9. Без авторитета нет воспитания. Авторитет родителей достигается высокой требовательностью и уважением к ребенку, к его интересам

Раньше мне казалось, что взрослый, занимающийся воспитанием, должен непременно быть только вместе с детьми, а не «над». Потом я пришел к выводу, что «вместе», во-первых, иллюзия. Даже те, кто утверждает, что близость с детьми достигнута, что расстояния никакого нет, обманывают самих себя. Во-вторых, «только вместе» невозможно, так как помимо общности у взрослых и детей есть, разумеется, различные сферы занятий, деятельности, которые находятся в разных плоскостях. Это «разъединение» закономерно и естественно. Больше того, дети должны это различие сфер хорошо понимать, это научит их считаться с жизнью своих родителей, с их интересами.

Позиция воспитателя по отношению к детям не может быть постоянной. В одних случаях он должен быть «вместе» с детьми, в других «над». И только одно можно утверждать с уверенностью: возведение в абсолют одной из этих позиций неизбежно ведет к отчуждению, к ненормальным отношениям. Абсолютизация позиции «вместе» приведет к тому, что родители для детей, как писал Макаренко, станут Гришками и Машками, приведет к панибратству, к развитию детского эгоизма. Возведение позиции «над» в абсолют – прямой путь к грубому насилию над личностью ребенка.

Позиция воспитателя по отношению к детям не может быть постоянной. В одних случаях он должен быть «вместе» с детьми, в других «над». И только одно можно утверждать с уверенностью: возведение в абсолют одной из этих позиций неизбежно ведет к отчуждению, к ненормальным отношениям.

Прилежание кажется Вовке недосягаемой вершиной. Посоветовавшись с Анной Ивановной, Мария Алексеевна однажды сказала Вовке: «Ты как-то говорил, что можешь все, если захочешь. И я верю в это: ты сильный человек. Подари мне одну тетрадь по арифметике без единой помарочки». – «У меня нет такой тетради», – сказал удивленный Вовка. «Я знаю, – улыбнулась Мария Алексеевна, – но через месяц у тебя могла бы быть такая тетрадь».

Вовка, конечно, не осознавал той власти, которую с некоторых пор приобрела над ним Юркина мать. В ее присутствии ему хотелось быть лучше, смелее, увереннее. И это ему удавалось: он мог выбрать самый спелый арбуз, он мог мигом открыть любую банку консервов, мог даже починить ботинок. И каждая его удача сопровождалась восклицаниями женщины: «Смотри, Юра, какой Вова ловкий и умелый!» С семьей Винников Вовка ездил на рыбалку с ночлегом и даже на два дня в деревню. Он замечал, что мать в последнее время, когда он начинал расхваливать Винников, уже всех подряд, мрачнела, и даже боялся, как бы однажды она не сказала: «Хватит о Винниках. Больше туда не пойдешь».

Одним словом, для Юркиной матери он сделал бы что угодно, не только тетрадку без помарок. Но сколько трудов доставила она ему! Сколько раз он переписывал! И вот однажды такая тетрадка без помарок была закончена. Мария Алексеевна взяла тетрадку и положила ее рядом с Юркиной. Конечно, тетрадь Юры была куда чище. Как ни старался Вовка, а углы все равно чуть-чуть отгибались, края потемнели, в некоторых местах были заметны отпечатки пальцев. Но Мария Алексеевна не обратила внимания на эти мелочи. Она сказала: «Действительно, Вова, ты сильный человек! Спасибо тебе большое».

Нельзя сказать, что у Вовки после этой тетрадки появились и прилежание, и аккуратность, но то, что наметилось какое-то совершенно новое отношение к занятиям, было очевидно. Это заметили и учителя.

Думая о своем сыне, Мария Алексеевна постепенно разобралась в допущенной ею ошибке – в чрезмерной изоляции его от окружающей среды. В отличие от Анны Ивановны, которая всегда боялась, как бы сын не сдружился с «плохими мальчишками», она постаралась сблизить Юру с Вовкой Зарубиным, который отнюдь не считался пай-мальчиком.

Иногда общение ребят, которые симпатизируют друг другу, обрывается родителями только лишь на том основании, что один из них плохо учится, так называемый «двоечник». Между тем у некоторых мальчишек тяга к общению настолько велика, что она определяет собой все их поведение. Вовка Зарубин и часа не мог прожить без товарищей. В школу он мчался сломя голову, потому что ждал встречи с ребятами, из школы он уходил последним. Мать жалуется: «Нет у сына интересов серьезных. У него на уме только «товарищи» и «гулять».

Прекрасный интерес! Интерес к человеку! Наверное, было бы правильно идти от него к другим интересам. Да и мы уже заметили, что Вовкины приятели благотворно влияют на него: Костя приохотил к чтению, Юра вместе со своей матерью – к другим занятиям. В то же время дружба с Вовкой оказалась полезной и для Юры.

Искусство воспитания как раз и основывается на умении видеть и использовать для воздействия на ребенка все то многообразие отношений, которые формируют его как личность.