«Каждый вечер – драма при укладывании в постель»

Многим родителям знакома следующая ситуация: вы погуляли со своим сыном или дочерью днем и вечером, поиграли и почитали, после чего снова поиграли и опять почитали, приготовили ужин и поели, посмотрели ежевечерние мультики, в последний раз прочитали ему сказку на ночь. Теперь ребенок должен наконец заснуть, чтобы родители могли сделать кое-что по дому и уделить время себе. К сожалению, маленькие сорванцы совсем не думают о сне. Вместо этого они по сто раз за вечер выбегают из своей комнаты и то просят стакан воды, то хотят в туалет или же говорят, что под кроватью прячется монстр. Иногда им становится слишком холодно или слишком жарко, а бывает, что вдруг куда-то пропадает любимый плюшевый мишка или они решили обязательно прямо сейчас рассказать нам какую-нибудь историю из детского сада.

Сначала родители терпят. Они приносят стакан воды, разыскивают мишку, но через некоторое время происходящее начинает их злить все больше, потому что они понимают, что в этот вечер не получится отдохнуть, как они надеялись. Только когда взрослые начинают сердиться, у ребенка, кажется, просыпается совесть: он ложится в постель и сравнительно быстро засыпает.

Почему же малыши упрямятся именно под вечер? Почему крики и ругань – единственные средства отвадить детей от походов в гостиную и удержать их в постелях?

Почему это происходит?

Чтобы понять причину поведения детей, нужно сделать небольшое отступление и рассказать о теории привязанности. Сразу после рождения дети начинают поиск надежного объекта связи, которым обычно становятся родители. В течение первого года жизни эта связь сильно укрепляется. Родители служат спасительной гаванью, надежным приютом, дающим успокоение и тепло. Постепенно в жизни ребенка появляются другие объекты привязанности – воспитательница в детском саду, бабушки и дедушки, дяди и тети, крестные, приходящие няни. Но на вершине этой пирамиды обычно остаются родители – рядом с ними ребенок чувствует себя наиболее безопасно и комфортно. С матерью или отцом малыш может проводить хоть 24 часа в сутки. Чем старше он становится, тем сильнее отдаляется от родителей, но в первые три года жизни наши дети не против того, чтобы мы были постоянно рядом и в их полном распоряжении. Если это невозможно, они обращаются к другому объекту связи, однако мы, родители, все же остаемся у них в приоритете[42].

В образовательной литературе связь между родителями и ребенком часто сравнивают с резиновым жгутом, который в разных ситуациях растягивается сильнее или слабее. Например, младенец на так называемых «ползательных курсах» будет уползать от мамы и исследовать окружение, однако через пару минут вернется к ней, чтобы через физический контакт напитаться энергией. Сигнал о том, что пора ползти назад, идет из глубин сознания. Ребенок чувствует острое желание снова прижаться к маме, и оно должно быть срочно удовлетворено. Нить, соединяющая ребенка с ближайшим объектом привязанности, не может растягиваться бесконечно и начинает тянуть ребенка обратно. Последующий физический[43] контакт с ближайшим объектом связи ослабляет стресс от путешествия, которое он только что пережил (даже если этот стресс положительный!), так как в кровь выбрасывается гормон счастья – окситоцин. Одновременно в мозгу происходят две вещи. С одной стороны, ребенок испытывает «гормональное опьянение», которое вознаграждает его за смелость при исследовании незнакомых мест и позволяет чувствовать себя самостоятельной личностью. С другой стороны, вступая в контакт со своим объектом привязанности, он испытывает приятное тепло и успокаивающую связь со своим бытием. Так что у нас есть корни и крылья, которые мы должны дать своим детям: тесный контакт с ближайшим объектом привязанности с одной стороны и самостоятельность – с другой. [44]

Сон в одиночестве в собственной постели можно сравнить с путешествием по комнате на «ползательных курсах». Это рискованное предприятие, которое наш пока что еще древний мозг по-прежнему связывает с потенциальной опасностью, хотя в комнате у ребенка нет гиен или других диких зверей[45]. Стоит погаснуть свету, детский мозг реагирует так же, как тысячи лет назад – стрессом. А как ведет себя детский организм под воздействием стресса? Точно так же, как и в других критических ситуациях: у малыша возникает потребность в близости объекта привязанности, и резиновый жгут тянет его в безопасную гавань. Внутренний импульс выбрасывает ребенка из постели и гонит его к родителям. Ребенок, конечно, не знает, что ему всего лишь нужна порция окситоцина, чтобы избавиться от внутреннего стресса. Он сам не понимает, почему снова и снова выскакивает из постели и бежит в гостиную. Он лишь чувствует, что ему что-то нужно. Но зная, что взрослым не нравится такая беготня, он придумывает различные отговорки, на которые мы обычно реагируем не с таким раздражением. Ты хочешь пить? Ладно… Это возможно, почему бы нет – и мы приносим ребенку стакан воды. Тебе в туалет? Хорошо, нам не нужна мокрая постель, поэтому давай-ка беги быстрее и делай все свои дела! Проголодался? Но ведь мы только что поужинали. Ну хорошо, вот тебе еще один бутерброд. Заставлять ребенка голодать все же бессердечно. У тебя монстр под кроватью? Черт… Ладно, детские страхи нужно принимать всерьез, так что я принесу тебе спрей «Антимонстр»…

