Маршрут шестой Мой дом — моя крепость

Маршрут шестой

Мой дом — моя крепость

Все то, о чем я уже вам рассказал, — и мой музей оружия, и мои замки, и книги — в общем, все, что у меня есть, — живет вместе со мной и мамой в нашем доме. И хотя это только квартира в большом шестиэтажном здании, но эта квартира — наш дом.

Свой дом должен быть у каждого человека. Это такое место, где он всегда может быть самим собой, его никто чужой не видит, не слышит, как будто бы он невидимка. Со всех сторон он защищен — от любопытных взглядов, от дождя, от ветра, от холода и жары. Здесь его окружают только самые близкие и любимые люди, привычные вещи. Папа мне рассказывал, что самые первые люди это поняли давным–давно и жили в пещерах, чтобы спрятаться от непогоды и диких зверей, а может быть, и друг от друга. Потом увидели, что многие животные сами строят себе что–то похожее на пещеру: лисы — норы, медведи — берлоги, волки — логово, даже маленькие птички вьют себе гнезда. И тогда люди тоже начали строить жилища. И придумали двери. Я думаю, что двери — это и сейчас самая важная часть дома. Выйдя из дома, за дверь, ты сразу попадаешь в другой мир и становишься другим, «видим- кой». Иногда это очень интересно. Ведь не только тебя видят, но и ты всех и всё видишь. И даже если ты молчишь, все равно как бы разговариваешь мысленно с кем хочешь — с людьми, с облаками, с деревьями. А если что–то тебе не нравится или надоело, всегда можно уехать домой, закрыть за собой дверь и снова стать для всех по ту сторону двери невидимкой.

Свой дом я очень люблю и думаю, что он тоже меня любит. И мне хочется вас пригласить в мою главную комнату. Конечно, она не только моя. Но мама говорит, что я почти ее выселил, потому что, действительно, все стены, шкафы и полки заняты моими вещами. Маме остался один уголок с маленьким книжным шкафом с ее любимыми книжками, и еще небольшая часть стены, на которой висят портреты ее любимых поэтов. А главные герои в этой комнате — мой широченный диван, который безропотно терпит меня весь день, с восьми утра до двенадцати ночи, и его помощник — замечательное кресло, которым я умею управлять сам с помощью электрического пульта.

В этой комнате все сделано так, чтобы мне было удобно: я сам могу достать почти все, что мне может понадобиться, и редко обращаюсь к маме за помощью. На расстоянии вытянутой руки здесь лежат на полках мои книги, диски, карандаши и бумага. На ковре над диваном висит оружие, а на самом диване — все, к чему я часто обращаюсь: пульт для включения телевизора, мои любимые книги и диски и даже маленький DVD. На своем диване и в окружении всех этих вещей я чувствую себя спокойно и уверенно. Здесь все то, что я люблю. И я думаю, что все эти вещи меня охраняют и тоже любят. Ведь им приятно, что они мне нужны и находятся в моей комнате, а не в магазине, где они были бы ничьи.

Но иногда всё же наступает такой момент, когда мы с мамой начинаем мечтать куда–нибудь вырваться из этих наших стен и стать «видимками». Ведь понятно, что нельзя без конца смотреть на одни и те же предметы, даже если ты их любишь, и на одни и те же деревья в окне, хотя деревья эти — эвкалипты и я знаю, что они очень полезны для здоровья; и даже на одни и те же звезды, которые подмигивают мне с черного неба, когда я ложусь спать. Не то чтобы это всё надоедает, но вдруг очень хочется очутиться в другом месте. И тогда мы начинаем искать на карте Израиля какое–нибудь красивое место, где мы еще не были и где можно пожить хотя бы недельку. Там уж я смотрю во все глаза или на море, или на горы, или на окружающие нас деревья. А иногда я просто люблю посидеть в лесу и послушать, как шумят деревья, падают шишки, поют птицы, что–то стрекочет…

Но больше всего я люблю знакомиться с новыми людьми. Правда, мама говорит, что, к сожалению, эта моя любовь не взаимна. Мне трудно понять почему. Ведь я не могу сделать им ничего плохого. Наверное, все же трудно переступить через невидимую черту в наше, другое измерение. Хотя, конечно, иногда взрослые люди решаются с нами познакомиться и даже предлагают свою помощь.

Время там летит очень быстро. Но всё же через несколько дней я начинаю скучать по своей комнате. Мама говорит, что мы с ней как почтовые голуби, которые всегда возвращаются домой. С самого детства их учат любить свой дом, и они всегда хотят туда вернуться. Они ведь помнят, что дома их ждут, накормят и будут им рады! И я тоже знаю, что мои вещи без меня скучают и ждут меня. И конечно, мы возвращаемся. Это здорово, когда есть дом, в который всегда хочется вернуться.

Недавно мама нарисовала мне интересный рисунок: сначала — маленький квадрат. И сказала: это наша квартира. Вокруг него — чуть больший квадрат: наш дом. Потом еще больший — наш город, потом еще больший — наша страна Израиль. Потом самый большой — наша Земля. Интересно, сколько таких квадратов можно нарисовать? А человек так устроен, что сначала какая–то неведомая сила тянет его из маленького квадрата в больший и еще больший. А затем наоборот — из каждого большого квадрата тянет вернуться в предыдущий — меньший. Потому что в самом центре есть самый маленький квадратик — его дом. Правда, иногда такое возвращение занимает очень много времени, проходит много веков и поколений. Но тут уж ничего не поделаешь: так был устроен человек. Поэтому, наверное, и вернулись евреи в свой дом, на Святую Землю, туда, где когда–то начали строить свои первые дома. А когда пришло время, то и мы с мамой оказались в Израиле.

Конечно, в этом мамином рассказе я не все понял. Откуда все–таки человек знает, куда он должен вернуться, если между тем первым домом его далеких предков и временем, в котором он живет, прошло так много столетий?

Мама тоже не знает. В таких случаях она поднимает голову вверх, к небу, и говорит:

— Это знает только Бог.