Чистка школьной «библиотеки» от «негативной литературы»

Негативный, депрессивный и малодушный здесь – синонимы. Эти книги я метил по следующим признакам.

А. Место действия, в основном – провинция, реже Петербург (у Гоголя) или Москва (у Булгакова). В любом случае, там обитают ничтожества, посредственности или люди, несчастные сами по себе.

Б. Отсутствие «бога», т. е. принципов, убеждений, Веры и т. д. и у автора, и у героев, проявляется в страдательности и страдаемости героев, а также в абсурдности мира. Это как иголка и нитка.

Вот примеры.

«Петербургские повести» Гоголя – в чистом виде мир абсурда. Чехов представил провинциальную жизнь предельно нелепой. И только иногда его меланхолики, очнувшись на мгновение, мечтают о новой жизни. Логическим завершением этого пессимистического направления оказался Сологуб. «В пику» классикам он написал роман о нелепости жизни вообще и о бессмысленности мечтаний («Мелкий бес»).

В. Случалось (не случайно), что «малодушные» писатели опускались до провальных произведений.

Гоголь: «Выбранные места…» («Народу не следует знать, есть ли какие другие книги кроме святых». Помещикам даются образцы крепкой брани, чтобы отучать крепостного от лени и т. п.)

Чехов: «Мужики», «В овраге». (Крестьянам приписаны все мыслимые пороки.)

Андреев: «Иуда из Кариота», «Тьма». Комментарии не требуются.

Бунин: «Ночной разговор», «Окаянные дни», «Деревня» («Мы для Бунина неизлечимые уроды, на четвереньках живем» – отзыв крестьянского писателя Вольнова).

Г. «Лакмусовой бумажкой» на малодушие является раскрытие темы сумасшествия. Здесь ясно видна сила или слабость духа. У Гоголя, Сологуба, Чехова, Булгакова – слабость.

Гоголь. «Записки сумасшедшего». Сюжет таков, что человек страдает от своей ущербности и заболевает манией величия. Стиль повести чисто гоголевский – печальное хихиканье героя над всем, что приходит ему в голову, в том числе над Европой. Он гибнет не потому, что одинок, не потому, что среда безжалостна, даже не потому, что ни во что не верит, а потому, что малодушен.

Чехов. «Палата № 6». Рассказ о спонтанной деградации личности, но без хихиканья.

Отступление (для моих внуков)

Друзья мои, не читайте Гоголя и Чехова, это – как говорили в старину – мыла наесться! Читайте Кена Кизи и Джека Лондона и воспарите духом! [20, 29]. Кизи и Лондон были великодушны, в их жилах текла горячая кровь, а не лягушачья, и их герои той же породы.

Герой Кена Кизи (роман «Над кукушкиным гнездом» и знаменитый фильм М. Фрома), попав в психиатрическую лечебницу, борется за право остаться личностью. Борется бескомпромиссно и гибнет, «смертию смерть поправ». В результате его бунта «сопалатники» осознают себя, и происходит их освобождение. Жизнеутверждающая книга. Действительно, «Человек – это звучит гордо!»

Герой Джека Лондона («Повесть, рассказанная в палате для слабоумных») представляется читателю: «Нет, я не сумасшедший, я здесь за ассистента. Я тронутый высшего разряда». Он не деградирует не только по причине оптимизма. Его поддерживает сознание своей полезности – он добровольно ухаживает за тяжелым больным лучше, чем медсестры. А еще он «понимает» порядки на воле и этим гордится. А еще он живет среди людей, а не ушел в себя. А еще в повести есть энергетика, вкрапления здорового юмора и никакой «ползучести», и этого… соплей нет. Но вот что важно. Герой – «сильно тронутый», и с неприглядной внешностью, и слегка комичен, а именно как человек – красив.

Кизи и Лондон обладали даром видеть красоту человека, даже если у него есть трещина в психике. Так, посетитель исторического музея любуется статуей античного атлета с отбитой рукой или носом. Гоголь и Чехов были лишены этого дара. Тема сумасшествия была поводом убедить читателя в человеческом ничтожестве, а может быть, способом освободиться от собственных фобий.

А что происходило в литературном мире на Западе? Всякое. Но часто появились герои, вносящие смысл в человеческое существование: Дон Кихот, Гамлет, Фауст, Вальжан, Эрроусмит, герои Д. Лондона… Может быть, из любви к детям стоит из школьной «библиотеки» изъять пессимистические произведения Гоголя, А. Островского, Чехова, Бунина, Блока, Бродского? Вот тогда школьники посмотрят на мир с осознанным доверием. Заметим, что «позитивная» классика вовсе не розовая. Она дает представления не только об Идеалах, но и о существовании в мире зла и вообще что жизнь есть «тяжелый случай». Дело в акцентах.

В соответствии со сказанным, «Программа-2015» составлена на основе «позитивной литературы». В Приложениях даны соответствующие обоснования.