Любовь в XXI веке

Можете ли вы сегодня представить себе роман, озаглавленный «Сокровище любви» (Trésor d’Amour)?

Апрель в Париже иногда бывает именно таким, каким и должен быть: каштаны выстреливают вверх белые свечи соцветий, а желтые тюльпаны, как поднятые бокалы, тянутся к солнцу в Люксембургском саду. Я вернулась в ту культурную среду, где чувствую себя как дома. Молодые и не очень молодые влюбленные жадно целуются, сидя на скамейках, не замечая туристов со всего мира, с завистью следящих за таким непристойным поведением. Да, надпись на открытке с нарядным купидончиком, которую я купила за один евро, говорит правду, называя Париж Capitale des amoureux — «Столицей влюбленных». Но что за любовников можно встретить во Франции в XXI веке? Это был главный вопрос, на который я хотела бы найти ответ, вернувшись во Францию в 2011 году.

Сначала я побывала на похоронах 91-летней женщины, с которой была знакома более сорока лет тому назад. Студенткой я жила в Туре в семье родителей Мишеля. Мишель и Сюзетта стали любовниками в привычной для французов манере, то есть когда они встретились, ей было за тридцать, она была замужем, и у нее было двое детей, а он был холост и на шесть лет моложе нее. Помню письмо Мишеля, в котором он рассказывал об их знойной любви и о том, как он вовремя сбежал из ее супружеской спальни. Выражение J’ai failli y laisser ma peau – «Я чуть было себе шею не сломал» (фр. идиома) навсегда врезалось мне в память. Оставив мужа и отказавшись от обеспеченной жизни, Сюзетта, забрав дочь и отправив сына в пансион в Швейцарию, переехала на холостяцкую квартиру Мишеля. Они жили там до самой смерти Мишеля в 2006 году, после чего Сюзетта уехала на юг Франции, поближе к своей замужней дочери. Какие бы сложности ни были у них в жизни, а они были, любой, кто был знаком с ними, понимал, как нежно они любят друг друга. Сюзетта, когда ей было уже за семьдесят, а потом и за восемьдесят, все еще оставалась элегантной и кокетливой женщиной, по-прежнему владея всеми уловками, которыми умели пользоваться женщины ее поколения и ее класса. После смерти Мишеля, когда Сюзетта жила в доме престарелых, она почти лишилась памяти, но не растеряла своего обаяния. Как-то она спросила свою невестку: «Сколько мужей у меня было?» Когда та ответила: «Два», – Сюзетта была несколько разочарована: «Как? Только два!»

Я не ожидала найти любовные или брачные отношения такого же рода среди молодежи, и я не ошиблась. Все, с чем я сталкивалась в Париже, общаясь с друзьями, учеными, журналистами, все, о чем узнавала из театральных постановок, фильмов и печати, втягивало меня в водоворот современных любовных отношений, где мужские и женские роли менялись местами, а брак длиной в пятьдесят лет казался все менее и менее вероятным. И все-таки любовь не исчезла. Отнюдь. Ее дыхание во Франции так же ощутимо, как и прежде.

Публика с восторгом смотрела не только популярные пьески типа «Иллюзия супружеского счастья», «Женитьба гея», «Обожаю любовь», «Карусель под названием желание», «И это твой лучший любовник?», «Любовь на блюдечке», «Жена считает меня игрушкой», «Любовь на месте или навынос», «Марс и Венера: война полов» (L’illusion conjugale, Le gai marriage, J’adore l’amour, Un manège nommé désir, La meilleur amant que tu aies eu? L’amour sur un plateau, Ma femme me prend pour un sextoy, Amour sur place ou à emporter, Mars et Venus: La guerre des sexes), но и классические пьесы: «Мизантроп» (Le Misanthrope) и «Сирано де Бержерак» (Cyrano de Bergerac) . Была даже постановка мотивам средневекового романа «Тристан и Изольда» (Tristan et Yseult), о которой в рекламе говорили, что ее содержание составляет «любовь и супружеская измена молодой женщины. Это страстная и волнующая пьеса с эротическим подтекстом» или даже просто «эротическая пьеса», а заканчивалось это все вопросом: «Миф или банальная трагедия?»

