Развитие памяти

Развитие памяти

Для того, чтобы речевая информация, а также сопровождающие ее экстралингвистические сигналы, образы и впечатления, в которых человек познает иноязычную речь, как можно прочнее закреплялись в его сознании и подсознании, в ИЛПТ была разработана особая учебная система, способствующая эффективной работе памяти и ее развитию. Чтобы объяснить, как действует эта система, прежде всего нужно понять, что такое память, как она устроена и каковы механизмы ее функционирования.

Памятью называют психическую функцию запоминания, сохранения и последующего воспроизведения всевозможной информации (о стимулах, образах, идеях, впечатлениях, переживаниях, событиях и т. п.), полученной в прошлом опыте.

Иногда память определяют как функцию сознания, но, как это ни удивительно, наша память может прекрасно функционировать и без участия сознания. Более того, бессознательные процессы играют значительную роль в организации работы памяти. Так, вы наверняка не помните и даже не осознаете того, как сформировался словарь вашего родного языка (возможно, за редким исключением очень ярких и необычных слов) и каким образом необходимые слова оказываются в нужный момент вызванными из вашей памяти на «кончик языка».

Если запоминание и воспроизведение информации представляет собой сознательный целенаправленный процесс, то говорят о произвольном характере памяти. Если же этот процесс осуществляется непроизвольно, а порой и подсознательно, то тогда память носит непроизвольный характер.

Для того, чтобы обучение не казалось тяжким непосильным трудом, а было легким, радостным и эффективным, необходимо максимально использовать возможности и резервы непроизвольной памяти. О том, как это происходит в ИЛПТ, мы поговорим чуть ниже.

Работа памяти основана на функционировании всех имеющихся процессов психики: ощущений и восприятия, внимания, мышления, воображения, эмоций и чувств. Тесно сопряжена память и с речью.

Прежде всего, речь сама включает в себя механизмы памяти. Можно сказать, что она, с одной стороны, символична, а с другой стороны, будучи психическим процессом, образна. По этому поводу Л. М. Веккер писал: «К речи как собственно психическому процессу относятся, прежде всего, образы слов. … И, если слова, воздействующие на анализаторы человека, слова как второсигнальные раздражители представляют собой типичную форму кодов (в данном случае речевых), то образы слов есть психическое отображение этих кодов» [80, с. 609]. И словесные символы-коды, и образы слов существуют на основе памяти. Память всегда участвует в процессе речеформирования, но, кроме того, память сама может иметь лингвистический характер – функционировать в вербальных кодах и образах.

Связь памяти с восприятием, мышлением, воображением, речью, эмоциями находит свое отражение и в имеющихся видах памяти.

Так, считается, что хорошей слуховой памятью обладают люди, которые способны достаточно точно запоминать и воспроизводить различные звуки, например речевые, музыкальные и т. п. Этот вид памяти особенно важен для людей, овладевающих иноязычной речью как родной. С целью развития данного вида памяти в ИЛПТ предусмотрен особый учебный цикл, который называется «устное опережение». В течение начальных 1–3 недель занятий (временной разброс определяется степенью языковой подготовки и психологическими свойствами людей, составляющих группу) учащиеся познают иноязычную речь только на слух, без зрительной «опоры», тренируя тем самым и ухо, и восприятие, и слуховую память одновременно. Кроме того, такое «устное опережение» сохраняется и на протяжении всего курса обучения: люди знакомятся с новым речевым материалом всегда сначала на слух и лишь через 2–3 дня переходят к его зрительному восприятию и запоминанию.

Хорошая зрительная память, как правило, бывает у людей с эйдетическим восприятием, т. е. у тех, кто способен к длительному и очень живому сохранению «видения» воспринятых ранее предметов, сцен, картин и т. п. Зрительная память связана с сохранением и воспроизведением образов и предполагает, что человек обладает развитым воображением. Процесс сохранения информации посредством этого вида памяти базируется на феномене того, что то, что человек может себе зрительно представить, он так же хорошо может запомнить и воспроизвести.

Данный вид памяти очень помогал мне в далекие студенческие годы. Чтобы ответить на экзаменационный вопрос, мне стоило только сосредоточиться и зрительно представить страницу учебника со всей необходимой информацией.

