Не тиран и не жертва

Моего сына нельзя назвать ни тираном, ни жертвой. Между тем жить с ним сейчас очень трудно.

Чтобы у вас создалось об этом более правильное представление, могу лишь сказать, что таких родителей, как я, многие называют «строгими мамашами». А другие могли бы сказать, что, наоборот, слишком много позволяю своим детям. Однако идею подкупать детей комплиментами, сладостями и подарками я не одобряю и так себя никогда не веду. Я прямая и взрослая женщина, которая четко определила свои границы и потребности. Я не подлаживалась и не подстраивалась под детей, только чтобы избежать конфликта.

В связи с этим я не понимаю, почему мои дети так охотно скандалят со мной, хотя никогда не выходят победителями! Мы ежедневно ссоримся и спорим, и все время из-за одного и того же, просто ходим по кругу.

Раньше была надежда, что со временем все будет лучше. Однако мы с ним ругаемся все чаще, и это доводит меня до белого каления.

Сын подавлен нашим с мужем разводом, ссорится со своими младшими братьями и сестрами, которые мешают ему жить, а ведь он был жизнерадостным, остроумным и смышленым мальчиком. За последние годы многое изменилось, раньше он жил свободно и независимо, мог что угодно придумывать и делать без моей помощи. А теперь зациклился на развлечениях и производит впечатление донельзя избалованного дитяти, каким на самом деле совсем не является!

Я знаю, что чересчур избалованные дети вырастают в беспомощных и постоянно недовольных взрослых, и поэтому не исполняю все прихоти своих детей. Но со стороны может показаться, что мальчик безнадежно испорчен, потому что постоянно ноет и канючит.

Например, приехав сегодня домой с двумя младшими и кучей пакетов на переднем сиденье, я увидела его вдвоем с приятелями. Друзья проводили его по дороге из школы, хотя одному из них, после пары неприятных инцидентов, было категорически запрещено появляться у нас без меня.

Для другого одноклассника двери всегда открыты, но по предварительной договоренности. Сын всегда может позвонить мне по сотовому и попросить разрешения, если хочет привести кого-то.

И вот стоят они все трое на пороге. Едва я поднялась по ступенькам, как мой сын бросил мне в лицо: «Можно Лассе пойти с нами в парк аттракционов? Ты обещала, что сегодня мы туда поедем! Но тебе придется за него заплатить, потому что у него нет денег». (Никогда не давала такого обещания, тем более в присутствии мальчика.) Однако ребенок не сдавался. Я попыталась сказать ему пару слов с глазу на глаз, но намеки с такими детьми не работают.

Только я зашла в гостиную, как сразу заметила, что мальчики пользовались моим компьютером. Сын может иногда играть на ноутбуке, но только при мне и если он попросит разрешения. А без меня и когда у нас в гостях его друзья, ему запрещено прикасаться к моему компьютеру. На жестком диске хранятся важные рабочие документы, которые мне нельзя показывать другим и тем более – потерять. Мое настроение приближалось к точке кипения, однако возбужденный сын не отставал и продолжал канючить дальше, уговаривая меня отвезти их всех в парк развлечений. Я отказала ему, сказав, что в его комнате царит хаос и он чуть ли не погубил мою работу.

Однако он не стал извиняться и убираться, а продолжал выпрашивать. На критику он не обратил никакого внимания, а все время хныкал, почему его другу нельзя поехать с нами и почему я не ответила ему еще на улице.

Он шел за мной по пятам до самого туалета и продолжил кричать даже через дверь, когда закрылся крючок. Я редко беру детей на колени во время еды и не бужу никого без причины, если они мирно спят в постели. Основные потребности человека следует уважать, но когда вы живете в одном доме с другими, существуют определенные правила игры, которые нужно соблюдать! Мне нестерпимо это бесконечное нытье, надо вести себя более культурно. Лучше бы сын прибрался в комнате! Однако он схватил свою куртку и побежал мне навстречу с криком: «Мы уже можем ехать? Родители Лассе его отпустили».

Я сосчитала до десяти, прежде чем сказать: «Нет». Для начала мне хотелось поужинать. Кроме того, в поездке мне пришлось бы отвечать за другого ребенка и даже за него платить, а мне не хотелось ни того, ни другого. На мое возражение мальчик ответил: «Но я уже убрался в своей комнате!» Говорю ему: «Вижу, вижу. Но вы ведь пользовались моим компьютером». Тогда он закричал: «Извини, это было недоразумение! И ты ведь не хочешь все обсуждать при открытых дверях!»

Все продолжалось в том же духе, а когда я принялась готовить еду, он сказал: «Не понимаю, зачем ты еще злишься! Все уже убрано!»

