Ребенок хочет, чтобы к нему относились серьезно

102. Неправда, что ребенок хочет стеклышко из окошка и луну с неба, что его можно подкупить поблажками и уступчивостью, что он врожденный анархист. Нет, ребенок обладает чувством долга, не навязанным насильно, любит порядок, не отказывается от правил и обязанностей. Он только хочет, чтобы бремя не было чересчур тяжким, чтобы оно не ранило ему спину, чтобы он встречал понимание, когда зашатается, поскользнется, усталый, остановится, чтобы перевести дух.

«Попробуй! Посмотрим, сможешь ли поднять столько, сколько шагов пройдешь с грузом, сможешь ли сделать столько каждый день» – вот основной принцип ортофрении[10].

Ребенок хочет, чтобы к нему относились серьезно, хочет доверия, хочет получить от нас подсказки и советы. Мы же относимся к нему шутливо, беспрестанно подозреваем, отталкиваем непониманием, отказываем в помощи.

Мать не хочет привести факты врачу, к которому пришла за консультацией, предпочитает говорить общими фразами:

– Нервная, капризная, непослушная.

– Факты, уважаемая пани, симптомы.

– Подружку укусила. Прямо стыдно сказать. А ведь любит ее, всегда с ней играет.

Пятиминутная беседа с девочкой, и выясняется: она ненавидит «подругу», которая смеется над ней, над ее платьями, а маму назвала «помойной теткой».

Другой пример: ребенок боится спать один в комнате, приходит в отчаяние при мысли о приближающейся ночи.

«Почему же ты мне не сказал?» – «Но я же говорил!»

А мать отмахнулась: стыдно, такой большой мальчик, а боится.

Третий пример: плюнул в бонну, вцепился ей в волосы, с трудом оторвали.

А бонна ночью брала его в постель и велела прижиматься к ней, грозилась, что запрет его в сундук и бросит в реку.

Пугающе одиноким может быть ребенок в своем страдании…