Для развития зрительного вида памяти в ИЛПТ используются, в частности, техники визуализации, т. е. воссоздания зрительных образов.

Известно, например, что многие древние философы стремились обрести безмятежность внутреннего покоя, прибегая к приемам визуализации. Пользуемся такими приемами и мы. Во-первых, визуализация помогает человеку избавиться от внутренних психических зажимов и достичь релаксации, необходимой для начала эффективной работы любого вида памяти, а во-вторых, воссоздание визуальных образов очень полезно для непосредственной тренировки зрительной памяти (а также мышления и воображения). Для начала можно попросить учащихся закрыть глаза, расслабить все мускулы тела и мысленно нарисовать себе идеальное, по их мнению, место покоя и подробно описать его на иностранном языке. Это упражнение может выполняться под любую спокойную и приятную расслабляющую музыку. Как результат могут возникнуть, например, видения и иноязычные описания цветущего яблоневого сада, душистого луга из полевых трав, песчаного берега небольшой речушки в тени плакучих ив и т. д.

Если вы подскажете ученикам наполнить свои умозрительные картины запахами этого цветущего сада, летних трав и ключевой воды, то станет тренироваться их обонятельная память.

Если вы предложите попробовать и почувствовать на вкус воображаемый нектар яблоневого цветка, то заработает вкусовая память.

Если вы попросите их провести рукой по воображаемой коре деревьев и ощутить ее текстуру, то оживится осязательная память.

Если вы призовете учеников почувствовать и описать возникшие от видений эмоции и переживания, то воскресите их эмоциональную память. Как справедливо заметил В. А. Артемов, эмоциональная память, или память на чувства, была прекрасно описана К. С. Станиславским: «Подобно тому, как в зрительной памяти перед вашим внутренним взором воскресает давно забытая вещь, пейзаж или образ человека, так точно в эмоциональной памяти оживают пережитые ранее чувствования. Казалось, что они совсем забыты, но вдруг какой-то намек, мысль, знакомый образ – и снова вас охватывают переживания… Раз вы способны бледнеть, краснеть при одном воспоминании об испытанном, раз вы боитесь думать о давно пережитом несчастье, – у вас есть память на чувствования, или эмоциональная память» [22, с. 338].

Очень важным видом памяти является также двигательная, или моторная, память, т. е. запоминание, сохранение и воспроизведение разнообразных движений. Для тренировки и развития этого вида памяти очень полезно, например, делать пантомимические упражнения. Так, можно раздать каждому ученику карточки с заданиями показать без слов, пантомимой, но во всех деталях, как повар жарит яичницу, шофер заводит автомобиль, электромонтер меняет лампочку в подъезде, а молодая домохозяйка стирает мужу грязные носки и т. п. Для выполнения таких заданий нужно вспомнить и очень точно воспроизвести все необходимые в таких случаях движения. Тем, кто наблюдает со стороны, нужно предложить прокомментировать на иностранном языке то, что происходит на сцене. Комментарий может быть сделан и педагогом, тогда на сценарном образе и в движении будет происходить заучивание иностранной лексики и иностранных выражений.

Часто зрительную, слуховую, обонятельную, осязательную, вкусовую и двигательную память объединяют в единое понятие образной памяти, т. е. памяти на представления. Замечено, что у разных людей могут преобладать разные типы образной памяти: у одних – зрительный, у других – слуховой, у третьих – двигательный, у четвертых – смешанный тип, который считается самым распространенным, и т. д. Для овладения иноязычной речью по модели естественного формирования речи в онтогенезе важно развивать все типы образной памяти, а также память эмоциональную, которая входит в структуру любого типа или вида памяти. Ибо чем больше видов памяти будут сопровождать речевые сигналы в процессе их восприятия, запоминания, сохранения и воспроизведения, тем легче будет идти и сам процесс речеформирования.

Особой разновидностью памяти считается символическая, или вербально-логическая, память, которая, как видно из названия, напрямую связана со словом и логической мыслью. Она имеет два основных подвида: 1) точное сохранение и воспроизведение словесных выражений (фактически их запоминание наизусть) и 2) запоминание только смысла речевого текста (устного или письменного) и передачу его своими словами. При обучении иностранным языкам педагогу важно знать, каким способом происходит усвоение языкового материала у каждого конкретного ученика, и учитывать это в процессе обучения. Как отмечают многие исследователи, люди, у которых преобладает логический компонент символической памяти, хорошо выделяют, запоминают и словесно воспроизводят также смысл происходящих событий, логику всевозможных суждений и доказательств.

