Во что верили отцы

Отцы-основатели не верили в демократию. Не верили в многообразие. И не верили в равенство. Из текста, который Джефферсон составил, а другие подписали[156], очевидно следует, что единственное равенство в их понимании есть идеал и далекая цель, равенство прав, коими Господь наделил человека. «Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью»[157].

Правительства, писал Джефферсон, учреждаются для соблюдения этих прав, а когда они не в состоянии этого сделать, такие правительства оказываются нелегитимными, и люди вправе восставать, свергать такие правительства и учреждать новые, опираясь на общественное согласие:

«Для обеспечения этих прав людьми учреждаются правительства, черпающие свои законные полномочия из согласия управляемых. В случае, если какая-либо форма правительства становится губительной для самих этих целей, народ имеет право изменить или упразднить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и формах организации власти, которые, как ему представляется, наилучшим образом обеспечат людям безопасность и счастье».

Вот идея, которая вдохновила человечество.

Вырывать фразу «все люди созданы равными» из контекста, в котором она была высказана, и использовать ее в качестве «фундамента» эгалитарного общества значит искажать слова Джефферсона, поддержанные вторым Континентальным конгрессом. Не стоит забывать, что этот документ провозглашал независимость! А в заключительном абзаце отцы-основатели поведали миру, за что, собственно, сражаются:

«Мы, представители Соединенных Штатов Америки, собравшись на общий конгресс, призывая Всевышнего подтвердить честность наших намерений, от имени и по уполномочию доброго народа этих колоний, торжественно записываем и заявляем, что эти соединенные колонии являются и по праву должны быть свободными и независимыми штатами, что они освобождаются от всякой зависимости по отношению к британской короне и что все политические связи между ними и Британским государством должны быть полностью разорваны».

Этих людей сделала героями не фраза Джефферсона о равенстве прав, но пылкое и страстное обвинение короны в тирании, свойственной Ивану Грозному, и утверждение, что американцы больше не считают себя верными британской короне. Люди «76-го года» посвятили свои жизни, свою судьбу и честь низвержению британского правления. Многие заплатили достатком и жизнью за это предательство.

С самого рождения Америка выступала за свободу. Равенство, egalit?, с другой стороны, являлось лозунгом Французской революции. Никакая американская война не велась за равенство, что бы ни плела потом послевоенная пропаганда.

Война 1812 года была войной против «матери всех парламентов», в фактическом альянсе с величайшим деспотом эпохи, Наполеоном Бонапартом. Цели войны сводились к отстаиванию прав наших граждан – и захвату Канады. Техасская война 1835–1836 годов велась за независимость от абсолютистской католической Мексики. Какое там равенство, если республика Одинокой звезды, что возникла в результате этой войны, стала вторым рабовладельческим государством в Северной Америке?

Никто не осмелится сказать, что индейские войны шли за равенство. Нет, это были войны за подчинение и завоевание. Как мы увидим из собственных слов Линкольна, гражданская война велась за восстановление Союза. Испано-американская война ставила целью месть за потопление «Мэна»[158] и изгнание испанцев с Кубы. Она завершилась нашей аннексией Пуэрто-Рико, Гавайев, Гуама и Филиппин. На Филиппинах мы ввязались в наиболее несправедливую войну в американской истории, лишив филиппинцев, которые нам доверяли, права на свободу и независимость.

Первая мировая война велась не за то, чтобы «сделать мир безопасным и демократическим», но чтобы сокрушить кайзеровскую Германию. Мы не объявляли войну до тех пор, пока немецкие субмарины не принялись топить наши торговые суда, доставлявшие военную технику в Великобританию; Америка, сама почти империя, выступала как «ассоциированная держава» совместно с пятью империями – британской, французской, российской, японской и итальянской. В конце войны Германская и Османская империи с миллионами подданных были поделены между победителями – с благословения Вудро Вильсона.

Что касается Второй мировой войны, как мы могли сражаться за демократию, если не участвовали в войне, пока на нас не напала Япония, которую поддержал Гитлер? Нашим союзником, принявшим на себя основной удар и понесшим наибольшие жертвы, был сталинский Советский Союз – соратник Гитлера в развязывании войны, чудовищная тирания, число пострадавших от которой до начала войны превосходило число пострадавших от Гитлера в соотношении тысяча к одному. Гамбург, Дрезден, Хиросима и Нагасаки – это попытки установить демократию в Германии и Японии или уничтожить Третий рейх и японскую империю?