XX. Половое просвещение

XX. Половое просвещение

Как видит читатель, половое воспитание оказывается значительно более сложной областью, чем это явствует из подавляющей части литературы по так называемой сексуальной педагогике, целиком, исключительно сводившейся к инструкциям по «физиологической культуре» и по «половому просвещению». В нашем же материале эти «исключительные» указания включены лишь в две главы из многих, — притом не в наиболее существенные главы, — в главы, имеющие не направляющее, а исполнительское значение. В главе о физкультуре это выявилось с достаточной четкостью, такой же, исполнительской главой окажется у нас и глава о половом просвещении.

Если плохо налажен педагогический процесс в общем и в специальных его частях, если неразумно построена вся система переключений, ни физкультура, ни половое просвещение не в силах будут исправить положение и окажутся второочередными частностями в деле полового воспитания. Они имеют смысл и дают эффект лишь при условии реализации всех тех общих указаний по половому воспитанию, материал для которых был дан выше в ряде глав (VIII–XIX).

В частности, половое просвещение само по себе, вне связи со всей системой полового воспитания, действительно имеет поистине скудное значение, так как в основном сводится к двум факторам очень сомнительной переключающей ценности: 1) к запугиванию (разъяснения о вредностях, угрожающие предостережения и т. д.); 2) к хрупкой системе словесных раздражителей, дающих поверхностные теоретические познания, без связи с глубинами эмоциональной природы ребенка (беседы по половому вопросу, литература по половому вопросу и т. д.). Выпячивать вперед эти факторы, считать их 95 % всей сексуальной педагогики — более чем нелепо. Однако на фоне действительно серьезной работы по половому воспитанию (на фоне правильной организации среды, коллектива, труда, учебных дисциплин и пр.) у полового просвещения имеется все же своя значительная, хотя и второочередная роль.

Половое просвещение, т. е. преподнесение детям научно-популярных указаний о половой жизни, исчерпывается двумя областями работы: 1) половое просвещение может быть проведено через всю серию общих учебно-воспитательных мероприятий, без специального выделения особых тем и вопросов по половой жизни; 2) половое просвещение может проводиться как специальное половое просвещение, в форме особых бесед, предоставления особой литературы и т. д. Оба этих методических подхода далеко не равноценны.

Наиболее крупная, обстоятельная и ответственная работа по половому просвещению проводится первым методом. Незаметно для детей, год за годом, пока половые вопросы не успели еще приобрести у них излишней напряженности, дети получают исчерпывающие знания по половой жизни, распыленные среди прочего, богатого, многообразного учебно-воспитательного материала. В хорошо работающем детучреждении к переходному возрасту дети, без специального заострения полового вопроса, успевают в спокойном, незаметном материале получить то основное, что им необходимо для позднейшего предотвращения нездорового любопытства, для предотвращения вредных дальнейших попыток проникнуть в «сокровенные тайны» пола и т. д. Ни больного любопытства, ни «сокровенности» не окажется у них потому, что все «тайны» были им заблаговременно, незаметно и спокойно раскрыты настолько, что для праздных предположений и догадок не осталось почвы. Это единственно правильная и действительно безопасная система полового просвещения, в которой нет ни ханжеских укрываний, ни толчков к разнузданной фантазии, так как разъясняющая работа проводится исподволь, на фоне богатого неполового материала.

Хорошо работающее детучреждение, таким образом, не нуждается обычно в выделении специальных тем и бесед по половому вопросу, так как весь материал половой проблемы исчерпан в «неспециальных беседах» задолго до появления нужды в специальных разговорах на эту тему. Исключение могут составлять отдельные, единичные ребята, особо любопытствующие в половой области, но ответы на их вопросы не представляют трудности, так как не требуют специальных коллективных бесед, всегда рискованных.

Во всех этапах учебно-воспитательной работы, во всех дисциплинах, экскурсиях и т. д. — культурный педагог всегда найдет достаточный материал для освещения между прочим также и половой проблемы. Особенно богаты этим материалом естествознание и обществоведение. В естествознании почти по всем отраслям его всегда можно развернуть между прочим и данные, уясняющие сущность половой жизни, роль полового фактора, эволюцию половой жизни и т. д.; роль полового отбора в законах эволюции, размножение в среде одноклеточных, растений, животных, данные по анатомии, физиологии, гигиене половой жизни среди общих анатомо-физио-гигиенических сведений, — в вопросах социальной и индивидуальной гигиены — о половых заболеваниях, о болезненных половых установках и т. д., — среди указаний о мозге, о мозговой работе уяснить и роль половых желез, полового поведения для мозговой деятельности и т. д. и т. д.