Все это нельзя считать издевательством со стороны ребенка – такое поведение обусловлено его сильной привязанностью к нам. На уровне сознания дети прекрасно знают, что родители сидят в соседней комнате, поэтому с ними ничего не случится. Но потребность в тепле, ласке и близости объекта связи все же гонит их к нам. Ребенок, конечно, замечает, что недовольство родителей при каждом его появлении только растет. В конце концов, когда наше раздражение достигнет предела, мы кричим шалуну, что тот должен немедленно идти спать, и только тогда сын или дочь начнут игнорировать напряжение резинового жгута у себя внутри. Это случается, потому что дети – мастера компромиссов и готовы на все, чтобы угодить родителям. Но в таком засыпании нет ничего хорошего.

Иерархия объектов привязанности объясняет, почему дети по ночам часто оказываются в нашей кровати. Они просыпаются, почувствовав напряжение (что совершенно нормально), и бегут в самый безопасный приют, чтобы избавиться от этого неприятного чувства посредством физического контакта с наиболее близким объектом связи. Теория привязанности также дает ответ, почему наши дети ведут себя иначе с приходящей няней, бабушкой или дедушкой – засыпают быстрее и спят всю ночь беспробудно, – чем с родителями. Поскольку эти лица занимают более низкие уровни в пирамиде объектов привязанности, они не могут обеспечить такую же надежную защиту. Эластичный жгут связи тянет детей к ним не так сильно, как к первичным объектам привязанности – № 1 и № 2.

Если родителей нет рядом, то у ребенка запускается своего рода «запасная программа»: он собирается с силами (несмотря на ласковую заботу!) и ждет прихода мамы и папы. Когда невозможно получить быструю и немедленную порцию окситоцина от сидящих в соседней комнате людей, то телу нет необходимости генерировать импульсы и гнать ребенка из постели. Для организма и психики эффективнее спокойно лежать и побыстрее заснуть.

Сразу после рождения дети начинают поиск надежного объекта связи, которым обычно становятся родители.

Это не означает, что родители должны отказаться от вечерних походов в кино и театр. Любой ребенок в состоянии провести один вечер без папы и мамы. Чаще всего в жизни наших чад выпадает мало вечеров, которые им приходится проводить с приходящей няней. А если бабушка или няня регулярно укладывают ребенка в постель, то между ними устанавливается прочная связь, и тогда маленький человек также находит в их лице безопасную гавань для утоления своей жажды в гормоне удовольствия.

Что поможет?

1. Укладывание

Самое простое решение проблемы – укладывать детей спать. Если вы лежите или сидите рядом с ребенком, то ему не нужно выходить и портить взрослым вечер, так как его нить связи не натягивается. Он с вами, а вы с ним, и его мозг не генерирует чувство страха перед саблезубыми тиграми; он может успокоиться и расслабиться. Обычно для ребенка это идеальные и самые приятные условия засыпания.

Так я укладываю своих детей уже больше пяти лет, и могу признаться, что для взрослого нет прекраснее способа провести вечер. Правда, иногда я чувствую себя слишком возбужденной, чтобы лежать в кровати рядом с детьми, как зверь, пойманный в ловушку. Мои дочери с сыном, конечно, тут же улавливают мое состояние и успокаиваются не так быстро. Чем важнее мне побыстрее выйти из детской, чтобы закончить очередную статью или присоединиться к друзьям на мини-вечеринке, тем больше времени уходит у детей на засыпание.

Мне помогают две вещи. Во-первых, смартфон – он обеспечивает мне связь с внешним миром. Я могу писать сообщения в «Твиттере», отвечать на комментарии в блоге или же чатиться с друзьями в соцсетях. Поэтому я не считаю укладывание потерянным временем: я использую его для отдыха и одновременно для своих детей.