Я возразила, что вовсе не обязана улыбаться, когда ему хочется. Не он решает, когда все снова в порядке, поэтому мне можно быть недовольной и злиться сколько угодно, если он нарушил сразу три правила. «Прости» вовсе не волшебное слово, после которого можно забыть разом все обиды. Кроме того, его назойливое нытье убило всякое желание проявить деликатность.

Когда я вернулась в кухню и немного успокоилась, его друзья поняли, что сегодня не будет бесплатных развлечений, и ушли домой. Сын то и дело подходил к двери и спрашивал, злится ли еще мама. В определенный момент, когда чаша терпения переполнилась, мне оставалось только сказать последнюю фразу из моего репертуара: «Убирайся! Я не хочу еще десять минут отвечать ни на какие вопросы».

Понимаете? Все эти методики ведения переговоров, которые рекомендуют теоретики воспитания, стали настоящей чумой, форменной заразой. Детям, оказывается, больше не нужно ставить себя на место других людей, потому что все очень просто: «Я же извинился и прибрался в комнате, значит, жизнь снова прекрасна и мы можем поехать в парк аттракционов».

При этом самые банальные вещи и просьбы (например, убраться в своей комнате или не совать нос в чужие дела) воспринимаются как необоснованные. Я вполне могу понять, когда теряются всякие мелочи, однако как может пропадать что-то для него ценное? Четыре года подряд он ломал или терял свои часы. А мы отказывались покупать новые. В начале каждого учебного года он получал их в подарок, но через несколько недель они портились или куда-то пропадали, так что до каникул ему приходилось обходиться без часов.

У него есть сотовый, который стоит больше 100 евро. Он несколько лет выклянчивал его, но уже много раз забывал в самых разных местах. И извлек только один урок: потерянные вещи как бы сами собой возвращаются, потому что добрые люди за этим следят. Я сбилась со счета, сколько раз он терял треники и плавки за все эти годы.

К тому же он забывает элементарные и сами собой разумеющиеся вещи: положить в рюкзак завтрак, который я ему готовлю; поставить тарелку в посудомойку после еды (мы учимся этому уже года четыре); говорить «Привет», когда он возвращается с улицы; смывать воду в унитазе и потом вымыть руки. Или не бросать свои кроссовки в коридоре прямо у двери (я даже не требую, чтобы он ставил их в шкафчик для обуви – только поставить в сторону!) или же – куда уж проще, чтобы он закрывал за собой эту самую дверь! Наверно, нужно придумать, как иначе обращаться с ребенком.

Вы говорите, что неправильно обвинять детей, устанавливая им границы и правила поведения, и считаете, что каждый родитель сначала должен узнать свой собственный характер и определиться с самим собой. Однако я прекрасно себя знаю! Я понимаю, когда наступает предел моему терпению, а по отношению к сыну не позволяю себе недомолвок!

Когда он начинает ныть, а я в туалете, или он тянет время и не хочет ложиться спать, хотя давно пора, как же мне еще реагировать на такое поведение?! Ясно как дважды два четыре, что ничего хорошего в ответ он не услышит и его просто прогонят. Ведь указаны же часы, когда можно обращаться ко мне, а если позже, то это непорядок. Однако он и дальше продолжает вести себя как слон в посудной лавке! Я чувствую себя магнитофоном, который снова и снова выдает один и тот же текст, как это было и сегодня: «Тебе уже все сказано. Ответ “нет”, и не собираюсь объяснять, почему не одалживаю денег».

Я не отношу себя к новым консерваторам и не одобряю их стиля воспитания, при котором растят послушных детей, а получаются из них взрослые невротики. Однако не понимаю, почему мальчик одиннадцати лет с интеллектом выше среднего не закрывает за собой дверь. Или не держит рот закрытым, хотя ему ясно дали понять, что никаких дискуссий по данному вопросу не будет. Или не кладет плавки в пакет, уходя из бассейна.

Вы можете мне поверить – я хорошо понимаю свою ведущую роль. Однако мы все равно так часто ссоримся, что жить вместе становится просто невозможно. И потом, до боли обидно и раздражает, что он своим нытьем заразит и других наших детей.

Одна вконец уставшая мать, которая уже не знает, что ей делать

Ответ Еспера Юуля

Мне пришлось немного сократить ваше письмо, хотя вы описали несколько примеров поведения ребенка, которые знакомы очень многим родителям. Моя первая реакция на вашу историю – я опечален. Грустно, что мать, которая проявляет столько осмотрительности и усилий, находится в подобной ситуации.