Ценность этих «половых» сведений, растворенных в общем учебном материале, заключается именно в том, что они не привлекают специального внимания, целиком отвлеченного сейчас в сторону изучаемой главной проблемы (теория эволюции, мозг, физиология и т. д.) и, вместе с тем, дают ясный, исчерпывающий ответ на главные половые вопросы, неосведомленность в которых через 2–3 года дала бы трагические результаты.

Беременность как результат половой жизни и как тяжелое физиологическое состояние, материнство и его муки, обязательства отцов, беспомощность раннего детства — все это — материалы, формирующие сложное чувство глубокой моральной ответственности за половое задолго еще до появления специального интереса к половому. Поэтому, когда переходный возраст пробуждает наконец и специальный интерес, болезненная сторона последнего в главном уже обезврежена, смягчена предварительно полученными, притом морально обязывающими знаниями.

Обществоведческие знания, извлекаемые для целей полового просвещения, не менее многообразны и плодотворны. История семьи и брака на фоне истории классовой борьбы, эксплуатация и проституция; эксплуатация, нищета, невежество и социальные болезни, в том числе алкоголизм, сифилис, гонорея и т. д.; культурно-бытовое, в том числе и половое прогнивание паразитирующих, умирающих классов и общее, т. е. и половое возрождение молодых, революционных классов; социалистическое строительство, социалистический быт и новая сексуальность и т. д.; героические, революционные фигуры в истории и бытовая их скромность и т. д. и т. д. Этот материал дает точную локализацию полового в социальном и, вместе с тем, открывает начальные директивы для полноценного классового полового поведения, не в гигиеническом (это дело естествознания), а в социальном разрезе. Достоинства его, пожалуй, еще больше, чем естествоведческого материала, так как общественно-этические перспективы, им раскрываемые, во всяком случае лишены какого бы то ни было добавочного раздражающего привкуса, который может все же иногда появиться у неумелого педагога, говорящего хотя бы о функциях половых органов.

Пишущий знает многие десятки детей, усвоивших к 9–10 годам очень многое о физиологии и социологии половой жизни и сильно от этого выигравших к переходному возрасту. Конечно, одни эти знания не дали бы детям здорового полового направления, но совместно с другими, решающими общими факторами полового воспитания, правильно данные предварительные знания имеют все же свою значительную сексуально-педагогическую миссию.

С этой же точки зрения нет нужды отказывать детям в ответах на недоуменные их вопросы в половой области. Не следует ни в каком возрасте делать из этих вопросов «трагические тайны». Конечно, не следует их также и выпячивать, не надо их специализировать, отделять от других, а наоборот, всегда необходимо включить их в тот или иной общий материал и разрешить их на фоне этого общего материала. Детские вопросы (в 7–9 лет) о «причинах деторождения» не следует, конечно, сразу приурочивать к рассказам о процессах полового соития. Их можно разрешать незаметно и постепенно: рассказать о положении плода в утробе матери, о постепенном развитии этого плода, о подготовке материнского организма к родам и т. д., незаметно перейти к опылению цветов, к «причинам» размножения в растительном царстве, рассказать о внеполовом и половом размножении и, самым незаметным образом, среди этого богатейшего и бесстрастного материала, включить в его состав и несколько мягких, спокойных штрихов о физиологическом смысле полового соития. В таком богатом окружении этот кусок материала не выпятится, но в то же время для ребенка недоуменной, надсадной пустоты уже не останется. Незачем давать коллективные беседы в ответ на один случайный детский вопрос, ответить на него можно осторожно наводящими указаниями, тут же, один на один; исчерпывающее же его разрешение — давать не сразу, не выделяя его специально, а в общем контексте с прочим просветительным материалом.

Конечно, при этом ни в коем случае не следует демонстрировать «половые опыты» (были ведь и случаи экскурсий на случные пункты!!) и тщательным образом надо также воздерживаться от наглядных таблиц, рисунков и всего того, что излишне возбуждает зрительные образы в этой области. Особенно нелепы довольно энергично рекламируемые специальные плакаты, посвященные половой проблеме: на фоне общей нашей школьной бедности плакатным материалом специально выделять половой вопрос и награждать его яркой, красочной зрительной оргией, завешивая стены неожиданно богатым наглядным материалом было бы большим безрассудством, было бы нескладным выпячиванием вопроса, что повлекло бы лишь к раздражающему, ненужному любопытству.

