Понятие собственности

46. Мое.

Где кроется это первобытное мыслеощущение? Может, оно срастается с понятием «я»? Может, протестуя против пеленания рук, младенец борется за них как за «мое», а не как за свое «я»? Если ты отберешь у него ложку, которой он колотит по столу, ты лишаешь его не собственности, а свойства, которым рука разряжает свою энергию, высказывается другим способом, звуком.

Эта рука – не совсем его рука, скорее послушный дух Аладдина: держит печенье, обретая тем самым новое ценное свойство, и ребенок защищает его.

В какой мере понятие собственности связывается с понятием умноженной силы? Лук для дикаря был не только собственностью, но и усовершенствованной рукой, которая разит на расстоянии.

Ребенок не желает отдавать изорванную газету, потому что он ее исследует, упражняется, потому что это материал: как рука становится инструментом, который сам не звучит, не имеет вкуса, но вместе со звонком – звучит, а вместе с булкой дает новое, приятное впечатление от сосания.

Только позже приходит подражание, желание выделиться. Потому что собственность вызывает уважение, повышает ценность, дает власть. Без мячика он стоял бы в тени, никем не замеченный, а вот с мячиком может занять почетное место в игре, независимо от собственных заслуг. Есть у него сабелька – становится командиром, есть вожжи – становится извозчиком. А рядовым и лошадкой будет тот, у кого этих сокровищ нет.

«Дай, разреши, уступи!» – просьбы, которые щекочут самолюбие.

«Дам или не дам» – по настроению, потому как это – «мое».