Как можно заметить, два больших класса памяти – символический и образный (с их многочисленными видами и подвидами) – напрямую коррелируют с самой природой речи: с одной стороны, символической, с другой стороны, образной. А потому для формирования речи и ее правильного функционирования развитие и того, и другого класса памяти так важно.

Кроме того, в зависимости от того, как протекает сам процесс запоминания и воспроизведения информации – с логическим осмыслением или формально, память можно подразделить на логическую и механическую.

Существует несколько классификаций форм памяти, которые выделяются в зависимости от длительности сохранения в памяти информации. Нам близка классификация, предлагаемая Р. М. Грановской, согласно которой различают следующие формы памяти: непосредственную (мгновенную), кратковременную (рабочую, оперативную), промежуточную (буферную) и долговременную память.

Как справедливо отмечает Р. М. Грановская, отличием мгновенной памяти является то, что следы информации угасают в ней в течение несколько секунд, и если они не переводятся в другую форму хранения, то необратимо теряются. Информация, которая сохраняется в мгновенной памяти на эти несколько секунд, не поддается произвольному управлению – ее нельзя задержать в памяти, сделать более отчетливой и воспроизвести. Поэтому говорят, что образ мгновенной памяти не обладает константностью [111, с. 96]. Иногда мгновенную память еще называют сенсорной. Нам представляется, что чем лучше будут работать наши органы чувств и каналы восприятия, о необходимости развития и расширения которых мы недавно подробно говорили, тем больше следов информации сможет быть оставлено в данной памяти.

Та часть информации из мгновенной памяти, которая попадает в кратковременную память, удерживается в ней уже в течение нескольких минут, но объем ее невелик и составляет примерно 7 элементов. Для кратковременной памяти уже возможно произвольное управление, например, путем повторения [111, с. 96]. Однако самым лучшим способом удержания информации в данном виде памяти является, на наш взгляд, искренний интерес, поддерживающий высокую мотивацию к запоминанию, устойчивость и концентрацию внимания, а также организация самой информации, ее чувственная, интеллектуальная и эмоциональная обработка.

Поскольку объем кратковременной памяти ограничен, – пишет Р. М. Грановская, – после определенного перекодирования информация выводится из нее в так называемую буферную, или промежуточную, память, где она подвергается «очищению» и сохраняется в течение нескольких часов до перевода в долговременную память [111, с. 96]. Не секрет, что более интересная, важная и хорошо структурированная информация имеет все шансы попасть в долговременную память.

Объем долговременной памяти практически неограничен, как неограниченно и время хранения в ней информации. При необходимости использовать из нее какие-либо сведения те переводится вновь в кратковременную, или оперативную (рабочую), память [111, с. 96–97].

Без мгновенной, кратковременной и буферной памяти нормальное функционирование долговременной памяти не представляется возможным: эти виды памяти исполняют роль своеобразного фильтра, который пропускает в долговременную память нужную информацию. Иными словами, в долговременную память может проникнуть и надолго в ней сохраниться лишь та информация, которая перед этим попала в мгновенную и, закрепившись в кратковременной и промежуточной памяти, прошла там необходимую обработку, отбор и фильтрацию.

Сложное хранилище долговременной памяти очень красочно и образно описано Д. Лапп, профессором Стэнфордского университета (США), которая на протяжении нескольких лет занималась исследованием и развитием памяти пожилых людей.

«Мозг классифицирует воспоминания весьма практично, – говорит Д. Лапп, – с учетом частоты, с которой они используются в жизни, и они соответственно поднимаются ближе к уровню сознания или отступают в область бессознательного» [215, с. 28].

