В страну черных мавров

Христово воинство и рыцари в погоне за рабами. – В стране черных мавров. – Открытие Сенегала и Гамбии. – Бесславная кончина Нунью Триштана. – Воинственные племена у Зеленого мыса, – Вести о золотой земле в глубине континента.

Пока экспедиции не давали видимых результатов, принца Энрики всячески высмеивали как расточителя средств, наивного мечтателя. Едва же в Португалию привезли первых рабов, недавние критики поняли, что принц был весьма дальновиден и начали славить его как нового Александра Македонского.

В Португалии возросла потребность в дешевой рабочей силе как в деревне, в латифундиях, так и в городах.

В 1445 году за рабами в Африку отправилось двадцать шесть португальских судов, среди них четырнадцать каравелл под командованием Лансароти. Очевидно, вельможу соблазнила на новое плавание полученная прежде внушительная прибыль.

Каравеллы Лансароти собрались в Аргенском заливе, приветствуя друг друга пушечным салютом. Затем начался шумный пир с обильными яствами и возлияниями.

На следующий день был разработан план битвы. Двести семьдесят рыцарей решили разбиться на три полка: впереди пойдут копьеносцы, в центре – арбалетчики, а за ними – одетые в доспехи солдаты. Затем десант высадился на берег. Португальцы подняли флаг Христова воинства и принесли торжественную присягу – сражаться не на жизнь, а на смерть. Как иронизировал хронист Азурара, после этой пышной церемонии можно было ожидать великих дел. Прошагав три лиги, португальцы наткнулись на мавров и под звуки труб напали на них. Туземцы бежали, оставив восьмерых убитыми, четверо было взято в плен. Такова была добыча. Азурара прибавил еще: «Многие кавалеры, маршируя по рыхлому песку, настолько устали, что уже были не в силах пешком воротиться к кораблям. В сей великой беде они стали хватать ослов, во множестве бродивших по острову, и верхом на сих вислоухих отправились назад к побережью».

Второе нападение было успешнее – португальцам удалось захватить пятьдесят семь туземцев.

В 1446 году в торговле у африканских берегов уже был занят пятьдесят один корабль; флотилия продвинулась далеко к югу за мыс Бохадор и бухту Арген. Португальцы, борясь с ветрами и течениями, уклоняясь от мелей и подводных рифов, отбивая нападения туземцев, хватали рабов и плыли все дальше. С экспедицией вновь поплыл и Нунью Триштан; он впервые увидел землю, где жили черные люди, – настоящую негритянскую страну. Он открыл устье Сенегала (18° с. ш.) и мог доложить принцу, что Великая пустыня осталась позади. Португальцы обнаружили чернокожих, которые были дружественно настроены и с которыми белые могли бы вести торговлю.

Экспедиции Энрики Мореплавателя 1415-1460 годов (по И. Магидовичу).

Такие добрые вести побудили Диниша Фернандиша, уже немолодого представителя известной династии мореплавателей, выпросить у Энрики каравеллу, за свой счет подготовить ее к плаванию и обещать, что он, Фернандиш, проплывет вдоль земли черных мавров так далеко, как не заплывал еще ни один португалец (черными маврами португальцы называли негров, в отличие от белых мавров – арабов и берберов).

Диниш Фернандиш не успокаивался до тех пор, пока не достиг Сенегала и не проплыл мимо устья огромной реки, которое скрывалось за широкими песчаными банками. Здесь корабль был замечен африканцами, которым он показался вначале не то птицей, не то огромной рыбой. Несколько смельчаков в долбленых лодках поплыло к нему, чтобы рассмотреть поближе. Как только туземцы заметили на палубе – спине неведомого чудовища – людей, они в страхе обратились в бегство. Дальше к югу португальцы наткнулись на целую флотилию пирог и начали хватать черных гребцов. Это были первые чернокожие, захваченные португальцами в Черной Африке, а не на земле берберов.