Воскресным утром я пошла посмотреть получившую награду «Супружескую иллюзию». Зал был полон, и спектакль был замечательным. Что же, разве он не обращался к старинным французским сюжетам: муж, жена и ее любовник? Жена, конечно, была красивой, стройной, стильной и очаровательной и зависела от своего мужа материально. Это был типичный образ француженки, примелькавшийся в многочисленных комедиях в «беспечные девяностые» XIX века и в 30-е годы XX. В этой пьесе жена провоцирует мужа на то, чтобы они рассказали друг другу о тех любовных связях, которые были у них за долгие годы брака. Сколько у него было женщин? Ну, он в конце концов, признаётся, что 12. Она принимает это как должное. А у нее сколько было любовников? Всего один. ВСЕГО ОДИН? Он взрывается. Один – хуже, чем двенадцать. Один – это значит, что она действительно была привязана к кому-то, а у него были лишь мимолетные увлечения. Он уже не в состоянии сдерживать вырвавшуюся ревность, он должен узнать больше. Как долго продолжалась их связь? Кем он был? Неужели это его лучший друг? Подозрение падает на лучшего друга, и наступает очередь новых откровений, которые сотрясают самые основы брака. Однако жена отказывается подтвердить подозрения мужа. Она напускает на себя загадочность – главное убежище француженок, на чем и держится французский брак, ведь, если вы расскажете все, вы разрушите иллюзию супружеского счастья.

В 1948 году поэт Поль Клодель начал предисловие к новому изданию своей пьесы «Полуденный раздел» (Partage de Midi ), написанной в 1909 году, словами: «Очевидно, что нет ничего более банального, чем двойственность темы, лежащей в основе этой драмы… Первая тема – это адюльтер: муж, жена и любовник. Вторая – это борьба между религиозным призванием и зовом плоти» [133] . В 2011 году можно не обращать внимания на борьбу между религиозным призванием и плотскими желаниями, но адюльтер все еще привлекателен для зрителя.

Однако в театре, в кино и в литературе появились и другие темы, указывающие новые пути для тех, кто ищет любви. К примеру, пьеса «Женитьба гея» стал символом удивительной открытости, с которой теперь во Франции относятся к гомосексуальности. Да, даже мэр Парижа Бертран Делано не скрывает того, что он гей! Французский закон, принятый в 1999 году, разрешает нечто вроде гражданского брачного союза, известного под названием PACS – Pacte Civil de Solidarité – « гражданский пакт солидарности», согласно которому семья пользуется всеми финансовыми преимуществами, независимо от пола партнеров. Хотя этот договор принимался в расчете на однополых партнеров, теперь его действие распространили и на гетеросексуальные пары. Сейчас во Франции на один официальный брак приходится два гражданских. Гражданские браки заключаются и расторгаются легче, чем официальные. Может быть, поэтому традиционные пары все чаще отдают предпочтение «гражданскому пакту солидарности». Многим молодым людям, как традиционной, так и нетрадиционной ориентации, видимо, становится некомфортно при мысли о браке на всю жизнь. Если продолжительность жизни во Франции составляет около 84 лет для женщин и 77 для мужчин, они могут и не захотеть провести вместе 50 лет.

Кроме того, Франция, как и США, переживает революцию общественного осмысления любви. Добрачный секс, совместное проживание по юридически оформленному согласию или без него, многочисленные браки и разводы вытесняют понятие брака на всю жизнь. Традиционный формат семьи, в которой есть муж и жена, немного места для любовницы или любовника, общие или нет дети, становится не столько нормой, сколько идеалом, к которому, впрочем, уже мало кто стремится.