Само хранилище представляется Д. Лапп системой из трех пластов. «Верхний пласт находится совсем близко к уровню сознания. Он содержит сведения, полезные в повседневной жизни, к которым приходится часто обращаться. Мне лично, – пишет она, – этот пласт видится голубым и ясным как день. Именно в нем находится наш активный разговорный словарь, постоянно упоминаемые имена, часто набираемые номера телефонов и т. п. Это очень оживленная область, из которой непрерывно выдаются нужные справки…

Средний пласт содержит «пассивный» материал, к которому мы обращаемся реже. Чтобы извлечь отсюда информацию, приходится прибегать к вспомогательным ассоциациям (в том числе к мнемоническим приемам). Этот пласт, – отмечает Д. Лапп, – мне представляется зоной ржавого цвета, где наши воспоминания, как бы покрытые ржавчиной, отлеживаются в покое. С возрастом, по мере снижения жизненной активности, этот второй пласт увеличивается за счет уменьшения первого. Именно в этом втором слое хранятся некогда выученные иностранные языки, которые мы редко используем…

Самый нижний пласт примыкает к области бессознательного. Мне он представляется, – говорит Д. Лапп, – серым, как некая зона неведомого. Это, возможно, наибольший из всех трех пластов – ведь каждый из нас регистрирует в уме миллионы впечатлений со дня своего рождения…

Воспоминания далекого прошлого как бы ожидают того, чтобы их, словно Спящую красавицу Шарля Перро, разбудила сильная эмоция. Нам, как в театре, нужен суфлер, который напомнил бы нашему сознанию о давних событиях. Чаще всего таким суфлером бывает какое-нибудь чувственное восприятие, влекущее за собой последовательность образов, слов и ощущений, запечатленных в памяти в давно прошедшие дни» [215, с. 29–30].

Обычно, когда объясняют, как функционирует память, предлагают, прежде всего, схему работы произвольной памяти. Очень коротко ее можно описать так: в основе всякого усилия памяти лежат потребность или интерес, которые создают мотивацию, необходимую для привлечения внимания к тому, что желательно запомнить. В процессе запоминания необходимо это внимание сконцентрировать и произвести определенную интеллектуальную и чувственно-эмоциональную работу по организации запоминаемого материала. Самой эффективной такой работой считается перевод поступающей информации в яркие визуально-ментальные образы с подбором ассоциаций, связывание их с чувственным восприятием, ощущениями и эмоциями, что требует как логики, так и воображения. Отмечается также важность определенного психологического настроя на запоминание или отыскание в памяти необходимой информации, потому что плохое настроение, беспокойство или депрессия, подавляя любой интерес или мотивацию, не дают возможности концентрировать внимание и производить необходимую работу ума и чувств.

Данные принципы легли в основу многих методик тренировки и развития произвольного вида памяти, создания всевозможных мнемотехник (по указанному вопросу имеется значительное количество методической литературы). Применяются эти принципы и методики, естественно, и в ИЛПТ. Однако главный акцент в наших занятиях делается на действии непроизвольной памяти, механизмы которой более скрыты и сложны, и именно в эффективной стимуляции работы данного вида памяти нами изыскиваются большие резервы для ускоренного и интенсивного овладения человеком иноязычной речью. На принципах и приемах воздействия на непроизвольную память мы и заострим свое внимание.

К слову сказать, методик по ее управлению почти не существует (в лучшем случае педагогам просто даются рекомендации максимально использовать данный вид памяти, но, как это делать конкретно, обычно не разъясняется), и в этом смысле опыт, теория и практика ИЛПТ могут оказаться очень полезными.

Прежде всего, нужно заметить, что общие принципы работы как произвольной, так и непроизвольной памяти являются в определенном смысле универсальными, но все-таки с той значительной разницей, что в первом случае ученику самому необходимо применить сознательно-волевое усилие и знание, чтобы управлять процессом запоминания и извлечения информации из кладовых памяти. Во втором же случае, напротив, именно педагогу нужно так организовать учебный процесс и материал, чтобы запоминание пошло практически незаметно для учащегося, т. е. непроизвольно.

Самым главным условием и предпосылкой хорошей работы памяти является комфортная психологическая обстановка и комфортное состояние души человека. Если он чем-то обеспокоен или озабочен, если он находится во власти отрицательных эмоций или депрессии, если он устал и на него давят жесткие внешние обстоятельства, а обстановка занятий не приносит радости и психологической разрядки, то не стоит и думать о том, что этот человек сможет хоть что-то успешно запомнить.

