Алмейда в Индии

Строительство крепости на Анджидивских островах. – Карательная экспедиция в Онур. – Послы Виджаянагара. – Крепость в Каннануре. – Избиение португальцев в Колане. – Алмейда в Кочине.

Сразу после высадки Алмейда выбрал подходящее место для строительства крепости на холмах с пологим, защищенным от ветра пляжем, куда могли причалить корабли и лодки. Остров был необитаем, хотя развалины храмов и водяных бассейнов говорили о том, что когда-то здесь жили люди. Родников было достаточно, португальцы разыскали и старый колодец.

В тот же день начались работы. Адмирал заложил первый камень под гром артиллерийского салюта, звуки труб и пенье священнослужителей.

Один за другим собирались у острова пропавшие в бурю корабли второй эскадры. Некоторые еще задерживались, а иные погибли в океанской пучине.

Португальцы принялись строить из взятых с собой частей галеру. Для нее требовалось сто двадцать гребцов. Две каравеллы вышли в море поохотиться на мусульман. Вскоре они вернулись с захваченными самбуками и привезли много пленных. Пленники, закованные в цепи, так же как и захваченные в Момбасе арабы и негры, были обречены стать гребцами на галерах.

Галера вышла в океан, чтобы крейсировать вдоль побережья, угрожать пиратам, которые здесь появились во множестве, перехватывать корабли, не имевшие португальского пропуска, и всячески беспокоить арабских купцов. Самой первой задачей было захватить три корабля, возвращавшихся из Мекки в Каликуту. О них сообщили португальцы из Каннанура. Торговые агенты сообщали также, что в Каннануре, Кочине и Колане заготовлено для погрузки на суда двадцать тысяч центнеров пряностей.

Однако корабли из Мекки ускользнули от португальцев, и вскоре агенты донесли, что они прибыли в Калику ту, доставив на борту саморину четырех венецианских мастеров пушечного литья.

Алмейда, задерживаемый встречными ветрами, был вынужден оставаться на Анджидивских островах более месяца. За это время португальцы заключили торговый договоре правителем ближней прибрежной области. На острова прибыл также посол от раджи Онура, чтобы просить Алмейду о дружбе.

Онур и Батикал (см. карту) были гавани, через которые раджа Виджаянагара ежегодно ввозил из Ормуза От двух до трех тысяч коней, чтобы держать большую конницу. Однако эти гавани продавали коней и его врагам, поэтому в 1479 году по приказу разгневанного раджи там произошла кровавая резня – индийцы перебили около десяти тысяч мусульман, а остальных нагнали. Беженцы укрылись в Гоа. Но прошло лет десять, и мусульмане вновь начали селиться в этих портах.

Онур уже давно превратился в разбойничье гнездо. Во времена Алмейды в лагунах и тихих бухточках скрывались со своими кораблями два пиратских атамана – Раоги и Тиможи.

В 1498 году Тиможи пытался напасть на эскадру Васко да Гамы, но позже, сообразив, что выгоднее служить сильнейшему и получать долю военной добычи, присоединился к португальцам. У каждого из предводителей было по пять-шесть крупных весельных судов с хорошо вооруженными воинами, и оба они платили радже Онура большую дань (по португальским сведениям, четыре тысячи крузаду в год).

Дружественные отношения с Онуром вскоре пошатнулись, хотя раджа и снабжал строителей крепости продовольствием. Моряки Алмейды преследовали одну самбуку, которая везла в Индию коней для Ормуза. Команда с живым грузом высадилась на берег возле Онура, но раджа не пожелал отдать португальцам коней, которых те уже считали своей законной добычей.