Все изменилось оттого, что женщины во Франции теперь работают вне дома, чтобы обеспечить себя, и, как и в Америке, пытаются сочетать добродетели супруги с реалиями, которые окружают их в обществе. Мои подруги – те, кому около 45, – все еще соблюдают приличия: готовят еду, заботятся о детях и вносят свою лепту в семейный бюджет. Американки, как правило, сталкиваются с тем, что им не хватает времени и сил. Разумеется, французские власти стимулируют материнство, предоставляя женщинам декретный отпуск и организуя ясли для детей, что отчасти облегчает жизнь матерям, позволяя им не оставлять работу. Закон гарантирует француженкам оплачиваемый декретный отпуск продолжительностью 14 недель, который в случае рождения третьего ребенка увеличивается до 36 недель, кроме того, предоставляется отпуск отцу продолжительностью в 40 дней, но многим матерям удается не выходить на работу и дольше. Моя парикмахерша с каждой из своих дочерей полгода находилась в декретном отпуске, который оплачивался сначала полностью, а потом частично. Одна моя подруга, занимавшая высокий пост в европейской авиакомпании, брала год отпуска для каждого из своих двух сыновей, а ее мужу был предоставлен неоплачиваемый отпуск длиной в год в период между рождением первого и второго ребенка. Многие мужчины берут на себя заботу о детях, о чем в прошлом невозможно было помыслить. Например, мой рекламный агент во Франции, когда ей приходится уезжать, оставляет свою дочь с бывшим мужем или с любовником, с которым они вместе живут.

Без всякого сомнения, способность женщин конкурировать с мужчинами на экономическом поле стала своеобразным козырем в любовной игре. Мужчины, прежде твердо знавшие, чего ожидать от самих себя и от экономически зависимых от них женщин, теперь оказываются в равном с женщинами положении: их жены зарабатывают не меньше, чем они сами, несмотря на то что в деловом мире мужчины по-прежнему пользуются большими привилегиями. Во Франции можно оказаться в компании одиноких мужчин и женщин, которые страшатся любви. Мои подруги рассказывают мне о том, что появились мужчины, которые стыдятся постоянной привязанности, тогда как женщины тратят больше душевных сил, стараясь сохранить близкие отношения. Если это правда, то у француженок и американок много общего.

Известный французский писатель, литературный критик и эссеист Филипп Соллер начал свою книгу, опубликованную в 2011 году, вопросом, можно ли представить себе современный роман с названием «Сокровище любви»? Он полагает, что читатель посчитает такое название гротескным и откроет книгу только тайком от всех [134] . Таково, по мнению Соллера, разочарование современного человека в романтической любви. Тем не менее, он называет свой полуавтобиографический роман именно так: «Сокровище любви» (Trésor d’Amour) и превозносит в нем Минну, сокровище своей любви.

Минне тридцать пять лет, герой, у которого много общего с автором, по крайней мере вдвое старше. Минна два года была замужем за итальянским банкиром, и у нее пятилетняя дочь. Минна – итальянка родом из Венеции, она занимается изучением французской литературы, в частности творчества Стендаля. Героев объединяет любовь к Венеции, где они встречаются два или три раза в месяц, и страстное увлечение Стендалем, чья жизнь и творчество представляют своего рода канву, на которой «вышиты» события из жизни героев романа.

Соллер вкратце излагает историю французской любви:

«За три столетия мы от сдержанности и религиозной сублимации пришли к разврату, от разврата – к романтической страсти, от нее – к чрезмерной скромности, а от нее – снова к распространению сексуальной свободы и порнографии, прежде чем вернуться, пройдя через болезни и репродуктивные технологии, к изначальной, привычной сдержанности…».

О какой же сдержанности в современном мире говорит Соллер? Конечно, не о сексуальной, ведь французы и француженки, как и американцы и американки, как никогда быстро находят сексуальных партнеров. Что мы сдерживаем, так это возможность отдаться душой и телом, то есть то, что мы привыкли называть «истинной любовью». Французы, на которых сыпется град любви: amour-publicité — «любовь в рекламе» , amour-cinéma — «любовь в кино» , amour-chanson — «любовь в песнях» , amour-télé — «любовь по телевизору» , amour-magazines — «любовь в глянцевых журналах» , amour-people — «любовь народа», – вынуждены подчиняться критериям любви, навязанным средствами массовой информации. Но любил ли кто-нибудь из них «естественно»? Разве прежде не было посредников, предлагавших модели поведения для влюбленных? Рене Жирар в своей книге «Ложь романтизма и правда романа» (1961) говорит о миметическом желании, убеждая нас в том, что великие произведения западноевропейской литературы, начиная с Данте и Сервантеса и заканчивая Стендалем и Флобером, предлагают нам литературных героев, романтическая символика которых подсказана иными, более ранними произведениями [135] . Сколько женщин и мужчин во второй половине XVIII века учились страстно любить и лили слезы над судьбой героев «Новой Элоизы» Руссо? Сегодня мы копируем модели поведения из фильмов, телевизионных передач, журналов и Интернета, поскольку литература не справляется со своей ролью наставника и «учителя жизни».

