Два вида авторства

Первичное авторство, конечно же, принадлежит автору книги. Он организовал слова на странице, а страницы поставил в определенной последовательности и, выстроив все это, выразил свой замысел.

Вмешиваться, переделывать или выбрасывать слова нельзя. Содержание книги требует к себе особого, ответственного отношения. В частности, сохранения авторской целостности, что бы читатель об этом ни думал.

Вторичное авторство, равноправное первичному, принадлежит читателю. Читатель волен делать с книгой все, что ему заблагорассудится, и никто ему не может помешать. Он может подпереть книгой дверь или вырвать страницы. Может читать задом наперед, если захочет. Может копаться на одной странице целый день, перескакивать и возвращаться, и тут писатель ничего не сделает.

Однако по-настоящему ответственный читатель соблюдает негласный уговор — уважать труд автора. В процессе выбора текста он взвешивает: стоит ли тратить свои время и силы на чтение именно этой книги. Но когда он решает, что текст того заслуживает, то отдает этим дань уважения автору, принимая результат его работы во всей неразделимой полноте.

Однако и автор имеет определенные обязательства перед читателем. Писатели должны уважать аудиторию, вкладывая в работу лучшее, что у них есть: мастерство, знания, опыт, понимание, внимание, — руководствуясь при этом своим чувством языка.

Взаимное уважение и партнерство автора и читателя зиждутся не на личностях, но на Книге как источнике их обоюдной радости. Именно Книга, в процессе ее создания и в процессе прочтения, влияет на их сознание. На книге сходятся их интересы. Книга выделяет их из ряда всех остальных.

Ответственные писатели и читатели это знают. Они признаются, что конкретная книга их просветила. Или что они ушли в нее с головой. Говорят о том, как она захватывает, живет в них, каждый раз их меняет, пусть ненадолго. О том, чему она их научила, какой жизненный опыт дала, что рассказала о мире, как повлияла на их личностное развитие. Они больше всего ценят те книги, которые расширяют их языковые возможности, идеологическую базу, обращаются к природе человеческого поступка. Книги, которые много значат для автора и для читателя, с которыми они могут вступить в диалог, которые выражают лучше, чем они могли бы сами выразить то, что им уже известно или они хотели бы узнать.