2.18. Публий Корнелий Тацит

Публий Корнелий Тацит (около 52 – около 120), чей исключительный талант был признан уже современниками писателя, прославившегося, прежде всего, в качестве историка. С молодых лет он обратил на себя внимание еще и как выдающийся оратор. Поскольку он был зятем известного полководца Юлия Агриколы, покорителя Британии, Тациту был открыт доступ к государственным должностям, и в 97 году он был даже консулом, а при Траяне проконсулом провинции Азии. При Домициане Тацит воздерживался от литературных выступлений, а после его смерти выпустил три книги по историографии. В 98 году выходит книга «Жизнеописание Юлия Агриколы», затем «Германия» (описание жизни и нравов германских племен) как в целом, так и по отдельным племенам. Позднее Тацит составляет «Диалог об ораторах», написанный изящными стихами в духе произведений Цицерона. Здесь автор рассказывает об учителях красноречия и их спорах о сравнительных преимуществах поэзии и красноречия.

Тацит оставил два больших исторических труда, охвативших вместе период от смерти Августа (14 год) до падения Домициана (96 год). Это «Истории» и «От кончины божественного Августа» (эту книгу мы обычно называем «Анналы» – «Летопись»). Оба эти труда в совокупности составляют 30 книг. Конечно, сохранились далеко не все.

Публий Корнелий Тацит

Кругозор Тацита – историка, в общем – то, ограничен: Рим для него – центр империи, и ко всему остальному Тацит относится с презрением. Жизнь провинций фактически остается вне поля его зрения.

По старой римской традиции, Тацит сохраняет календарную форму изложения, хотя и старается давать вполне законченные картины. Повествование развертывается с напряженным, неослабевающим драматизмом, картины разложения и упадка даны с необычайной силой. Наверное, в истории Тацит – величайший мастер литературного портрета. Он старается истолковать саму психологию личности, тайные движущие мотивы их поступков. Наибольшей мощи он достигает в изображении Тиберия и Нерона.

Конечно, мы не можем говорить об исторической точности этих портретов, но художественная сила образов остается неоспоримой.

Своеобразен и стиль Тацита – сдержанный, насыщенный мыслями, оставляющий много на раздумья самому читателю.

Как художник и мыслитель, историк и политик, Тацит одиноко возвышается над уровнем своего времени – в античности он не был достаточно понят и оценен. Лишь в Новое время его повествования оценили по заслугам, стали использовать как исторический материал для многочисленных произведений искусства разного жанра: трагедии Расина и Корнеля («Отон», «Британик» и др.). Пушкин, работая над «Борисом Годуновым», внимательнейшим образом читал Тацита, отмечая его талант и возражая против некоторых утверждений, в общем, конечно, не всегда неверных, и чрезвычайно высоко ценил труды римского писателя – историка.