Соллер возвращает нас в то время, когда Франция и западный мир вообще искали образцы любовных отношений в литературе. Он заставляет нас вспомнить о той любви, которая описана в великих романах Стендаля «Красное и черное» и «Пармская обитель» и в его эссе «О любви». Из того, что Стендаль называл «кристаллизацией», мы, живущие в 2011 году, исключаем способность воображать себе любимого человека, фантазировать о нем, наделять его или ее теми прекрасными качествами, которые нас восхищают.

Более того, интернет-порталы позволяют нам познакомиться с тем, кого мы себе представляем в качестве идеального партнера. Можно просто зайти на сайт и в режиме онлайн задать качества потенциального партнера. Сван создал из Одетты идеальный образ, потратив на это свое время и силы, а мы теперь начинаем с создания идеального образа, а потом находим подходящего к нему партнера. Упрощенный подход к физическому и психическому удовлетворению потребностей разрушает развитие чувства любви.

Герой Соллера находит идеальную любовь в Минне, в их молчаливом согласии и взаимном обожании. Он уверен в себе: «Я люблю Минну, и она любит меня». Заключенный в чудесную атмосферу Венеции образ Минны, происходящей из старинного итальянского рода, связанный с их общим восхищением Стендалем, тоже любившим Италию, «вырастает в процессе кристаллизации», говоря словами Стендаля, как те самые кристаллы на веточке, оставленной в соляной шахте, и обладает теми прекрасными качествами, которыми наделил ее Соллер: молодостью, красотой, умом и безупречной итальянской родословной.

Время от времени автор сообщает нам, о чем думает Минна. Она находит старомодным трактат Стендаля «О любви». Ей нравится его утверждение о том, что «признание женщин абсолютно равноправными станет самым надежным признаком культуры: оно удвоит интеллектуальную силу человеческого рода и его шансы на счастье». Осторожно, Соллер: возможно, в вашей несравненной Минне скрывается феминистка!

Но Минна – не из тех «ужасных» феминисток, которые создают проблемы для мужчин. Она «никогда и не думала “сделать карьеру” в университете или еще где-нибудь. Мысль о власти… была ей чужда. …Она любит свою независимую жизнь, свою дочь, свой дом в Венеции». Такой была бы и я, как многие другие женщины, если бы нам не приходилось зарабатывать себе на жизнь или пополнять семейный бюджет. Соллер будто бы и не замечает, что на дворе ХХI век. Соллер далеко не первый писатель, кого смущают перемены в обществе, начавшиеся еще в 60-е годы прошлого века благодаря женщинам и во благо женщин. Он показывает скрытое недовольство, существующее в отношениях между полами, хотя герой его романа превозносит свои безупречные отношения с возлюбленной.

Интересно, как Соллер, женившийся в 1967 году на феминистке Юлии Кристевой, болгарской лингвистке-теоретике и психоаналитике, эмигрировавшей во Францию в 1966 году, относился к ее научным работам, получившим признание во всем мире? Интересно также было бы узнать, кто был прототипом Минны. Соллер и Кристева, подобно Сартру и де Бовуар, долгое время были образцовой парой, их маленькие секреты были скрыты от французской публики.

Еще более грустное впечатление оставляют произведения поэта и романиста Мишеля Уэльбека. В своем весьма спорном романе «Элементарные частицы» он пишет о том времени, когда «такие чувства, как любовь, нежность и человеческое братство … исчезли» [136] . Уэльбек красочно описывает дешевые заменители настоящей любви. Несмотря на то что я с уважением отношусь к Уэльбеку как к мыслителю, его роман вызвал у меня отвращение. Он нигилистически изображает неприятных людей, не способных на человеческие взаимоотношения.

