Расцвет графства

После Сигурда Оркни правили его сыновья Бруси и Торфинн, с трудом разделившие графство между собой. Бруси был человеком миролюбивым, Торфинн же вскоре обнаружил задатки великого воина, возглавив первый разбойничий поход в возрасте 15 лет – случай совсем не исключительный для викинга высокого происхождения. Торфинн, пользовавшийся поддержкой шотландского короля, имел более прочное положение, чем Бруси. Когда они заспорили о разделе графства, Бруси обратился к норвежскому королю Олафу II (святой Олаф) с просьбой рассудить их. Олаф увидел в этом удобный случай утвердить в Оркни власть Норвегии: после смерти Харальда Прекрасноволосого уже век острова оставались, по сути дела, независимыми. Олаф, конечно, понимал, что, если связи Торфинна с королем Малкольмом еще хоть немного укрепятся, Шотландия может объявить Оркни своим, и, стремясь это предотвратить, настоял, чтобы оба брата, перед тем как он станет судить их спор, присягнули ему на верность. Это вынудило Торфинна объявить, кому он на самом деле верен. Соглашение держалось до смерти Бруси (около 1035 г.), а потом Торфинн захватил власть над всем графством, не обращая внимания на права сына Бруси Рёгнвальда, жившего в Норвегии.

После смерти Малкольма в 1034 г. связи Торфинна с Шотландией разорвались. Саги рассказывают, что новый шотландский король Карл Хундасон в 1035 г. захватил Кейтнесс, а после отправился покорять Оркни на 11 больших ладьях. В истории Шотландии не было правителя по имени Карл Хундасон. Имя этого короля означает «сукин сын», то есть это просто оскорбительное прозвище, но чье? После Малкольма трон Шотландии унаследовал его внук Дункан, двоюродный брат Торфинна, и он определенно никогда не вторгался в Оркни. Если учесть долгую историю конфликтов между Оркни и Мори, вероятнее всего, этим Карлом назван морийский мормэр, а в то время им был Макбет. Торфинн разбил флот морийцев в жестоком морском бою у Дирнеса близ восточного побережья Оркни и тут же нанес ответный удар, высадившись в Мори. У Тарбат-Несс, на северном берегу залива Мори-Ферт, Торфинн наголову разбил войско «Карла», после чего присоединил к своему графству Росс, и так территория Оркни доросла до своего исторического максимума.

В 1037–1038 гг. норвежский король Магнус Добрый дал Рёгнвальду Брусасону корабли и отправил его требовать отцовскую долю в графстве. Восемь лет Торфинн с племянником вполне мирно делили власть над Оркни и нередко сообща ходили в военные походы, но в итоге все же заспорили о справедливом разделе. Рёгнвальд держался того, что лишь король может рассудить, как следует разделить графство. Торфинн не хотел об этом и слышать: он жалел, что некогда подчинился отцу Магнуса, королю Олафу. Рёгнвальда любили простые люди, но он понимал, что за Торфинном – большая военная сила, и отправился в Норвегию просить помощи у короля Магнуса. Магнус дал Рёгнвальду людей и корабли, но в Оркни Торфинн разбил флот Рёгнвальда в морском бою в проливе Пентленд-Ферт. Рёгнвальд бежал в Норвегию, но затем в начале зимы тайно вернулся в Оркни на одном корабле. Опасаясь штормов, викинги редко пускались в дальние морские походы после осеннего равноденствия, так что Рёгнвальд застал Торфинна врасплох, когда тот вечером пировал со своими дружинниками. Люди Рёгнвальда заперли снаружи все входы в пиршественный дом и подожгли его соломенную крышу. Запертые воины Торфинна не могли оказать никакого сопротивления. Рёгнвальд позволил выйти из дома женщинам и рабам, но Торфинна с дружиной оставил гореть. Торфинну удалось вырваться через пролом в стене и за клубами дыма скрыться незамеченным. Найдя на берегу лодку, ночью он переплыл Пентленд-Ферт и с доверенными друзьями затаился в Кейтнессе, чтобы Рёгнвальд поверил, будто он погиб в огне. Теперь элемент неожиданности был на стороне Торфинна, и накануне Рождества он подстерег Рёгнвальда на маленьком островке Папа-Стронсей и убил его. Позже Торфинн захватил 30 воинов короля Магнуса, приплывших на Оркни вместе с Рёгнвальдом, и казнил всех, кроме одного, которого отправил в Норвегию с вестью к королю. Это означало формальное объявление независимости. Магнусу, занятому войной с данами, оставалось только сделать хорошую мину при плохой игре. Вскоре после этого он умер, а его наследник Харальд Суровый, увязнув в войне против данов, вовсе махнул на Торфинна рукой. Теперь, никем не теснимый, Торфинн стал фигурой европейского масштаба и принялся вести себя не как предводитель морских разбойников, а как христианский западноевропейский монарх. Вскоре после смерти Магнуса (1047 г.) он отправился в паломничество в Рим, проехав через Норвегию, Данию и Германию. Его с почестями встретил датский король Свен Эстридсен, а в Германии – и император Священной Римской империи Генрих III, самый могущественный из европейских монархов. Вернувшись в Оркни, Торфинн покончил с морским разбоем и погрузился в создание объединяющей все графство административной и церковной системы. У себя при дворе в Бирсее, на северном побережье острова Мейнленд, он выстроил собор под кафедру Генриху Лундскому, первому Оркнейскому архиепископу. Ярл Рёгнвальд тоже был христианином и вскоре после возвращения в Оркни в 1037–1038 гг. построил в Керкуолле церковь во имя святого Олафа. От этой церкви, давшей название всему городу (Kirkjuv?gr – древнесканд. «церковный ручей»), осталась единственная романская арка, перенесенная с ее изначального места и ныне ставшая частью более поздней постройки в глухом переулке.

Торфинн умер от старости в 1065 г. За свои достижения он удостоился прозвища Могучий, но никогда не был популярен у подданных, и многие считали его царствование деспотией, вероятно, из-за того, что он успешнее предшественников, не столь умелых администраторов, собирал налоги и дань. В средневековой Европе реакцией на смерть сильного властителя нередко были попытки подданных вернуть себе часть былых вольностей. Чтобы достижения Торфинна сохранились, нужен был сильный преемник, но такового не оказалось. Сыновья Торфинна Пол и Эрленд правили графством совместно. Ни один из них не обладал сильным характером, а Эрленд был и вовсе тюфяком. Братья сохраняли дружеские отношения меж собой и пользовались популярностью в народе, но так и не стали воинами и не смогли бы сохранить независимость Оркни.