Такова, в общем, подготовительная просветительная подготовка в половой области, подготовка длительная, незаметная, систематическая, подготовка, в которую включается весь педагогический процесс, весь педагогический коллектив, все части которой заранее взвешиваются, планируются, взаимно увязываются и при проведении их зорко учитываются в их результатах. При этой подготовке мы самым энергичным образом отвергаем специальную литературу по половому вопросу для детей, считаем, что половой материал можно дать и в литературе так же богато, широко окруженным в общем естествоведческом или обществоведческом материале, не выделяя его особо, как мы это предлагали делать и в устной просветительной работе.

Максимальной осторожности требует в смысле полового просвещения современная художественная литература и все искусство в целом, как «взрослое», так и специально детское («для детей»). По нашему мнению, лучше в этой, особо опасной художественной плоскости вовсе не касаться половых, любовных проблем, чем касаться их плохо. С одной стороны не годится и расслабляющий слащавый сентиментализм буржуазных «ультраромантиков», с другой стороны еще более опасен цинический, слишком раскрытый реализм «левых» художников. Синтеза же здоровых элементов, в применении его к детским восприятиям, пока не создано, и лучше поэтому пока в детском искусстве вовсе не касаться вопросов любви, чем касаться их плохо, без должной осторожности. Искусство для детей в области любви ждет еще своих Толстого, Флобера, Мопассана, страстно ждет, но, увы, их еще нет. Эпоха революционной, массовой, пролетарской педагогики предъявляет свой особый заказ искусству.

О гнусной «просветительной работе» кино и прочего «искусства» говорилось достаточно в предыдущих главах: здесь требуется настойчивая пресекающая тактика («стрижка» частей фильмы, запрет показа ее детям и т. д.), но в основе лежит, конечно, творчески организующая работа: создание своего детского искусства.

Как же быть, однако, спросят нас, если все же назревает в детучреждении острая нужда поставить и специальные беседы по половому вопросу? Ведь может возникнуть и такая нужда?! Если половая атмосфера в учреждении слишком обострилась, «набухла», если разрастаются процессы группового полового разнуздания, если половые застрельщики «вожачествуют» слишком энергично, половые недоумения детей учащаются, сгущаются, — как же быть в таких случаях? Ждать, наблюдать, регистрировать, или же следует принять срочные, специальные, энергичные просветительные меры, немедленно оздоровляющее положение вещей? Вопрос, конечно, разумный, первоочередной, — ответить на него практически необходимо.

Понятно, никакой специальной «просветительной операцией» срочно оздоровить изуродованную половую атмосферу детучреждения нельзя. В этом вопросе не должно быть легкомыслия. Корни массовых болезненных установок детства настолько многочисленны и настолько глубоко, прочно связаны со всеми частями педагогического процесса, что рассчитывать на чудодейственное влияние нескольких просветительных бесед будет полным непониманием всей сущности полового воспитания. Надо радикально перестроить среду, оздоровить педагогический состав, перегруппировать детей, проделать сложные «вожаческие переброски», изменить весь характер учебно-воспитательной работы, чтобы добиться действительно прочного оздоровления больной половой атмосферы. Просветительная борьба будет лишь частностью в этой сложной системе общереформирующих мероприятий. Однако и как частность она требует внимания, надо продумать метод «срочного просветительного вмешательства».

Изменить наш принцип длительной просветительной работы и пользоваться также методом «эпизодического просвещения» можно лишь в тех случаях, когда опасность общего полового заражения для детучреждений действительно чрезвычайно велика, когда к этой мере следует прибегнуть как к массовому «хирургическому» вмешательству, учитывая возможный крупный ее вред, как и при обычной хирургической операции.

В чем же заключается возможный вред для подростков при проведении специальных бесед по половому вопросу? Основной вред в том, что беседа быстро, активно сконцентрирует, систематизирует все их распыленные половые тяготения, всколыхнет половую стихию, заострит, углубит половые конфликты и не сумеет, в то же время, урегулировать вызванную ею стихию, организованно овладеть ею. Полная аналогия с неумелой, неудачной хирургической операцией в брюшной или черепной полости, когда не приняты надлежащие асептические меры и не обеспечено хорошее послеоперативное заживление раны. Полость вскрыта, разрезы сделаны, остальное на «волю божью».