Методы психотерапии, которые положены в основу ИЛПТ, призваны обеспечить этот так необходимый человеку комфорт души и окружающих условий. Воздействие, в первую очередь, на эмоциональную сферу учащихся, умение вызвать у них смех и приподнятое настроение, отвлечь их от гнета проблем и создать атмосферу теплоты и доверия, являясь терапевтическими факторами, подготавливают и гарантируют эффективную работу памяти. Будучи освобожден от негативных эмоций, подспудных тревог и сомнений, психологических зажимов и барьеров, заскорузлых установок и стереотипов, человек бывает в состоянии переработать и запомнить такое количество информации, о котором до сих пор, возможно, и не мечтал.

Психотерапевтическим составляющим ИЛПТ посвящены отдельные главы этой книги. Поэтому здесь мы перейдем к описанию других факторов, необходимых для организации плодотворной работы непроизвольной памяти учащихся.

Как произвольное, так и непроизвольное запоминание начинаются с возбуждения интереса и включения эмоций, которые создают мотивацию и привлекают внимание, необходимые для работы памяти. Но если методики тренировки произвольной памяти призывают самого человека быть сознательно неравнодушным к тому, что учишь, буквально врасти волевым способом в изучаемый материал, заставить себя рисовать в воображении картины и сопереживать, даже если это таблица из 16 глагольных времен, заняться самовнушением для убеждения себя в том, что без того, что изучаешь, жить невозможно, то для включения механизмов работы непроизвольной памяти педагогу необходимо сделать так, чтобы изучаемый материал сам по себе, подсознательно, вызвал у учеников мощный интерес и яркие эмоции, чтобы рисование воображаемых картин или сотворение ментальных образов происходило естественным путем, как неотъемлемая и органичная часть происходящего действа, причем на фоне не самовнушения, а легкой суггестии, обеспечиваемой (как и интерес) самой формой и содержанием занятия.

Если помочь человеку развить все виды образной памяти – зрительную, слуховую, обонятельную, осязательную, вкусовую, двигательную, – т. е. развить память на представления, то ему будет легко и просто воспроизводить яркие мысленные образы того, что желательно запомнить. В создании таких образов участвуют все наши чувства, ощущения, эмоции, воображение, интеллект. (Конкретные примеры того, как развивается в ИЛПТ непроизвольным способом образная память см. выше.) Когда человек ассоциирует образ с чувственными восприятиями и ощущениями, живыми эмоциями и мыслями, то качество записи информации в памяти многократно улучшается; кроме того, это облегчает работу процессов вспоминания, или так называемой памяти узнавания.

Существует теория, что эффективность узнавания и вспоминания зависит от прочности следов в памяти, которые и оставляются благодаря всевозможным образам, наполненным чувствами, переживаниями, ощущениями. То, что нас сильно взволновало, было окрашено красочными эмоциями, связано с чувственными восприятиями, познано в активном действии, оставляет в памяти более прочные и глубокие следы, чем события и информация нейтрального характера, чем то, что мы просто пассивно созерцали.

Что касается усвоения иноязычной речи, то ее символизм просто необходимо переводить в разнообразную и многоликую форму живых образов. Сделать это не так уж и сложно, потому что речь, как уже неоднократно отмечалось, сама по себе имеет психическую природу: если слова представляют собой форму кодов (речевых), то образы слов есть психическое отображение этих кодов.

Чтобы иноязычные слова прочно укоренялись в памяти, необходимо, чтобы их образы были как можно богаче, ярче, необычнее и прочно связывались со всей гаммой чувственных и двигательных восприятий, а также с широким спектром эмоций.

И всему этому можно не только научить людей, чтобы они сознательно могли управлять собственной памятью, но и можно самому педагогу, незаметно для учащихся, прибегнуть к режиссуре этого процесса как бы из-за кулис, со стороны, с целью максимальной стимуляции их непроизвольной памяти.