Во-вторых, меня поддерживает мысль, что период, когда детей нужно укладывать в постель, когда-нибудь закончится. Наши дети не останутся маленькими навечно и не будут всю жизнь висеть у нас на шее. Мои дочери первые три месяца часто засыпали у меня на груди, и вдруг – раз! – все изменилось. Но как я скучаю по тому времени! Эта теплая тяжесть маленького человечка, головка с пухом волос, от которой идет ни с чем не сравнимый запах младенца. Ха! Так же быстро прошли и остальные этапы, пронеслись мимо с молниеносной быстротой, если посмотреть на них в ретроспективе. Внезапно моим дочерям уже 6 лет, и они чувствуют себя слишком крутыми, чтобы их укладывали спать. А мы, родители, сидим в гостиной и размышляем: правильно ли мы использовали то время, которое тогда казалось нам вечностью? Исчерпали ли мы все возможности быть как можно чаще и как можно ближе к нашим детям? Ведь теперь они все больше отдаляются от нас. Все начинается с первой ночевки дома у подружки по детскому саду, а заканчивается переездом на первую собственную квартиру.

Так давайте смотреть на происходящее как на шанс насладиться временем, проведенным вместе. Поэтому я и сегодня почти каждый вечер ложусь рядом со своими детьми и жду, пока они не заснут, слушаю их дыхание и держу их маленькие лапки у себя в ладони. И все это я делаю, чтобы потом мне не пришлось упрекать себя, что я упустила эти прекрасные моменты.

2. Дать детям право на самоопределение

Мои дети могут сами выбирать между укладыванием и самостоятельным отходом ко сну. В последнем случае им позволяется поиграть в тихие игры, сколько им хочется. Почувствовав усталость, они ложатся в постель и выключают свет. Обычно они действительно засыпают за минуту. Такое послабление с моей стороны принесло удивительные плоды: у меня появилась возможность сделать по вечерам уборку, поработать с важными документами или выполнить какие-нибудь другие взрослые дела. Карлотта, Хелена и Джошуа в эти вечерние часы целиком погружаются в свои занятиям и не выходят из своей комнаты.

Исчерпали ли мы все возможности быть как можно чаще и как можно ближе к нашим детям? Ведь теперь они все больше отдаляются от нас.

Мои дочери ложатся спать в разное время. Хелена часто засиживается – она рисует или что-то усердно мастерит, – в то время как Карлотта уже лежит рядом со мной и Джошуа, пытаясь заснуть. Конечно, бывают вечера, когда они приходят втроем ко мне на кухню: им хочется полежать рядом со мной перед сном, потому что у них что-то «не сложилось».

Меня часто спрашивают, не просыпаются ли мои дети вялыми и уставшими, если накануне легли спать, когда хотели. Да, такое случается, но это скорее исключение, чем правило. Они уже достаточно большие, чтобы оценить свои возможности, а поскольку они не смотрят телевизор и не играют со смартфоном перед сном, как многие взрослые, то способны чутко прислушиваться к сигналам своего организма и следовать им. Даже наш двухлетний Джошуа может сам достаточно точно определить, когда пора спать, и с охотой идет навстречу, если я хочу поменять ему памперс и почистить зубы заблаговременно.

Конечно, перед тем как ввести систему самостоятельного отхода ко сну, нужно сначала дать детям время выработать привычку. Почти наверняка на первых порах они будут бодрствовать, пока держатся на ногах, но через несколько дней все войдет в колею.

3. Общая кровать

Мы убежденные сторонники общих детских кроватей. Они дают возможность родителям устраниться и позволяют детям иметь под боком объекты привязанности – братьев и сестер. У моих дочерей есть совместная кровать размером 1,4 м ? 2 м. Единственная проблема с такого рода постелями – дети любят побеситься перед сном. Конечно, нельзя избежать кавардака, когда в кровати лежат два маленьких ребенка, но мы решили, что это естественный процесс, который происходит незадолго до засыпания и даже помогает ему, если позволить природе взять свое. Так что типичный вечер у нас дома выглядит так: дети играют у себя в детской с включенным светом. Потом они устают, но спать еще не хотят. Когда им больше не удается концентрироваться на спокойной игре, они начинают болтать, а потом прыгать или бороться в постели. Это длится 5—15 минут, после чего они исчерпывают все запасы энергии, которая накопилась за время спокойной игры. Подвижные игры прекращаются сами собой. Иногда кто-нибудь начинает плакать, и тогда родителям приходится утешать его. Однако достаточно часто дети гасят свет сами и ложатся в постель. Они еще немного разговаривают в темноте, но, как правило, недолго и не позже чем через пять минут засыпают.

Важно, чтобы дети были достаточно большими. Младенцу до 12 месяцев нечего делать в общей кровати. Только когда ребенок подрастет и научится переворачиваться, при необходимости откатываться в сторону, откидывать одеяло и говорить, что ему тесно, он может спать со старшими.

4. Заходить время от времени

Так как дети обычно снова и снова выходят из своей комнаты, чувствуя потребность в контакте с объектом привязанности, мы можем вместо этого регулярно заходить к ним сами. Тогда нить связи растягивается не слишком сильно, и дети засыпают в своей постели, не вскакивая и не мешая взрослым.