Алмейда был готов мощью всего флота обрушиться на город, если раджа откажется возвестить стоимость коней. Как сообщает Шпренгер, ночью португальцы на восемнадцати лодках и небольшой каравелле миновали мели в устье реки и приблизились к Онуру. Женщины, дети и старики уже бежали в горы с наиболее ценным Имуществом. Произошла стычка с воинами раджи. Португальцы потеряли одного человека. Ранен также был один – сам Алмейда, которому попала в ногу стрела. Индийцы потеряли около двадцати воинов и четырнадцать кораблей, ставших добычей огня.

Так закончилась эта карательная экспедиция. Раджа Онура запросил мира и стал вассалом Португалии.

В тот же день Алмейда направился дальше, в Каннанур. Местный раджа уже в 1501 году приветливо принял Кабрала, а Васко да Гама во время второго плавания оставил здесь факторию с людьми. Этот порт мог поставлять много имбиря, поэтому его значение с появлением португальцев на Малабарском побережье быстро возрастало.

В Каннануре Алмейду ждали послы виджаянагарского раджи Рао. Рао был самым богатым и могучим правителем в Южной Индии. Алмейда, желая встретить послов с большими почестями, тут же принял титул вице-короля Индии и дал им аудиенцию на своем флагманском корабле с поистине королевской пышностью. Вице-король был в парчовом плаще, с тяжелой золотой цепью на шее, паж держал его меч, вельможи, рыцаря и капитаны красовались в роскошных одеждах.

В честь послов был дан пушечный салют, гремели барабаны, звучали трубы. Рао предлагал чужеземцам дружбу и мир. Они смогут строить крепости в портах, он был готов снабжать их материалами. В подтверждение дружбы раджа изъявил готовность отдать свою дочь в жены португальскому престолонаследнику.

Алмейда долго размышлял над этим предложением: а не есть ли то умысел божий – обратить с помощью этого брака весь мир в христианскую веру? Так писал он дону Мануэлу 16 декабря 1505 года.

Однако вице-король не послал своих гонцов к радже Рао, очевидно, не желая вмешиваться в политические хитросплетения крупных индийских государств.

Алмейда встретился с раджей Каннанура на морском берегу после торжественной церемонии в фактории. Во время встречи не присутствовало ни одного мусульманина. Обязанности переводчика исполнял крещеный Гашпар да Гама. Обе стороны обсудили вопросы строительства крепости, безопасности португальцев и торговли, во всем достигнув доброго согласия.

25 октября Алмейда с экипажами кораблей сошел на берег, и португальцы за пять дней на предварительно подготовленном фундаменте возвели стены, достаточно высокие для обороны. В крепости остался гарнизон в сто пятьдесят человек. Вице-адмирал с помощью раджи уладил споры между мусульманскими купцами и фактором из-за цен на перец и другие пряности.

Вице-король отослал несколько кораблей в Кочин и несколько в Колан (на 9° 10' с. ш.). Колан был крупный город с отличной гаванью, откуда корабли ходили и на Цейлон, Суматру, в Бенгалию, Пегу, Малакку; торговали здесь мусульмане и индийцы. Раджа получал большой доход от торговли перцем и пошлин. Он правил обширной, богатой областью. Большое войско охраняло границы от сильного соседа – государства Виджаянагар.

Сам Алмейда вскоре покинул Каннанур и приплыл в Кочин. После семи месяцев пути флот достиг своей конечной цели. Но, едва флагман вице-адмирала опустил вечером якорь, как пришло известие о беде в Колане – там были убиты фактор Антониу ди Са и шестнадцать его служащих.

Фактор погиб из-за нелепого, необдуманного поступка. По распоряжению Алмейды он подготовил груз пряностей для скорой отправки в Португалию с прибывшим флотом. Но в Колане было еще свыше тридцати мусульманских кораблей, также ожидавших груза. Фактор позаботился о том, чтобы они не получили пряностей, пока не нагружены корабли короля Португалии. Мусульманам пришлось ждать, притом довольно долго. Кроме того, капитан португальской сильно вооруженной каравеллы Жуан Хонен, пригрозив обстрелом, потребовал, чтобы капитаны арабских судов сдали рули, паруса и весла на хранение в португальскую факторию. Арабы были вынуждены подчиниться.

