Битва при Стэмфорд-Бридже

Летом 1066 г. ветры упрямо дули с севера. Они заперли флот Вильгельма Нормандского в гавани, но донесли 300 кораблей Харальда Сурового из Нидароса (ныне Тронхейм) до Северных островов, а оттуда вдоль английского берега до Тайнмаута, где к ним присоединился фламандский флот Тостига. Поддержка Тостига весьма кстати добавила претензиям Харальда законности и веса. Из Тайнмаута Харальд пошел дальше на юг, вошел в Хамбер и, наконец, 16 сентября высадился в Риколле на реке Уз, 15 км южнее Йорка. Через четыре дня, 20 сентября, оставив охранять корабли сына-подростка Олафа и оркнейского ярла Паля, Харальд двинулся на Йорк, но у деревни Фулфорд-гейт путь ему преградила английская армия под началом эрлов Эдвина и Моркара. Харальд разбил их, англичане понесли серьезные потери. Зачем эрлы решили выйти Харальду навстречу, когда могли дождаться подмоги, запершись в Йорке, остается загадкой. Йорк немедленно сдался и согласился дать заложников, а также предоставить провиант и людей в войско Харальда. Дожидаясь того и другого, Харальд встал лагерем на реке Дервент, в Стэмфорд-Бридже, примерно в 11 км восточнее Йорка.

Гарольд Заячья Лапа, оповещенный о приближении Харальда, едва норвежский флот появился в виду английских берегов, уже двигался с войском на север, и 24 сентября достиг Тэдкастера, города, расположенного всего в 16 км юго-западнее Йорка. На следующий день он провел свою армию прямиком через Йорк в Стэмфорд-Бридж, где и застал Харальда Сурового врасплох. Дни для этого времени года стояли теплые, и большинство норвежцев, включая короля, оставили свои доспехи на кораблях, в Риколле, в 20 км. Англичане смяли норвежцев на западном берегу Дервента, но на мосту в одиночку отбивался отважный норвежский топорщик, убивая всех подступавших к нему, что дало воинам на другом берегу время построиться в боевой порядок. Англичане перешли через реку лишь после того, как один из них спустился под мост и поразил топорщика копьем в спину. Яростная битва кипела несколько часов, но оставленные норвежцами доспехи сыграли роковую роль, и мало-помалу стена норвежских щитов стала отступать. Король Харальд пал, сраженный в горло стрелой, погиб и Тостиг. Позже в битву вступили норвежцы, остававшиеся при кораблях, и ненадолго приостановили наступление англичан. Но весь путь до Стэмфорд-Бриджа воины пробежали в полном снаряжении и настолько измотались, что долго сдерживать врага не смогли. Норманны бежали обратно к судам в Риколл, англичане преследовали их по пятам; многие норвежцы утонули, пытаясь переплыть реку. Англичане дорого заплатили за свою победу, но армия Харальда фактически перестала существовать. После победы король Гарольд позволил ярлам Олафу и Палю уплыть, забрав всех уцелевших воинов, и тем понадобилось лишь 20 из тех 300 кораблей, на которых войско Харальда Сурового пришло в Англию. Харальд потерпел столь сокрушительное поражение, что Норвегия оправилась от него лишь через поколение. Спустя несколько дней ветер, наконец, переменился, и 28 сентября в Певенси высадился Вильгельм Завоеватель. Гарольд поспешил на юг, навстречу поражению и гибели в битве при Гастингсе, произошедшей 14 октября. После его смерти английское сопротивление быстро сошло на нет, и в Рождество 1066 г. Вильгельма короновали в Вестминстерском аббатстве.

Нормандское завоевание гораздо сильнее сказалось на истории Англии, чем случившееся за полсотни лет до него датское. Вильгельм и многие из его сторонников имели, вероятно, норманнское происхождение, но к 1066 г. Нормандия и по языку, и по культуре была французским княжеством. Завоевание окончательно сдвинуло Англию с североевропейской орбиты, превратив в политического и культурного сателлита Франции. Следующий король, чьим родным языком был английский, появился в Англии только в конце XIV в. Английскую аристократию, уцелевшую в битвах 1066 г., за несколько лет истребили или вынудили бежать из страны, почти у всех землевладельцев отняли земли. Английских крестьян закрепостили. Завоеватели с таким размахом отнимали английскую собственность, что даже сегодня, спустя 950 лет, благосостояние англичан с фамилиями французско-нормандского происхождения в среднем на 20 % выше показателя в среднем по стране.