мы купили электрическое пианино. Анна дала нам ноты с пьесками. И пианино победило компьютер: Игнат сидел теперь часами, тыкая пальцами по клавишам. С радостью бежал на уроки музыки, они были у нас два раза в неделю. А я сидела на шумных занятиях, наглаживая смешных дрожащих собачек без шерсти.

Интересно, что подойти и сыграть по нотам с первого раза Игнат мог, но потом его охватывала привычная неуверенность, и если он не разбирал этот кусочек с учителем двумя руками, то ни за что не соглашался его играть. Для придания уверенности я использовала все тот же любимый ютуб, где есть много учебных клипов, там прямо под мелодию показывают, какие клавиши нажимать. Дом наш наполнился музыкой. Мальчик играл сам, мальчик смотрел ютуб, мальчик включал себе музыку просто послушать, даже когда играл в шахматы. И несмотря на всю свою неуверенность, очень быстро учил пьесы и легко усложнял программу. За год занятий перешагнул несколько классов музыкальной школы.

А мне все хотелось расширить сферу его деятельности. И если он так хорошо играет руками, то почему не задействовать и ноги? Мы решили, что неплохо было бы овладеть и органом, ведь Мальта вся застроена католическими церквями, и в каждой есть орган. Наверняка найдется и органист, который может поучить нашего мальчика. Я готова была обойти все церкви с этой идеей. Но это оказалось не так просто. Реальных специалистов, как ни странно, очень мало. И не все из них хотели делиться своими умениями. Мы спрашивали, искали, я написала запросы на все мальтийские музыкальные сайты. Ответил только один и как-то неопределенно, что-то про собор на другом краю острова.

Мы начали заниматься музыкой с Ганей в конце февраля, и дело подходило к лету. По окончании школьных занятий в середине июня мы каждый год сбегали от жары в Москву. И вот, приехав и не желая терять времени, мы тут же нашли школу, где Игнат продолжил заниматься фортепиано. А с органистом опять возникли проблемы. Все немногочисленные школы, где есть орган, на лето закрылись. И мало кто из преподавателей имел орган дома, да и те разъехались в отпуск. Но я своих упорных попыток найти Гане учителя не оставляла и обзванивала и обзванивала всех. Наконец, нашелся какой-то голос по телефону, который согласился с нами встретиться. Но сказал, что ему нужно «поискать инструмент». Через несколько дней он перезвонил и пригласил нас в Музей музыки на Маяковской. Сказал, что будет там репетировать и что записал нас как своих ассистентов.

Мы пришли втроем. Пока ждали преподавателя, сыграли на всех инструментах, что были нам любезно предоставлены на выставке в фойе. Наконец, с существенным опозданием, появился органист. Это был довольно смешной мужчина, внешне постарше Диниса, очень худой, с длинными, как у кузнечика, руками и ногами. И немного подшофе, причем как-то сразу стало понятно, что это ежедневная привычка. Мы прошли в зал с органом. Объяснили, что у нас есть очень увлеченный мальчик, вот он, что он часами сидит за пианино, что очень хочет играть на органе. И действительно, Ганя с большим нетерпением ожидал, когда его допустят до органа. Но музыкант сам уселся за инструмент и исполнил нам несколько пьес. Очень мастерски и впечатляюще.

– Сначала, перед тем как подойти к инструменту, пусть он мне сыграет на пианино, – сказал органист. – Пусть покажет, что может.

Ганя сел и сыграл.

– Кто это написал? – строго спросили его. Игнат, не привыкший к такому общению, что-то промямлил себе под нос. – Молодой человек! – возвысил голос учитель. – Когда говорите со взрослыми людьми, извольте смотреть на них и отвечать!