Капитан каравеллы допустил еще одну глупость: он оставил Колан и направился к Алмейде с донесением на Анджидивские острова. По пути он захватил два небольших арабских корабля, загнал разоруженных мавров под палубу и на каждом корабле оставил по три португальца у руля и парусов.

Гордый своей добычей, капитан встретился в море к северу от Каннанура с флотом вице-короля. И как раз в этот момент один из захваченных арабских кораблей оказался в отдалении от остальных. Пленники, улучив удобную минуту, вырвались из трюма, перебили оставленных на судне португальцев и бежали.

Алмейда был так возмущен легкомыслием и нерадивостью капитана, что едва не снял его с должности.

Тем временем в Колане назревал взрыв. Мусульманские купцы пожаловались радже на самоуправство португальцев и обратились за помощью к жителям города. Разъяренная толпа напала на факторию. Фактор со своими людьми укрылся в капелле и отчаянно защищался. Тогда нападавшие подожгли строение, и португальцы погибли в огне. Фактория была разграблена. Капитан небольшой каравеллы, только что прибывший сюда от Алмейды, не решился сойти на берег и оказать помощь. Он пушечным огнем поджег пять арабских кораблей и поспешил в Кочин с известием о случившемся.

Алмейду это известие неприятно поразило. Он должен был спешить с погрузкой перца, а карательная экспедиция в Колан угрожала срывом этих работ.

Все же вице-король в тот же вечер направил в Колан своего сына с семью кораблями. Флот так быстро оказался у цели, что его никто не ожидал. Преодолев упорное сопротивление, португальцы уничтожили в гавани Колана двадцать пять кораблей с грузом пряностей. Береговой ветер гнал горящие корабли из гавани в море, где они один за другим шли ко дну. Большая часть принадлежала индийским мусульманам, что вызвало новые осложнения. Раджа Колана не слал к португальцам гонцов и ничего не предпринимал для ликвидации конфликта.

В Жуана Хонена, главного виновника всех бед, во время боя угодило ядро бомбарды, которое разбило ему щит и нагрудник, самому не причинив ни малейшего вреда. Историк Барруш замечает: капитан был столь истовым христианином, что бог сделал все, чтобы его спасти.

Алмейда не был столь добр к нему. Получив подробные сведения о совершенных в Колане глупостях, он сместил капитана с должности.

Кочин стал главным опорным пунктом португальцев в Индии и крупнейшим центром торговли перцем на всем Малабарском побережье. Перец произрастал здесь на больших площадях, и по многочисленным рекам, сбегавшим с отрогов гор, и приморским озерам его без труда доставляли на морское побережье и в гавань.

Раджа Кочина в 1500 году дружески принял Кабрала после кровавой бойни в Каликуте, снабдил его корабли грузом пряностей и, вопреки постоянным угрозам со стороны саморина, поддерживал дружбу с чужеземцами. Но теперь этот правитель по старости лет отошел от дел. Молодой раджа до сих пор относился к португальцам дружественно. Алмейда передал ему послание короля Мануэла и золотую корону стоимостью в девятьсот крузаду. Португальцы тем самым признали нового правителя и освободили его от вассальских обязанностей по отношению к саморину Каликуты.

Уже на следующее утро началась погрузка пряностей на королевские корабли. Это было сейчас важнейшей задачей Алмейды. Кроме того, португальцы с позволения раджи начали строить прочную каменную крепость на месте старых бревенчатых укреплений. Снова за тачки и лопаты взялись не только простолюдины, но и благородные. Даже вице-король и новый градоправитель вставали затемно, около трех утра, чтобы присутствовать на работах и подбадривать строителей. Часа через два после восхода уже становилось так жарко, что работы приходилось прерывать до послеобеденного спада жары. Часты были перебои в обеспечении камнем и другими материалами. Но вице-король надеялся возвести до декабря стены высотой в двенадцать футов и трехэтажную башню. Строился также госпиталь, конечно, не такой хороший, как в Лиссабоне, но с удобными кроватями и достаточным количеством белья из захваченного в Килве и Момбасе. Госпиталь находился рядом с церковью, и больные, как сообщает хронист, могли видеть Христа на алтарной росписи и слушать песнопения.