Представьте себе, что изучаются, например, времена года, природа и погодные явления. Можно включить негромкую выразительную музыку и попросить связать эту музыкальную картину с визуальными картинами разных сезонов, описать их краски, запахи, звуки, настроение, ощущение тепла или прохлады и т. п. Даже если все ученики под впечатлением определенной музыки вдруг одновременно увидят осень, то картины этой осени, как правило, у каждого будут разными, как бы «пропущенными» через себя, через собственное неповторимое «я», свое видение и свои чувства: у кого-то осень может быть золотой, теплой и солнечной, полной ярких бушующих красок, похожей на прощальный отчаянный праздник природы; у другого человека осень может быть грустной, наполненной запахом прелых листьев, слезами дождей и гомоном улетающих птиц; у третьего человека осень может быть ветреной и ненастной, со стонами простуженных елей и сосен, рождающих в душе тревогу и холод. Такие яркие чувственные образы слова «осень» прочно закрепят его не только в кратковременной, но и в долговременной памяти, а также и другие слова, обозначающие явления природы и представляющие элементы этого образа: золотые листья, дожди, птицы на мокрых елях и пр.

Очень важным фактором запоминания является и чувство движения – кинестетика, обеспечивающая связь между мышцами тела, ощущениями и двигательными образами. Под бодрую веселую музыку можно предложить ученикам встать, выстроиться в ряд друг за другом, а потом вообразить, что у них за плечами большие рюкзаки, с которыми они сейчас отправятся в поход. Сначала путь будет пролегать по дороге, вьющейся меж полей и залитой ярким солнцем, и всем будет тепло и радостно (нужно показать все это в движении и громко хором повторять слова и выражения, обозначающие окружающую природу, погоду, свои ощущения и настроение, связывая их с моторикой, например: дорога, поля, солнечно, тепло, радостно и т. п.). Потом мы войдем в лес, где вдруг начнет накрапывать дождик, станет прохладно и сыро (движением надо изобразить свои ощущения от перемены погоды и повторять слова: лес, прохладно, сыро и т. п.). Далее мы подойдем к подножию горы и станем на нее карабкаться, усиленно пыхтя и потея под тяжелым грузом, повторяя слова горы, жарко, тяжело и пр. На вершине горы нас застанет снежная метель, мороз и ветер, мы все это изобразим в движении и, достав лыжи, с энтузиазмом ринемся вниз в долину. Такие двигательно-чувственно-визуальные образы помогут весело и легко запомнить слова, обозначающие явления природы и погоды, и поместить их в долговременную память.

Как видно уже из предыдущего упражнения, образы могут быть не только ментальными, созерцательными, но и активными, театральными. Так, например, к Бабе-Яге – хозяйке гостиницы «Избушка на курьих ножках» может приехать Иван-Царевич на Сером Волке и заказать номер себе и другу Волку. Яркие образы и сказочный контекст разыгранной сценки помогут запомнить «гостиничную» лексику.

Не стоит также преуменьшать роль интеллектуально-мыслительного процесса в ходе запоминания. Ведь известно, что чем большей предварительной обработке подвергается информация, тем правильнее она записывается, что глубокая мысль остается в памяти гораздо дольше, чем мимолетное или поверхностное суждение [215, с. 24]. Только во время непроизвольного запоминания человека к глубоким размышлениям можно незаметно и грамотно подвести. Этот незаметный путь может быть обеспечен как самим захватывающе интересным действом, так и тонкими наводящими вопросами педагога.

Так, например, описанная выше сценка с Бабой-Ягой и создание образов ее и Царевича с Серым Волком требует достаточной работы мысли и воображения. Кроме того, странные, необычные и даже шокирующие образы и впечатления (как, например, какой-нибудь важный и серьезный бизнесмен Иван Петрович 45 лет в образе Бабы-Яги и скромный программист Николай Михайлович 37 лет в образе Серого Волка) запоминаются лучше всего.

Чтобы отложить в памяти иностранные названия таких отвлеченных понятий, как счастье, тревога, боль и т. п., можно попросить учеников нарисовать мысленные картины этих понятий, а потом пофилософствовать на тему того, что же это такое счастье или боль. Будет совсем не плохо, если данное обсуждение прервется на какой-то высокой или щемящей ноте, потому что прерванные действия склонны запоминаться также хорошо.

Как мы уже говорили, для подготовки памяти к плодотворной работе необходимо придти к состоянию душевной релаксации. Это важно как для процесса запоминания, так и для процесса вспоминания. Как справедливо отмечает Д. Лапп, «у памяти есть парадоксальная особенность: чем больше мы силимся что-то вспомнить, тем больше оно ускользает от нас» [215, с. 62]. Ее коллега профессор Эткен признается: «Я открыл, что чем больше силюсь что-то вспомнить, тем больше нуждаюсь в расслаблении, а вовсе не в концентрации внимания, как это обычно думают. Вначале, конечно, необходимо сосредоточить внимание, но как только это станет возможным, нужно расслабиться. Так поступают очень немногие. К сожалению, этому не учат в школе, где знания приобретаются лишь путем повторения» [215, с. 62]. Однако этому учат в ИЛПТ.