Поведение сына показывает, что вы обладаете над ним гораздо большей властью, чем думаете. И он должен все время бороться за то, чтобы общаться с вами на одном уровне. Ваша воля все меньше зависит от конкретных указаний или от границ, которые вы определяете. Все решает здравый смысл. Речь идет в основном о правилах, которые вы устанавливаете одним лишь своим присутствием в доме. Но это не касается вашей роли как матери.

Эта двойственность мамы – здравый смысл и власть – оставляет детям всего три возможности: они могут подчиниться, или начать бороться против вас, или полностью отдалиться. Сын вступил в битву, что печально, так как проигрывают оба.

У вас есть определенная философия воспитания, в правильности которой вы твердо убеждены, но каждый день видите, что она не работает в отношениях с вашим сыном.

Конечно, это расстраивает и оскорбляет ваше достоинство. К тому же сын был насильно втянут в игру, в которой должен биться против своей матери, вместо того чтобы бороться за самого себя. Разумеется, это и ему причиняет огорчение и боль.

Он получал так много внимания, любви, руководства и воспитания, но за это лишился искреннего интереса к его личности, мыслям и ценностям. В своем отношении к вам он может только проиграть. Дети так себя ведут, когда родители вынуждают их раскаяться, но тут же упрекают, что извинения идут не от чистого сердца.

Во всех случаях сын пытается противостоять вам в споре на ваших условиях. При этом он почти никогда не оправдывает ваших ожиданий, а это у детей нередко ведет к тому, что они начинают чувствовать себя неполноценными. Вы учите его отзывчивости и деликатности, однако сами в общении с ним не проявляете этих качеств. Со временем это превращается в лицемерие.

Вам больно и неприятно, когда возникают конфликты. Все они действительно ниже вашего уровня и достоинства, однако эту планку установил не сын. Проблема состоит не в том, что вы делаете, а в том, как вы это делаете. Когда все заходит слишком далеко, никто не в состоянии себя увидеть и услышать.

Я исхожу из того, что у вас несколько иное обо всем представление. И поэтому хочу пригласить к диалогу. Вы относитесь к тем родителями, которые готовы выставить на всеобщее обсуждение свое мужество и свои проблемы. И совершенно точно знаете всему цену.

Ниже приведены комментарии моих читателей. Я отослал им ваше полное отчаяния письмо и недавно получил ответы. Особенно важна история из номера три, которая изложена в очень личной манере и чрезвычайно подробно. Надеюсь, что уставшая мать сможет понять точку зрения молодой женщины. Мне тоже это понравилось.

Комментарий 1. Вы очень строги со своими многочисленными правилами, выдвигаете многочисленные требования и имеете четкие представления о том, какие из них должны соблюдаться. И поэтому раздражаетесь, когда сын понимает и принимает не все из них. Наступило разочарование, потому что он не оправдывает ваших ожиданий. Это немного грустно. Но не следует так сердиться. Не устанавливайте правила на все случаи жизни. И не нужно рисовать столь негативную картину его личности. Вы говорите о том, что мальчик «канючит» и у него плохие друзья. Оставляете на виду ноутбук, где хранятся важные «рабочие документы», а потом ругаете 11-летнего сына, что он этого не понимает.

Он всего лишь ребенок, но и у него есть своя личность, которая не так похожа на вашу, как вы себе представляете.

Комментарий 2. Почему вы говорите, что он «никогда» не выходит из конфликтов с вами победителем? Разве он никогда не бывает прав? У вас такой принцип – не признавать этого, даже если ошибаетесь. Одиннадцатилетний мальчик тоже может говорить верные вещи.

Комментарий 3. Было очень полезно прочитать это письмо. Я вижу все это с другой стороны. Моя мать придерживалась тех же самых методов воспитания. А старшая сестра реагировала на них точно как ваш сын. Когда они скандалили, вокруг летели пух и перья. Потом у нее начался переходный возраст, и проблемы только обострились. Она вообще перестала признавать какие-либо правила: не приходила домой ночевать, прогуливала уроки, начала выпивать. Когда сестре исполнилось 18 лет, она переехала в другой город, так как уже не могла терпеть обстановку у нас дома. После этого ей стало намного лучше. Она нашла работу, вышла замуж и родила двоих детей.

Родители видятся с ней редко, может быть, два раза в год, и каждый раз, когда мои мать и сестра остаются друг с другом дольше, чем на неделю, то опять летят клочки по закоулочкам. Сестра стала такой же, как и мама, – она всегда пытается доминировать. Единственная разница состоит в том, что она это знает и пытается как-то изменить.