Некоторые писательницы вносят свою лепту в разработку темы суррогатов любви. Катрин Милле в 2001 году опубликовала мемуары под названием «Сексуальная жизнь Катрин М.». Она описывает свой сексуальный опыт, начиная с детства и до зрелости. Даже французы, привычные к такого рода сочинениям, были шокированы ее безудержным эксгибиционизмом. В 2008 году она опубликовала продолжение своих воспоминаний «День страданий» (Jour de Souffrance) , но в английском переводе они вышли под названием «Ревность». Здесь она рассказывает о том, как обнаружила, что у ее супруга Жака Анрика были связи с другими женщинами. Милле и Анрик двадцать лет были женаты, а до того они были любовниками. Кроме того, они были основателями и издателями журнала Art Press . То, что Милле была способна ревновать мужа после десятилетий совместной жизни, так или иначе свидетельствует о том, что сердце способно заявить о своих правах. Тони Бентли, написавший рецензию на эту книгу для New York Times, напечатанную 29 января 2010 года, говорит о «романтическом возмездии», что, «вероятно, является формой своеобразной поэтической справедливости».

Если Соллер, Уэльбек и Милле принадлежат к старшему поколению французских интеллектуалов, то о Виржини Депант можно сказать, что она молода, сама зарабатывает себе на жизнь и откровенно провокационна. Роман «Возьми меня» (Baise-Moi) , вышедший в 1993 году, по которому позднее был снят фильм, – это страшная сказка о теневой стороне современной жизни, в нем есть все ужасы, какие только можно себе представить. Несмотря на красочные сцены, представленные и в романе, и в фильме, в них нет почти ничего, что можно было бы назвать эротикой, и, разумеется, нет ничего похожего на любовь. Депант показывает самые грязные аспекты порнографии, якобы в угоду яростному феминизму или чтобы показать, как маргинальные слои населения пытаются отомстить обществу за свою несостоятельность. Ее последняя книга «Теория Кинг-Конга» (King Kong Théorie) , вышедшая в 2006 году, начинается с саморазоблачительной характеристики автора и ее прозы: «Я пишу в доме, где живут одни уроды, и для уродов, старых уродов, гомосексуалистов, фригидных жещин, истеричек, кретинов – всех, кому нет места в мире любви». К сожалению, с первых же страниц автор пересказывает американские феминистские теории 80-х годов прошлого века (поверьте, я знаю, о чем говорю!), не добавляя ничего нового к старым дебатам, за исключением ненормативной лексики. Как и в романе «Дитя Апокалипсиса» (Apocalypse bébé) , опубликованном в 2010 году, получившем престижную премию Ренодо, Депант снова показывает виртуозное владение языком улиц и подворотен, выдавая это за атаку на буржуазные ценности. Нужно признать, что этот роман в жанре polar – детектива или таинственной истории об убийстве, рассказывающий об исчезновении девочки-подростка, будет до конца держать вас в напряжении. Конечно, если вы сможете дочитать книгу до конца и принять моральную несостоятельность всех героев, за исключением, пожалуй, «Гиены». Все атрибуты «жесткого» романа дают читателю понять, каким должен быть современный человек в эстетике андеграунда. Вероятно, у Депант, в ее сорок с небольшим лет, возможность перерасти шокирующие заманчивые сюжеты еще не утрачена, и тогда у ее читателя все самое интересное может быть еще впереди.

Приходится признать, что французский роман перестал быть надежным прибежищем любви. Иногда это еще возможно в кино, откуда романтическая любовь изливает свою нежность и на французского, и на зарубежного зрителя. Когда я говорю мужу, что иду смотреть французский фильм, он нисколько не сомневается, что это фильм про любовь. В американских фильмах много технологических новинок, насилия, взрывов, тайн, анимации и научной или ненаучной фантастики. Но для французов по-прежнему самой важной остается сфера интимных отношений, судьбы влюбленных и разочарования покинутых или разлюбивших. Самые знаменитые французские режиссеры второй половины XX века, среди которых Эрик Ромер, Жан-Люк Годар, Франсуа Трюффо, Клод Лелуш, снимали фильмы, которые можно объединить под рубрикой «Уроки любви».

