Уроки рассказывания историй (на примере книги «Детки в автобусе»)

Уроки рассказывания историй (на примере книги «Детки в автобусе»)

1. Если, читая книгу, вы можете петь, обязательно пойте!

2. Задавайте идиотские риторические вопросы, даже если ребенок пока не разговаривает: «Малыш на самом деле может управлять автобусом?», «Этот малыш повторяет “уа-уа-уа”. Почему?»

3. Дайте деткам в автобусе имена приятелей вашего ребенка или маленьких родственников.

4. Выразительно акцентируйте звуковые эффекты, которыми сопровождается действие на каждой странице.

5. Время от времени пойте песенку про автобус вне чтения. Побуждайте ребенка поддерживать ваше исполнение звуковыми эффектами.

Никогда не забуду, как мы познакомили Олив с «Маленькой пушистой семейкой» (Little Fur Family) Маргарет Уайз Браун. Слов там раза в два больше, чем в «Баю-баюшки, Луна», – иные страницы почти полностью заполнены текстом. На обложке красуется выпяченный пушистый животик медвежонка. Я смеялся, читая ее.

Действие развивается в неторопливом темпе жизни годовалого ребенка, познающего мир вокруг себя. Малыш-медвежонок просыпается, завтракает и исследует лес вокруг дома. Встречает дедушку, жука и рыбу и возвращается домой ужинать. Пушистый зверек соприкасается с опасным взрослым миром, но не встречает ни малейшей угрозы.

Как-то раз медвежонок находит самого маленького на свете пушистого зверька – крохотную копию себя самого, шмыгнувшую в уютную норку. Браун всякий раз творит меньшие миры в больших, то увеличивая для нас картину на стене в «Баю-баюшки, Луна», то устраивая для кролика норку под деревом в «Как зайчонок убегал» (Runaway Bunny)[6]. Когда я прочитал книгу Олив раз 50, мне стало казаться, что я сам провалился в ее мир – теплый микрокосм, который кроха познает день за днем, высматривая нитки на ковре и изучая обрывки бумаги или узоры на обоях. Подлинное чудо, что Уайз живет в этом воображаемом мире, где всегда уютно и безопасно, где медведи – это маленькие пушистые зверьки, а щенок сидит у самой кромки быстрой реки без всякого риска утонуть.

За несколько месяцев стихи Уайз врезались мне в память. Благодаря незаезженным рифмам и повествовательности они естественней иной прозы. В конце книги родители медвежонка поют колыбельную, сидя у его кроватки. Это последняя иллюстрация – пара распевающих от души медведей и малыш-медвежонок, свернувшийся клубочком под одеялом и держащий папу с мамой за лапы. Теперь я и помыслить не могу прочесть последний стих, не держа Олив за крохотный кулачок. Мы оба сошлись на этом раньше, чем смогли бы облечь свой договор в слова. Я беру ее за руку, и мы читаем.

«Вот такая песня. Вот такая песня», – оканчивается книга словами поющих медведей. Сначала я не видел никакого сюжетообразующего смысла в повторе очевидного. Но теперь, после многих месяцев исполнения этой строчки на собственный мотив, скажу вам с абсолютной убежденностью: это лучший конец для книги.