«Шинель»

Тема «маленького человека» характерна для дворянской литературы. Она варьировалась и шлифовалась до бесконечности. При этом предполагалось, что именно низшее сословие рождает маленьких людей, неспособных на протест. Первым, кто нарушил эту традицию, был Короленко (рассказ «Ат-Даван»). Лучшими произведениями, берущими за живое, на эту тему были «Станционный смотритель» и «Му-Му». Казалось бы, что «Шинель» родственна этим книгам. Но нет, милосердие в ней и не ночевало. Знаток и поклонник Гоголя Набоков так пересказывает содержание:

«…рассказ развивается так: бормотание, бормотание, лирический всплеск, бормотание, лирический всплеск, бормотание, фантастическая кульминация, бормотание, бормотание, и возвращение в хаос, из которого все возникло. На этом сверхвысоком уровне искусства литература, конечно, не занимается оплакиванием судьбы обездоленного человека или проклятиями в адрес власть имущих. Она обращена к тем тайным глубинам человеческой души, где проходят тени других миров, как тени безымянных и беззвучных кораблей».

«Что-то очень дурно устроено в мире, а люди – просто тихо помешанные, они стремятся к цели, которая кажется им важной, в то время как абсурдно-логическая сила удерживает их за никому не нужными занятиями – вот истинная “идея” повести».

Ключевые слова в комментариях Набокова: бормотание, возвращение в хаос, тени других миров, донельзя абсурдный мир и т. п. Герой неизбежно является страдальцем в этом мире. Это декаданс, от которого надо оберегать детей.

Примечателен следующий факт. Гоголевское «бормотание» есть внутренний замкнутый в себе процесс. В этом причудливом мире можно найти все что угодно. Так в плеске волн и в шуме ветра каждый слышит свое. Один – фрейдовские мотивы, другой – платоновские, третий… Именно эта особенность гоголевского творчества объясняет гигантское количество литературоведческих работ.

Посмотрим на повесть с иной стороны, более поверхностной. Достоевскому приписывают слова: «Все мы вышли из гоголевской шинели».[9] Их любили повторять многие литераторы. Вероятно, имелись в виду художественные особенности и призыв к состраданию: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете? Я брат твой». Таких литераторов можно уподобить сердобольным наблюдателям, кто не спасает утопающих, а стенает при виде несчастных.

Приведу контрпример. Хемингуэй сказал: «вся современная американская литература вышла из одной книги Марка Твена, которая называется “Гекльберри Финн”… Ничего равного ей не создано до сих пор» и пояснял, что ключевым моментом романа является спасение мальчиками негра Джима. Принципиальное отличие.

Подведем итоги. В программе оставляем «Ревизора».