Проведенная таким образом «специальная» половая беседа приведет к троякого рода последствиям: 1) ею будут вызваны новые половые эмоции, новые разговоры на половую тему, обострение больного полового любопытства; 2) чрезвычайно возрастет удельный вес, авторитет «половых застрельщиков», которые получат в беседе массу дополнительного осведомительного материала, специфически ими затем используемого для агитации среди ребят; 3) увеличится замкнутость, отчужденность детей от педагогического коллектива, обусловленная как сгущением их сексуальности, так и известным чувством стыда перед воспитателем («вот как я использовал его разъяснения, его откровенность»). Конечно, такой эффект «вряд ли» окупит энергию, потраченную на проведение беседы. Поэтому, если действительно нет возможности избежать специальных инструкций по половому вопросу, необходимо принять самые суровые меры предосторожности. В основном меры эти вытекают из трех предпосылок: 1) какова личность педагога, проводящего беседы; 2) каково состояние детской группы, в которой проводится беседа; 3) каково состояние педагогической среды, в условиях которой проводится беседа.

Острейший вопрос специального «хирургического» просвещения — личность «просветителя». Последний должен обладать серьезной научной квалификацией, чтобы свободно владеть в беседе всем материалом вопроса. Он обязан уметь талантливо, ярко популяризировать свой материал, чтобы не создавать особенно опасного при такой беседе интеллектуального угнетения (непонимание, недоумение — и новая эмоциональная путаница). Он должен быть чрезвычайно педагогически гибок и чуток, чтобы правильно уловить и охватить аудиторию, владея ею целиком, применяясь к различным ее слоям и к изменениям ее состояния в процессе беседы. Он должен быть вполне здоров в этически-половом отношении, так как молодая аудитория зорка, подозрительна, поймет и не простит внутренней напряженности, интимных срывов лектора в таком чувствительном вопросе. По возможности он должен быть связан с данным составом детских групп, конкретно близок им по учебе, занятиям и т. д., так как подобная предварительная близость сильно смягчает неминуемую начальную напряженность при первых этапах беседы. В отношении к особенно талантливым и опытным лекторам последнее условие не столь обязательно, так как чутье, такт, опыт может заменить их персональное знакомство с детьми; однако сведения об этих детях они обязаны собрать максимально полные. Таковы требования к личности «полового просветителя».

Требования к составу детской группы, в которой должна проводиться беседа, не менее суровые. Как имеются организмы, для которых, несмотря на все опасности заболевания, операция неприменима ввиду 100 % угрозы смертельного исхода, так существуют и детколлективы, где провести «половую беседу» ни в коем случае нельзя, несмотря на весь трагизм положения. Детколлективы, пропитанные тяжелой половой дезорганизацией, ущемленные диктаторским влиянием, не имеющие авторитетной и твердой здоровой детской прослойки, на которую можно бы опираться педагогам, — такие детские группы совершенно не годятся для «половых бесед»: инициатива по использованию эффекта беседы будет в них неминуемо вырвана из рук педагогов и вся эмоциональность, всколыхнутая беседой, целиком уйдет на питание сугубо разнуздавшейся половой стихии.

Таковы же требования и к педагогической среде, в окружении которой надо вести беседу. Так как беседу ни в коем случае нельзя считать изолированным куском педагогической работы, так как материал бесед должен органически вытекать из педагогического процесса и в свою очередь в него же затем вливаться, — вполне очевидно, что могут случиться такие педагогические условия, при которых бесед поставить никак нельзя. Нельзя же делать ответственную операцию под дождем или в грязном помещении, на падающем столе, ржавыми инструментами и т. д. Таким же образом не следует проводить «просветительную операцию» в учреждении, не способном организовать предварительные и последующие условия для правильного переключения детской эмоциональности, взбудораженной беседами.