Следовало оборудовать гавань, где флот мог бы находиться длительное время, где можно было бы вытаскивать на берег корабли и ремонтировать их.

Португальские корабли крейсировали вдоль побережья. Им удалось захватить два судна из Колана, истребить восемьдесят членов экипажа и забрать груз риса, столь пригодившийся кочинскому гарнизону. Спустя некоторое время добычей португальцев стали еще три или четыре арабских судна. Арабы, опасаясь вражеского флота, старались пройти в Ормуз из Малакки, Суматры, Пегу океаном, а не вдоль побережья, как прежде. В связи с этим португальцам стало недоставать некоторых товаров для отправки на родину, так как на Малабарском побережье выращивали только перец и имбирь.

Особое внимание Алмейда уделял блокаде каликутского порта и велел неусыпно следить за этим районом побережья. Порой здесь случались яростные схватки с противником, в которых португальцы несли потери. Как-то в Кочин вернулись две каравеллы с простреленными, изодранными парусами. Обе каравеллы с трудом отбили атаку восьмидесяти весельных лодок и двух крупных кораблей. Из-за безветрия каравеллы не могли маневрировать, и воины саморина нанесли им большие повреждения. На одной из каравелл к тому же во время зарядки бомбарды в бочку с порохом угодила искра, взрывом разнесло палубу, многие моряки получили ожоги.

В порту Колан, где рассчитывали взять груз перца, теперь искать было нечего. И в других портах начались сложности: индийские торговцы жаловались, что потоплены их корабли, и требовали возмещения убытков. Кроме того, они требовали, чтобы португальцы расплачивались за пряности драгоценными металлами, а не товарами.

Даже в Каннануре, где можно было закупить, хотя и в небольшом количестве, имбирь и перец, мусульмане натравливали население на чужеземцев, и только пушки на португальской каравелле да вмешательство раджи помогли избежать кровавой стычки. Португальцы здесь лишь услышали много красивых речей, а пряностей там и не достали, говорит историк.

Успешней шли дела в Кочине, и в январе 1506 года в этом порту был загружен пряностями последний корабль.

Это была трудная, сложная работа. Весы находились далеко от гавани, и пряности везли на корабли в лодках. Погрузка начиналась ранним утром и кончалась затемно. Фактор наспех перекусывал здесь же, у весов, и вместе с писарем делал расчеты до поздней ночи. Весь груз следовало тщательно описывать и заносить в книгу.

Предписания были строгие. С корабля на берег разрешалось сходить только королевскому торговому агенту и его писарю, да и то в дни, назначенные вице-королем для погрузки или разгрузки. Другие лица могли сходить на берег лишь с разрешения вице-короля. Ночевать в городе настрого запрещалось. Капитан, допустивший подобные нарушения, мог лишиться всего своего жалованья, штурманы теряли жалованье и все товары, допускалось даже на время поселить их на острове Св. Елены. Матросов за такое преступление вдобавок били плетьми. Все это делалось, чтобы не допустить дезертирства.

Так шла жизнь португальцев в далекой заморской стране. Воины на время становились купцами, но хватало работы и пушкам, и мечам.

Фернан Магеллан, чье имя лишь изредка появлялось в донесениях о боевых операциях, по-прежнему оставался в неблагодарной роли карателя, размахивающего мечом; уделом его были только раны да тропическая лихорадка. Алмейда отослал Магеллана вместе с воинским отрядом в Софалу для участия в строительстве и обороне крепости. В сентябре 1507 года он вернулся в Кочин.