Мудрый буддийский гуру Талхан Тулку говорил: «Когда вы научитесь расслаблять тело, дыхание и сознание, тело станет здоровым, сознание – ясным, восприятие – гармоничным, а речь – четкой». Поэтому большое внимание в ИЛПТ уделяется дыхательным упражнениям и мышечному расслаблению. Необходимость таких упражнений становится совершенно очевидной, если вспомнить о том, что мы занимаемся обучением иноязычной речи, а речь сама представляет собой часть нашей физиологии и напрямую связана с дыханием и движением телесных мышц.

Настроить нашу память и речь на работу помогает аутогенная тренировка, когда расслабляются ступни, пальцы ног, голени, колени, бедра, живот, грудь, руки, шея, лицо, щеки, челюсти, рот, язык, глаза, веки, брови, … расслабляемся полностью… А также обязательные упражнения в начале занятий, когда, передавая под классическую музыку свечу по кругу, мы делаем глубокие вдохи и выдохи, желая всем людям света, любви, тепла и добра.

Можно также «превращаться» в резиновые игрушки и другие предметы, медленно «надуваясь», а потом также медленно «сдуваясь». Можно учиться петь, правильно дыша, и т. п.

Очень помогает непроизвольному запоминанию смешно подобранная рифма и гармоничное сочетание звуков слов. Так, в учебных текстах-диалогах нами зарифмованы и гармонизованы в звучании все имена персонажей: Walter Dark from Winter Park, Holly Wood from Hollywood, Прасковья Пескова из Пскова, Сева Тополев из Севастополя и т. п.

Хорошо и непроизвольно запоминается информация личностного свойства, именно поэтому всем ученикам полезно превратиться в персонажей из текста, события которого будут происходить как бы с самими учениками.

Важно сказать, что непроизвольные процессы помогают работать и произвольной памяти, являясь ее органической составляющей. Приведем в качестве простого примера хорошо известное упражнение-игру в «снежный ком». Допустим, идет изучение все тех же явлений природы. Обозначающие эти явления слова можно постараться запомнить, прибегнув к этой игре, практически произвольным способом. Игра состоит в следующем: один человек называет слово, например, трава (grass), второй человек повторяет это слово и называет свое: трава и цветы (grass and flowers), третий повторяет все предыдущие слова и придумывает собственное: трава, цветы, деревья (grass, flowers and trees) и т. д. Слова нарастают, как снежный ком, почти до бесконечности, точнее до тех пор, пока ученики не устанут «накручивать словесные круги». Мы не даром сказали «практически произвольным способом», потому что, несмотря на то, что процесс запоминания осуществляется, в общем-то, с применением воли, в нем присутствуют и элементы непроизвольного запоминания. Во-первых, сам дух игры непроизвольно вызывает интерес и мотивацию; во-вторых, если ученик не догадался или не сделал это непроизвольно, нужно подсказать ученику, что для того, чтобы запомнить слово, его лучше ассоциировать с произносящим это слово человеком: ведь потом, посмотрев на человека, будет легко вспомнить, какое слово этот человек говорил (здесь опять срабатывает механизм «слово – образ – ассоциация»); в-третьих, непроизвольное запоминание обеспечивается самим многократным повторением слов (вслед за всеми учащимися), причем повторение идет в течение игры постоянно, как вслух, так и «про себя». Отметим, что если в начале курса ученики обычно с трудом одолевают коллективно 12–15 слов, то впоследствии они становятся в состоянии с легкостью запомнить в одной игре до 120 слов и выше.

Завершая разговор о памяти, нужно подчеркнуть, что очень многое в механизмах непроизвольного запоминания основывается на недирективном воздействии на психику, на периферийном внимании и периферийной перцепции, на комбинации сознательных и подсознательных факторов, сила которых так верно было отмечена когда-то Г. Лозановым и важность которых невозможно переоценить.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.