Из указанных выше предосторожностей органически вытекают и те предварительные меры, та предварительная подготовка, которая необходима для создания условий, требуемых характером «операций». Суть подготовки — в обеспечении возможности предотвратить излишнее эмоциональное возбуждение, а в случае его появления, овладеть им и творчески его направить, переключить. Поэтому кроме подбора лекторов и предварительной их обработки следует принять еще три следующие категории мер: 1) надо отобрать детей, наиболее сексуально и социально здоровых и мобилизовать их в качестве ядра «содействующих» для помощи в борьбе с половой дезорганизацией в группе, соответствующим образом инструктируя их; 2) надо предварительно по возможности обезвредить, иммунизировать наиболее сексуально-запутанных, занявшись тщательной их индивидуальной обработкой и, быть может, устранив одного-двух из наиболее опасных[211]; 3) надо самым серьезным образом подготовить весь педагогический коллектив, мобилизовать его, связать его работу с материалом и возможными результатами «половых бесед», чтобы беседы эти влились в заранее подготовленное русло и получили затем должное направление. Лишь после такой глубокой подготовки можно приступить и к беседам. Как видим, беседа, еще до ее проведения, оказывается мощным толчком для целой серии глубоких оздоровляющих мер, адресованных всей атмосфере детучреждения в целом, всему половому воспитанию как таковому.

В конце концов, однако, половых бесед проводить именно как половые беседы ни в коем случае не следует. Во-первых, беседы эти не должны назойливо вылезать из обычного учебно-воспитательного обихода, не должны занимать в нем какого-то обособленного места. О них не следует анонсировать, им не следует уделять отдельных часов, они должны незаметно вплестись в процессы текущей работы в качестве синтезирующего материала по ряду сопряженных друг с другом дисциплин (обществоведение, естествознание и пр.). Они ни в коем случае не должны называться «половыми беседами» и могут быть посвящены в основном любому общему или специальному вопросу, но никак не вопросу половому. Только при этих условиях тот специальный половой материал, который сконцентрировано будет дан в этих беседах, лишится значительной доли своей вредоносности. Кроме того, будет избегнута опасность напряженного предварительного ожидания, специальной «организованной» подготовки со стороны половых бузотеров и т. д.

Материал полового вопроса можно спокойно, без всякой натяжки включить в любую интересующую подростков проблему: о физиологии творчества, о гигиене ума и общей гигиене, о воспитании воли, о комсомольской этике, о чувстве товарищества, о вопросах культуры, быта, искусства и т. д. Все указания, данные нами выше по поводу длительного многолетнего полового просвещения, остаются и в данном случае в полной силе — с той лишь разницей, что, вместо нескольких лет, в связи с «хирургической срочностью» меры, материал этот должен быть незаметно подан в неизмеримо более короткий срок.

Начав незаметно серию этих интересных для подростка бесед, не выпячивая эти беседы среди прочего учебного материала, педагог постепенно вливает в них и нужный ему инструктирующий половой материал, не выделяя его, не нажимая на него, а пользуясь им мягко, лишь в качестве сопутствующего иллюстрационного варианта. Чем удачнее, ярче вовлек он ребят в русло основного общего вопроса, являющегося предметом беседы, тем спокойнее может он вливать в него дополнительный половой материал, не боясь концентрации на нем избыточного внимания, так как дети уже увлечены главной темой и застрахованы от «взрыва» их внимания половыми материалами. Если «страховки» еще нет, если общее внимание детей еще не устоялось на главной теме, с половым материалом надо немного подождать, подавать его осторожнее, нащупывая наиболее безопасные моменты и пути для его включения. Возможности вносить частичные половые варианты в любую общую тему необычайно богаты и, хорошо использованные, вполне безвредны для детей.

Между вопросами здоровья, творчества, волевой закалки, этики, героизма и сексуальностью столько перекрещивающихся путей, что в серии бесед на тему «социология и психофизиология пионерски-комсомольского быта», в серии, развернутой на 5–6 полуторачасовых бесед, можно незаметно изложить популярную энциклопедию по вопросам правильного полового поведения. Нужно вполне определенно указать, что голые физиолого-гигиенические указания никогда не удовлетворят подростка, если не будут даны в богатом окружении и на основе социально-этических и героически-волевых предпосылок, в сопровождении исторических и художественных иллюстраций как из прошлых эпох, так и тем более, из современности. Тон материалов — ярко оптимистический; шельмования, порочения «виновных» не должно быть ни в коем случае; выводы должны быть даны конкретные, действенные, доступные; возможности волевой тренировки должны быть открыты самые обширные.

Особенно богатый объективный и субъективный эффект дает подростническая аудитория после изложения перед нею проблемы переключений, после иллюстраций о соотношении между половым уродством и праздно пропадающим творческим богатством: этот материал становится у многих неисчерпаемым стимулом для ценнейших самовоспитательных мероприятий. Как начало, так и конец всякой такой беседы должны быть внеполовыми, что и соответствует действительному содержанию половой проблемы, так как фактически особого, специального полового вопроса не существует, что мы и видели на всем протяжении, нашей брошюры.

