О чем грезил Кондильяк

В 1984 году американский компьютерщик Дуглас Ленат и его коллеги затеяли важный проект. Они попытались на языке формул втолковать компьютеру по имени «Сус» весь мир. Они обучали машину банальностям: дети моложе взрослых; метро проложено под землей, а шоссе — над землей и т.п.

«Сус» должен был научиться всему, что знает человек в здравом уме. Однако объявленной цели не удалось достичь. Огромные объемы накопленного знания еще не превращают машину в человека, равно как и бесталанного человека — в творца. Вот и библиотеки от того, что в них хранятся десятки и сотни тысяч томов, тоже не обзавелись мозгами и не приветствует приходящих к ним людей глуховатым, скрипучим баском.

В середине девяностых годов «очеловечить» машину вознамерился и Родни Брукс, профессор информатики из Массачусетсского технологического института. Для этого он решил наделить компьютер «Cog» различными органами чувств, позволив ему осязать и осматривать мир. Когда «Cog» почерпнет какое-то «критическое» количество информации из окружающего мира, у него, как у младенца, забрезжат зачатки сознания.

Эта «мыслящая машина» напоминала «чувствующую статую», чей образ придумал французский философ XVIII века Этьенн Кондильяк. Если бы статуя, полагал он, была наделена хотя бы одним из чувств — обонянием, у нее неизбежно зародилось бы сознание: «Пусть в сознании статуи будет один-единственный запах — вот вам и внимание; пусть запах этот длится, когда причина, вызвавшая его, уже исчезла, — вот вам и память; пусть внимание статуи сопоставит впечатление настоящего и прошлого — вот способность сравнения; пусть статуя почувствует сходство и различие — это будет суждение» и т.п. (пер. Е.М. Лысенко).

Однако в машинном теле — а Брукс даже придал компьютеру образ человеческого торса — пока так и не зародилось сознание. По-прежнему «Cog», вопреки гипотезе Кондильяка, не наделен ни памятью, ни чувством времени. Правда, его «физиономии» придана «экспрессивная мимика», дабы изъявлять разнообразные чувства и переживания. Так, в чертах его разливается печаль, если ученые перестают обращать на него внимание. Но разве у него есть что-то на душе? Разве он впрямь чувствует печаль, оставшись в одиночестве?

Одной из последних попыток стереть грань между человеком и машиной стал робот «Kismet», созданный в канун XXI века в той же лаборатории. Его бегающие глазки выискивают возможных собеседников. Когда человек коснется его сенсоров, черты робота просветляются: брови вздымаются, уши подрагивают.

Подобный робот растрогает даже камни. Он ведет себя как ребенок. Весел ли он, испуган или утомлен, все зависит от окружающих — оттого, общаются ли они с ним, играют ли, дают ли ему выспаться. Однако изъявляет он эти чувства не потому, что ощущает их. Нет, так велит программа, вложенная в него. В отличие от таких сложных, умных существ как кошка или собака, этот робот — с его лукавыми глазками и подрагивающими ушами — все равно иллюзорное, механическое создание. В его чертах по-прежнему нет жизни.