Жу рна л Pariscope от 6 апреля 2011 года предлагает обзор фильмов. Некоторые из них можно было бы отнести к этой категории. Например, «Анжель и Тони» (Angèle et Tony) . Это драматическая комедия о молодой женщине по имени Анжель, которая вышла из тюрьмы и пытается вернуть сына. Фильм начинается с того, что Анжель в обмен на игрушку для сына отдается прямо на улице незнакомому мужчине. Она ожесточена и не понимает, как должна вести себя обычная женщина, поскольку лучшие годы своей жизни она потеряла в заключении. Она встречает рыбака Тони, владельца небольшой рыболовецкой артели. Он не слишком воспитан, но у него доброе сердце. Он предлагает ей выйти за него замуж, тогда, может быть, удастся убедить судью вернуть ей опеку над сыном. Сначала она только хотела обмануть суд, но постепенно их отношения становятся настоящей привязанностью друг к другу. Фильм заканчивается подготовкой героев к свадьбе.

Следующий фильм «Отчаянная домохозяйка» ( Potiche ) Франсуа Озона с участием Катрин Денев, Жерара Депардье и Фабриса Лукини. Это настоящая комедия, действие которой происходит в 70-е годы прошлого века. Фильм рассказывает о женщине, которая тридцать лет прожила замужем за директором фабрики, который регулярно обманывал ее со своей секретаршей, а время от времени – и с другими женщинами. Из небольшой компании своего отца, производящей зонтики, он создал крупное процветающее предприятие. Но рабочие, недовольные порядками, установленными на фабрике, устраивают забастовку, а директора берут в заложники. Его жена Сюзанна доказывает, что она не безмозглая potiche – человек, который может выполнять лишь представительскую функцию и не решает никаких проблем. Ей удается договориться об освобождении мужа с помощью мэра-коммуниста, с которым у нее была мимолетная связь до брака. И пока ее супруг приходит в себя после сердечного приступа, она берет управление компанией в свои руки. Жена (Денев) и мэр (Депардье) не становятся снова любовниками, на что он, может быть, и надеялся, но они танцуют так эротично, что забывают о своем далеко не юном возрасте. Мэр даже начинает думать, что он может быть отцом ее взрослого сына, но оказывается, что это не так. Она беззаботно, не ощущая за собой никакой вины, рассказывает о своих супружеских изменах, что невозможно представить себе в нашем фильме. Сюзанна становится конкурентом мэра на выборах в Национальное собрание. Разумеется, она побеждает, собирается развестись с мужем и переехать в Париж. Это забавная сказка для женщин, легкомысленно обыгрывающая подъем феминистского движения, встряхнувшего Францию сорок лет назад.

Фильм «Мы, принцессы Клевские» (Nous, Princesses de Clèves) стал кульминацией нашей кинематографической экскурсии по Парижу. Однажды в субботу с 10:00. я стояла перед маленьким кинотеатром на Левом берегу Сены вместе с сотней других жаждущих посмотреть этот замечательный фильм, вдохновленный романом мадам де Лафайет, о котором мы говорили во второй главе этой книги. Действие фильма происходит в современной средней школе на северной окраине Марселя. Он подробно рассказывает о том, как шедевр XVII века воспринимается сегодняшними школьниками из рабочих семей, большинство из которых – выходцы из Северной Африки. Режиссер Режис Соде хочет показать, что молодые люди из бедных кварталов «способны по-своему понять текст XVII века, изучить его и узнать в нем себя» [137] . В отличие от президента Саркози, назвавшего роман «Принцесса Клевская» бесполезным, Соде считает его нужным современной молодежи, потому что он помогает молодым людям понять самих себя.

Основная роль в фильме отведена тексту. Ученики на уроках читают его вслух или рассказывают наизусть. Время от времени они по-своему объясняют то, что прочитали. Соде замечает: «Помню, как однажды одна из девушек, Аврора, сказала, имея в виду не только роман, но и свою собственную жизнь: “Когда любишь, не знаешь предела”. Мне казалось, что я услышал, как забилось при этих словах ее сердце».

Ученики воспринимают «Принцессу Клевскую» как «историю о страстной любви», вполне соотносимой с их личной жизнью, а потому они могут поговорить о ней с родными и друзьями. Сыграв в фильме свои роли, они почувствовали, как сильно роман повлиял на них в эмоциональном и интеллектуальном плане. Семнадцатилетний Абу готов следовать кодексу чести, принятому при французском дворе за много веков до его рождения, несмотря на свое происхождение и социальное положение.

Как ни удивительно, все молодые люди оценили совет матери принцессы, мадам де Шартр, которая предпочла бы скорее умереть, чем увидеть, как ее дочь нарушила супружескую верность. Они понимают, как важно для матери привить своим дочерям чувство семейного долга. Обсуждая роман, они могут поговорить о любви с родителями.