Хронист Азурара замечает, что принцу Энрики выпала честь завладеть добычей по соседству с Египтом, – в те времена считалось, что Сенегал – один из рукавов Нила. Здесь мореплаватели видели крокодилов, а так как эти животные встречались им только в Ниле, то, вполне естественно, португальцы могли вообразить, что открыли западный рукав Нила. Эта легенда укоренилась на столетия; в свое время даже Александр Македонский, увидев во время индийского похода крокодилов в Инде, решил, что и эта азиатская река связана с Нилом.

Капитан Диниш Фернандиш велел даже наполнить бочку водой из великой реки, чтобы привезти домой в подарок принцу. Фернандиш плыл все дальше и на 14° с. ш., за просторными песчаными равнинами, открыл поросшие лесами холмы, которые назвал Зеленым предгорьем, или Зеленым мысом (см. карту). Он находился уже в восьмистах километрах от мыса Бланко – настолько и мыс Бланко, в свою очередь, был удален от мыса Бохадор.

В районе Зеленого мыса уже появилась пышная тропическая растительность. Сенегал находился в жаркой зоне, но сильные ливни здесь поили землю, и пустыня отступила. У зеленых холмов Африки португальцы убедились, что теория Аристотеля и Птолемея ошибочна. Вопреки утверждениям древних мыслителей, жаркий пояс был густо заселен, здесь росли зеленые леса и текли широкие реки, солнце не убивало ни людей, ни растения, а море и не думало превращаться в пар или в соленое месиво.

Один из кораблей под предводительством Алвару Фернандиша, отбившись во время бури от флотилии, проник еще дальше к югу и открыл устье Гамбии с густо населенным побережьем. Здесь начиналась Черная Африка, где жили только чернокожие племена, а берберы и арабы уже не встречались. Повсюду были большие поселки, повсюду можно было набирать рабов – «черную слоновую кость», сальных, выносливых землепашцев и ремесленников.

Нунью Триштан, который глубже других проникал в честолюбивые замыслы богобоязненного дона Энрики, божьего слуги и мечтателя, в 1446 году вновь поспешил в Африку за рабами. Заплыв за 12° с. ш., он открыл архипелаг Бисагуш, а затем вошел в устье огромной реки Когона.

Двадцать два моряка сели в лодку и направились к берегу, чтобы чем-нибудь поживиться в ближайшем негритянском поселке. Португальцы еще не достигли берега, как заметили плывущие по реке двенадцать лодок примерно с семьюдесятью хорошо вооруженными неграми. Аборигены приготовились к нападению, чтобы не дать белым высадиться на берег, и окружили португальцев. Однако чернокожие не приближались, лишь издали обстреливали пришельцев из луков. С большим трудом удалось израненным португальцам добраться до своих. Туземцы преследовали их до самой каравеллы. Четверо раненых умерли еще в лодке. Окончательно обессиленные, португальцы не могли ни поднять на борт лодку, ни сняться с якоря и были вынуждены перерубить якорный канат, чтобы поскорей убраться об враждебных берегов. Пока поднимали паруса, африканцы поразили своими стрелами еще двух матросов. За короткое время от ран скончался двадцать одни португалец, и в их числе сам Нунью Триштан. Стрелы были отравлены, и малейшая царапина влекла за собой смерть.

В этот период открытий самым упорным и удачливым из мореходов, без сомнения, был Нунью Триштан. В течение шести лет он участвовал почти во всех экспедициях и обошел побережье с 20° по 10° с. ш. – достижение, которое лишь через 40 лет превзошел своими плаваниями Диогу Кан. Теперь этот славный мореход был убит, а корабль остался почти без людей. Из команды в живых осталось всего пятеро – корабельный писарь Айриш Тиноку, один матрос, двое юнг и один мальчик-негритенок. Целых два месяца они плыли по океану, не видя ни берега, ни других судов. В конце концов, пройдя около трех с половиной тысяч километров против ветра и морских течений, они случайно встретили какую-то пиратскую лодку и узнали, что находятся у португальских берегов. Это небывало долгое плавание с таким маленьким экипажем да еще под предводительством неопытного моряка-писаря лишний раз говорит о том, какие отличные корабли умели строить португальцы.