Вполне очевидно, что поданный в беседах материал не должен застревать инородным телом в мозгу ребят. Его необходимо тотчас же подхватить во всей педагогической работе, углубить, детализировать, незаметно пропустить части его через содержание всех прорабатываемых детьми дисциплин, опять-таки не заостряя специально половых его кусков, но и не избегая их панически, в том же уклоне, как это было сделано на самих беседах. Не менее очевидно, что беседы должны планомерно совпадать с глубокой встряской в содержании всей учебно-воспитательной работы. Только в сопровождении такой всесторонней, органической встряски, перестраивающей педагогическую работу в ее глубинах, может получиться продуктивный результат и от самих бесед. Новая постройка учебно-воспитательного материала, новый подход педагогов, освежение детских группировок, оживление общественной работы ребят, энергичная мобилизация пионерско-комсомольского ядра, энергичный, чуткий контроль над новыми элементами детского быта и т. д., — только в таком «окружении» беседы действительно перестанут быть стихийными дезорганизаторами детской сексуальности, а сделаются здоровыми ее организаторами. Если нельзя было их в данном случае избежать, еще меньше прав у нас предоставлять их влияние в распоряжение стихии.

Ясно, что наихудшей базой для проведения «половых бесед» является пионерский отряд — именно потому, что в нем отсутствует главная предпосылка, без которой мы не вправе прибегать к такой операции, отсутствует возможность использования беседы для органической перестройки элементов всей учебно-воспитательной работы. Дети в отряде проводят лишь незначительную часть своего времени, после сборов они распыляются по различным школам, и проследить, организовать дальнейший эффект бесед так же, как и предварительно подготовить для них общую почву, у нас нет возможности: для этого пришлось бы взять в свое ведение сразу все школы, из которых пришли дети в отряд, что, конечно, неосуществимо. Дети от беседы получат лишь толчки, но дальнейшее направление их реакций на беседу окажется уже вне наших регулирующих сил, т. е. во вред детям. Это не мешает, конечно, взять в более внимательную сексуально-просветительную обработку вожаческий и вообще наиболее активированный кадр пионердвижения, который должен быть самым энергичным нашим помощником в деле полового оздоровления детворы.

Что касается узкого вопроса о специальной гигиене половых органов (гигиена менструаций, опрятность в области мошонки и т. д.), эти указания не требуют специальных коллективных бесед, а должны быть преподаны индивидуально детям врачами и знающими педагогами при максимальном использовании в этом деле культурной родительской помощи.

Роль родителей, в помощь педолого-педагогическим работникам, для целей полового воспитания и полового просвещения чрезвычайно велика. Без их разумного содействия школа одна не в силах будет справиться с этой тяжелой задачей. Если специальное половое просвещение — рискованное дело для детворы, в то же время для родителей оно совершенно обязательно, и родители детей должны в первую голову подвергнуться всесторонней сексуально-просветительной обработке не только теоретической, но и конкретно-методической. Они должны серьезно знать основное в области полового воспитания, они должны быть бдительными нашими эмиссарами в семейной обстановке. Все, что мы в десятках глав говорили как об обязательном для педагога, в совершенно одинаковой степени обязательно и для родителей, конечно, при учете специальных семейных условий, отличающих в оттенках работу родителей от работы организованного детучреждения[212].

Надо ли создавать особые кружки родителей или педагогов (либо смешанные кружки), занимающиеся проработкой полового вопроса, и в частности, вопросов полового воспитания? Нет, не надо! Ведь основная сущность действительно правильного подхода к половому воспитанию — ни в коем случае не выделять его специально, не обособлять его от всей педагогической системы, учитывать его лишь как органическую часть этой системы, часть, правда, чрезвычайно острую, нередко трагическую, но все же неотъемлемую часть целого, а не самостоятельное целое. Организовать особые «половые кружки» — значило бы отвлечь внимание от всей педагогической работы в целом, что было бы в первую очередь опасно именно для полового воспитания. Поэтому возможны кружки «по детскому быту», «по детскому коллективу», «по общественному воспитанию детей» и т. д., изучающие среди других частей кружкового плана также и половые вопросы, но ни в коем случае не следует организовывать особых «половых кружков».

Что кружки такого рода в среде самих детей создаваться не должны ни в коем случае, это само собой разумеется: конечно, не из ханжеских соображений, а по мотивам практической целесообразности.