Надо заметить, что Ганя даже не понял, что «молодой человек» – это обращение к нему. Я заволновалась, вышла на авансцену и стала объяснять разгоряченному высоким искусством музыканту, что мальчик особенный, немного аутист, и ему лучше играть, чем выяснять отношения. Органист понимающе кивал. Он знает таких детей, он сам работает по некоторым специальным методикам. А мальчик у вас в музыкальном плане ничего особенного. Можно, конечно, попробовать, но сначала надо учить теорию, сольфеджио – я заметил, он у вас элементарно неграмотный.

Они подошли к органу, Ганя радостно уселся за инструмент, педагог настроил ему орган выдвигая вперед всякие рычажки. Игнат попытался что-то играть, а органист снова переключился на меня и Диниса, рассказывая нам о важности теории. Игнат в это время, увлекшись, начал играть ногами песенку крокодила Гены.

Органист остановил поток своей важной речи.

– Ой, – сказал он прислушавшись, – это он сам подобрал? Ну может, он и не лишен способностей… – задумчиво проговорил он.

Я, честно говоря, устала дышать винными парами и хотела уже побыстрее уйти. Метод крика и внушений никогда не действовал на нашего Игната. А педагог все говорил, что сейчас возможности заниматься на органе у него нет, но по теории он с удовольствием подтянет нашего мальчика. Дайте свой e-mail, я пришлю вам хороший учебник. Два раза в неделю я буду приезжать к вам домой… Мы распрощались, с трудом вытащили из-за инструмента Игната, который уже вовсю шуровал и ногами, и руками, и ушли, посмеиваясь. Приключение все же удалось. Ганя был очень доволен, что получилось наконец опробовать обещанный так давно орган. А органист этот еще несколько раз звонил Динису и настаивал на занятиях сольфеджио.

В сентябре мы вернулись на Мальту, надеясь, что на этот раз с органом что-нибудь получится. Нашли молоденькую преподавательницу, у которой был свой инструмент в оборудованном для занятий гараже, и начали ездить к ней, по полтора часа в один край. Но она оказалась слишком квелой для Игната, он начал кочевряжиться, говорить, что устают ноги… с нашей Анной было трудно сравниться. И орган нам пришлось забросить.

Фортепианные занятия мы, конечно, продолжали. Но мечта об органе осталась. Тем более, что Игнат всей душой полюбил Баха. Стал с энтузиазмом разучивать чуть ли не весь его Клавир… Нашим любимым исполнителем стал Гленн Гульд – говорят, у него тоже был аутизм. Мы рассматривали ролики с ним в ютубе и слушали, как он мычит, исполняя Моцарта.

На Мальте как раз случился фестиваль органной музыки, и мы ходили на концерты. Один органист из Амстердама просто потряс своей неожиданной легкостью исполнения. Перебирая руками и ногами, он будто танцевал за инструментом. И такого органа я никогда не слышала. Российские исполнители звучат традиционно, грузно и внушительно, – а тут мы все взлетели и понеслись в танце. Вот бы Гане такого учителя! В программе был мастер-класс амстердамца, и мы, конечно, прибежали туда. В большой церкви в Валлетте забрались под потолок на место органиста, поговорили с мастером. Игнат сыграл Баха, органист что-то показал ему в своей манере. Это же менуэт – танец! Легче! Игнат, словив настроение, тут же принялся исполнять песенку разбойников из мультфильма «Бременские музыканты», в храме это звучало особенно впечатляюще.

Было понятно, что музыка – это прекрасная карьера для нашего мальчика. И мы не на шутку задумались о том, как вывести эти занятия на более официальный уровень. Нужна была музыкальная школа за плечами, чтобы потом поступать куда-то в институт. На Мальте такого не было.

Анна показала Игната, сделавшего за год большие успехи, своим консерваторским друзьям из Мадрида, заехавшим на нашу маленькую Мальту поучаствовать в жюри какого-то конкурса. Им он понравился, и все согласились, что надо-надо двигаться вперед и искать лучшее музыкальное образование для Игната, потому что он этого достоин. Потому что он особенный, теперь в хорошем смысле этого слова.