Хронист отмечает, что и первооткрыватель реки Гамбии Алвару Фернандиш как-то был ранен отравленной стрелой. Однако он вырвал стрелу, промыл рану мочой и ворванью да еще положил на нее сироп. Он тоже терпел большие мученья и чувствовал рядом смерть, но отстоял свою жизнь.

Итак, не все складывалось удачно. Дальше к югу воинственные племена ожесточенно сопротивлялись пришельцам, не позволяли им высаживаться на берег и порой причиняли большой ущерб. Как свидетельствует хронист, как-то раз португальцы, желая проверить, будут ли местные чернокожие настроены дружественно, оставили на берегу пирог, зеркало и лист бумаги со знаком креста. Африканцы пришли, посмотрели, пирог растоптали, зеркало разбили копьями, а бумагу разорвали. Из этого следовало, что надо надевать доспехи – чернокожие пустят в ход стрелы.

Дон Энрики пообещал большую награду – сто золотых крузаду капитану, который первым проплывет сто лиг (пятьсот – шестьсот километров) за Зеленым мысом. На юг устремилось несколько каравелл, но особых успехов они не добились. Одна экспедиция, к примеру, не обнаружила ничего стоящего внимания, кроме кучи слоновьего помета в человеческий рост. Кто-то из капитанов обменял на побережье восемнадцать берберов на пятьдесят одного негра и привез принцу оттуда живого льва; другой доставил золотой песок, кожи, шерсть, масло и сыр, а также финики, тюленьи шкуры и ворвань.

Капитан Диогу Гомиш с тремя каравеллами проплыл за реку Риу-Гранди (Рио-Гранде), где встретился с очень сильными морскими течениями, не дававшими каравеллам далее удержаться на якоре. Но, несмотря на это течение, к кораблю приплыли на лодках туземцы и привезли португальцам хлопок, шелк, слоновую кость и, к большой радости Гомиша, несколько мер малагеты (пряность – семена стручкового растения, напоминавшие настоящий индийский перец). На берегу португальцы видели тысячи рогатых животных, вероятно, антилоп.

На берегах Гамбии Гомиш на разные безделушки выменял сто восемьдесят фунтов золота. Он выяснил, что во внутренних районах страны – Томбукту и Кукисе – золота огромное множество и что его возят в сарацинские – мусульманские земли. Кукис расположен на берегу какой-то огромной реки, по-видимому, Нигера. Там у ворот царского дворца стоит золотой болван, который едва могут стронуть с места двадцать мужчин. Царь привязывает к этому болвану коня. У всех его придворных золотые обручи вокруг шеи, кольца – в ушах и ноздрях.

Пока Гомиш замешкался на берегах Рамбии, экипаж его корабля заболел лихорадкой, многие матросы умерли. Однако командир продолжал меновой торг и засылал в глубь страны разведчиков. Один вождь пригласил белых в гости, и четыре негра доставили на корабль богатые дары – драгоценную слоновую кость. Португальцы приняли приглашение и погостили у вождя, хотя там бродило множество пантер, угрожавших жизни. Ромиш на прощание получил подарок – шесть великолепных шкур пантер и много хорошего слоновьего мяса.

В этих районах португальцы подружились и с могучим правителем Номи Мансой. После большого пира и угощений правитель одобрительно высказался о христианском вероучении и попросил окрестить его, его многочисленных жен и вождей и изгнал из своей страны мусульманских священнослужителей. У христиан самый лучший бог иначе как же они могли бы иметь столько хороших вещей!

Но у португальцев не оказалось ни одного священника, и Номи Мансе пришлось подождать еще два года, пока не пришли другие корабли Гомиша.

В эти годы португальцы начали и колонизацию открытого побережья, устраивали на нем фактории – торговые стоянки и строили укрепленные поселки. Дон Энрики приказал построить крепость и в Ар гене, чтобы покончить с произволом капитанов торговых судов. Они без разрешения грабили и острова, и побережья, уводили в плен берберов.