А вот я в детстве решила придерживаться другой тактики: смесь подчинения и отчуждения. Позднее моя жизнь сложилась не очень хорошо, но в этом, конечно же, виновата не одна только мать. Было много неприятных ситуаций, к которым она не имеет совершенно никакого отношения. Но, думаю, что все могло быть по-другому, если бы в детстве я чувствовала себя более любимой и если бы меня больше принимали такой, как есть.

Однако моя мать признавала меня только тогда, когда я делала все по ее правилам. Она могла бы придерживаться иной модели воспитания и прервать неприятную тенденцию, а не просто радоваться моему спокойствию и погружению в себя. Долгое время все было нормально. Отметки были отличные, комната идеально убрана, я никогда не привередничала за столом, а когда приходили гости, вела себя как примерная девочка.

Чего мои родители не знали, так это что я расцарапывала себе руки до крови, когда душевная боль становилась невыносимой. И в свои 12 лет уже планировала самоубийство. Это ужасно, но я отказалась от этого только потому, что не хотела причинить своей смертью большие хлопоты своей матери. А что она будет скорбеть, я даже не думала. Мои душевные страдания впервые стали заметны окружающим, лишь когда мне исполнилось 15 лет. Неожиданно у меня начались обмороки. Врачи долго пытались разгадать их причину, так как физическое здоровье у меня было нормальное. С девятнадцати лет я начала наблюдаться у психиатра. У меня диагностировали хроническую депрессию и диссоциативное расстройство[5].

Депрессия привела к тому, что моя работоспособность стала ниже, чем у других, так как я предъявляла к себе слишком высокие требования и ставила перед собой очень трудные задачи, постоянно и безжалостно себя подгоняя. Все вместе это приводило к тому, что мой организм не выдерживал, и я часто теряла сознание. Из-за этого у меня нет высшего образования. Так как мне ставили всегда только отличные оценки, после школы я поступила в университет и продержалась там только два семестра. Я хорошо училась, но потом начались такие сильные приступы головокружения, что все пришлось бросить.

За всю свою жизнь мне пришлось проработать меньше года, каждый раз бросая место из-за головной боли и депрессии. В свои 27 лет я уже целый год сидела на больничном. Никакого улучшения не предвещалось. Начались страдания от низкой самооценки и страх, что меня никто не полюбит. К счастью, мне удалось познакомиться с одним человеком, который понимал эти особенности моей личности и постоянно подтверждал свою любовь.

Мать как-то спросила меня, что было не так в моем воспитании, почему я такая, какая есть, но мне не удалось ей честно ответить. «Была не одна, а несколько причин. Ты не виновата», – таков был мой ответ. Стоит мимоходом упомянуть, что у нас очень прохладные отношения. Мы общаемся друг с другом, как будто не очень хорошо знакомые люди.

Я рассказала эту историю не для того, чтобы уколоть, уязвить или причинить вам боль, а чтобы подсказать, как важно погрузиться внутрь себя и попытаться изменить диктаторский тип воспитания вашего сына. Покажите своим детям, что любите их всем сердцем такими, какие они есть.

Я представляю, что бы произошло, если бы моя мать получила такой ответ от самого Еспера Юуля. Она бы наверняка с возмущением отвергла все рекомендации. Не делайте этого.

Попытаюсь дать вам практический совет. На свой ноутбук просто поставьте пароль, чтобы сын не мог им пользоваться без разрешения. А когда вы настолько заняты, что при всем желании не можете разговаривать с сыном, то просто объясните, когда сможете уделить ему время. И почему, собственно, не сказать ему при друзьях, что не готовы тратить деньги на других?

Правильно разговаривайте со своим сыном, слушайте, что он вам говорит, и давайте ему высказаться.

Попытайтесь увидеть в поведении сына положительные стороны и отметьте их. Конечно, вы не обязаны кормить приятеля сына. Но можно сказать своему мальчику, что это все-таки неплохая мысль – пригласить друзей в парк и вместе повеселиться. Хотя он должен понимать, что вы зарабатываете деньги своим трудом, так что ими нельзя распоряжаться с такой легкостью.

Я сама воспитываю четырехлетнего сына, и мои (бездетные!) друзья иногда критикуют мой стиль воспитания за то, что я слишком много объясняю. Так уж повлияла на меня мать – все делаю наоборот. И никогда не использую фразу: «Потому что я так сказала!» Впрочем, у моего метода есть и отрицательная сторона: отнимает у меня много сил, а их и так мало осталось. Но я верю, что это правильный подход.

Так что уделите вашему сыну больше внимания, оцените его положительные качества, а не только какие-то наклонности, и не критикуйте постоянно. Никто из нас не идеален, но если узнать о своих, пусть и немногих, достоинствах, то можно измениться.