Мало-помалу и я как зритель погрузилась в жизнь этих подростков с кожей цвета кофе с молоком и лицами, не похожими на лица коренных французов. Я видела, как они впитали в себя историю о любви, родившейся в незапамятные времена, и восприняли ее как свою собственную. Для меня это стало лишним доказательством того, что художественные тексты живут долго, а любовь узнаваема любым поколением, в какую бы форму она ни была облечена.

Возвращаясь из Франции, я в самолете посмотрела два фильма Клода Лелуша: «Железнодорожный роман» (Roman de Gare) и «Женщина и мужчины» (Ces Amourslà) . Я считаю себя поклонницей Лелуша с тех пор, как посмотрела его потрясающий фильм «Мужчина и женщина» (Un homme et une femme) , получивший в 1966 году Золотую пальмовую ветвь на Каннском кинофестивале и награду Американской киноакадемии «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке. В то время я уже была матерью троих малышей и готовилась произвести на свет четвертого, поэтому я была особенно тронута отношениями будущих любовников: оба они были овдовевшими, у обоих были дети, посещавшие одну и ту же школу-интернат. Мне понравилось, как постепенно раскрывались подробности их прежней жизни в браке. Я была поражена нежностью их общения в спальне, где женщина, которая не в силах забыть своего умершего мужа, не могла вполне принадлежать человеку, которого она теперь полюбила.

Прошло более 40 лет, но Клод Лелуш по-прежнему снимает фильмы о любви. «Железнодорожный роман», вышедший на экраны в 2007 году, – странная мистерия о женщине-романистке, ее авторе-призраке или «литературном негре» и легкомысленной парикмахерше, которая втягивает «литературного негра» в свою семейную драму. Сюжет увлекателен, актеры играют гениально, романистка получает то, что заслуживает, а «литературный негр», в конце концов, остается со своенравной женщиной. Как и во многих других фильмах, действие, к радости зрителя, заканчивается нежным поцелуем, хотя вряд ли зрители могут питать иллюзии по поводу будущего этой пары.

Фильм Клода Лелуша «Женщина и мужчины», снятый в 2011 году, – торжество эпической любви. В основе сюжета – сменяющие друг друга любовные связи женщины по имени Ильва. Фильм начинается с истории ее страстной любви к немецкому офицеру в годы оккупации. С одной стороны, офицер спасает от казни взятого в заложники отца Ильвы, с другой – ее связь в немцем приводит к тому, что ее отец погибает, попадая в руки французских партизан. Когда немцев вытеснили из Парижа, она могла бы разделить судьбу многих женщин, которых публично унижают, сбривая им наголо волосы в наказание за то, что они были любовницами немцев. Ильву спасают два американских солдата: белый и чернокожий. Их любовь дышит чисто французским аморальным энтузиазмом, но для одного из приятелей интрига заканчивается трагически. Выйдя замуж за второго – не буду говорить за кого, – Ильва не может чувствовать себя счастливой в Америке. Она возвращается во Францию, где влюбляется снова, теперь во француза, который тоже помогает ей в трудную минуту. Замысел автора понять сложно. Должны ли мы осудить Ильву, которая так легко влюбляется, не предвидя пагубных последствий своих поступков? Возможно. Однако фильм заканчивается на оптимистической ноте. Действие фильма разворачивается на фоне истории кинематографа, в частности фильмографии самого Лелуша: многочисленные кадры из его прежних фильмов проносятся перед нашими глазами в конце ленты. Он дарит нам победоносный финал, сотворенный из разных образов любви à la française — «на французский манер», и все это акцентируется вибрирующими звуками американской поп-музыки. Лелуш словно говорит нам, что какой бы отвратительной ни была окружающая нас политическая реальность, с какими бы моральными проблемами мы ни сталкивались, страстная любовь будет жить вечно. Фильм «Женщина и мужчины» – гимн любви, прозвучавший в то время, когда сама любовь, которой люди дорожили веками, находится под угрозой.

Закончив свою плодотворную командировку во Францию и распаковывая багаж, я не могла предположить, какие речи о любви прозвучат во Франции в ближайшие несколько месяцев.