Марлен: учиться послушанию

Родители часто забывают, что участие детей в общественно полезной деятельности означает не только совместное достижение общих целей без ссор, но и признание усилий ребенка со стороны взрослых. Когда я тороплюсь по утрам, а мои трое детей одеваются со скоростью света, тем самым они здорово помогают мне. Мы вчетвером работаем сообща, чтобы моя потребность успеть вовремя была удовлетворена. В ответ я должна принять во внимание потребности моих детей.

Когда мы произносим эту фразу на наших семинарах, люди в зале одобрительно кивают – очевидно, многие родители думают, что они и так предостаточно идут своим детям навстречу. Но уже минуту спустя они замирают и бледнеют, услышав, в каких масштабах нужно проявлять ответную реакцию. Большинству становится ясно, что они уделяют недостаточно внимания желаниям и потребностям детей. Катарина (33 года), мать троих детей, рассказывает, как ей удалось активно включиться в процесс взаимовыгодного партнерства со своей маленькой дочерью.

«Моей дочери Марлен 1 год и 4 месяца. Она самая младшая в семье. Я думаю, что ее важнейшая потребность на этом этапе, помимо еды, сна и валяния в постели, – наше принятие ее несогласия. На все наши предложения она сначала говорит «нет». Я знаю, что это основной признак этапа обретения самостоятельности, так как девочка недавно обнаружила, что у нее могут быть свои желания, отличные от моих. Теперь, когда мы встаем утром, у нас есть полтора часа до выхода в детский сад. Первым делом мне хочется снять с Марлен ночную рубашку и надеть ей новый памперс, но на это предложение она сразу говорит «нет». Я принимаю ее отказ и начинаю заниматься своими делами: готовлю завтрак, помогаю другим детям или укладываю вещи в сумку. Марлен тем временем бегает по квартире и играет. Время от времени я подхожу к ней и снова предлагаю переодеться. Чаще всего после второго или третьего раза (это происходит минут через двадцать) она утвердительно кивает, разрешая мне поменять ей памперс. Но иногда она отсылает меня куда подальше. За эти полтора часа я слышу от нее «нет» пять-шесть раз. Марлен, очевидно, хочет сказать: «Пока нет», но еще не может выразить это словами. Каждый раз я говорю: «Ну хорошо. Тогда попозже». Ее поведение больше не раздражает меня, ведь я знаю, что рано или поздно наступит момент, когда она разрешит мне переодеть ее или почистить ей зубы. Мне удается добиться от дочери согласия за полтора часа, и я думаю, это происходит только потому, что я прислушиваюсь к потребностям всех своих детей. У меня создалось впечатление, что чем чаще я принимаю отказ Марлен, тем позитивнее она реагирует на мои просьбы. Мне хочется, чтобы она усвоила одну вещь: ее «нет» важно для нас, и своим отказом она может защищать границы своей личности. Если я буду постоянно игнорировать «нет» моей дочери, как она потом, в будущем, объяснит другим людям (например, своему первому другу), что они обязаны уважать ее отказ?»

Этот пример показывает, что Катарина откладывает удовлетворение своей потребности, а именно – быстро одеть Марлен, пока не придет время и ребенок не будет готов ответить «да». Тогда она использует этот шанс и одевает дочь. Мать по опыту общения со старшими детьми знает, что «нет», произнесенное маленьким ребенком, редко бывает категоричным и окончательным. Чаще оно означает просто: «Не сейчас!», «Не здесь!», «Не так!» или «Не ты!». Поскольку мы, родители, редко понимаем, какое из этих «нет» ребенок имеет в виду, стоит просто прозондировать почву и попробовать узнать, что поможет ему изменить свое мнение.

Может быть, ребенок не хочет одеваться прямо сейчас, потому что он погружен в игру? Может, он хочет, чтобы старшие подождали пять минут? Или мы придем к компромиссу, взяв в союзники игрушку? Может быть, ребенок просто не хочет одеваться именно здесь, потому что ему жарко? Он согласится надеть куртку, если мы выведем его на прохладную лестничную площадку? Или ему хочется, чтобы его одевали не родители, а сестры/братья? Таким способом часто удается достичь полюбовного соглашения.

И все же давайте представим себе, что у Катарины времени в обрез (ей едва хватает полутора часов на все про все). Так что она не стала спрашивать дочь о ее желаниях или проигнорировала ее «нет» и переодела ее насильно. Возможно, в таком случае Марлен бы плакала и сопротивлялась, но потом все же простила бы матери нарушение границ ее личности и игнорирование ее отказа.

Но в этом случае Катарина упустила бы шанс принять во внимание потребности ребенка. Она пять раз согласилась с «нет» своей дочери, а на шестой раз та сказала «да». Если бы Катарина переодела девочку сразу, то потребность матери была бы выполнена, а желание дочери – проигнорировано. Тогда в другой ситуации матери пришлось бы признать отказ ребенка, чтобы сохранить необходимый баланс между взаимными уступками, который так важен в равноправных отношениях. Возможно, ей было бы гораздо сложнее, если бы Марлен, например, сказала «нет» в ответ на просьбу сесть в детское кресло и пристегнуться в машине. С таким решением нельзя согласиться, и матери пришлось бы снова пойти против желания девочки. Так можно быстро попасть в порочный круг, когда родители многого требуют от ребенка, но редко идут на уступки сами. Тогда дети начинают выражать свое возмущение дисбалансом в отношениях и несправедливостью, все больше упрямясь и капризничая. Только когда родители достаточно часто демонстрируют желание и готовность принять во внимание потребности своих малышей, дети сами идут на уступки.

Родители часто забывают, что участие детей в общественно полезной деятельности означает не только совместное достижение общих целей без ссор, но и признание усилий ребенка со стороны взрослых.

Иногда случается так, что ребенок и в шестой раз говорит «нет». Чтобы удовлетворить собственную потребность – вовремя приехать на работу, – родителям приходится переступить через отказ малыша и одеть его против его желания. Здесь потребность взрослых более важна, но это не относится к тем пяти случаям, о которых говорилось ранее. К тому же такой сценарий отличается от другого варианта развития событий, когда утреннее одевание сразу после пробуждения сопровождается протестами, криками и плачем. В первом случае ребенку дали возможность несколько раз выразить свое мнение и защитить границы своей личности, прежде чем родитель все же переступил через его отказ. Для ребенка это огромная разница! Чья же потребность в данный конкретный момент наиболее важна и весома? Ведь даже самые маленькие имеют право на то, чтобы их желания не игнорировались. Кристоф (48 лет) самокритично рассказывает о своей ситуации:

«Недавно я снова заметил, что слишком часто говорю «нет», хотя мог бы сказать «да» и это бы ничего, по большому счету, не изменило и никому бы не повредило. Например, я веду дочь Нилу (2,5 года) из детского сада, и нам приходится идти таким кривым путем, что просто караул. Нила идет ужасно медленно: то остановится у какого-нибудь цветка, то сорвет листик с куста и не пропускает ни одной лужи. Иногда она бежит в совершенно другом направлении, и мне приходится возвращать ее на верный путь, потому что мы, в конце концов, должны хоть когда-нибудь прийти домой. В большинстве случаев дочь реагирует на мои попытки с недовольством и часто сердится. Недавно она сильно огорчилась, что мы не пошли домой той дорогой, какой она хотела, а в другой раз пришла в отчаяние, когда я не разрешил ей перейти десятую по счету лужу, хотя на ней были резиновые боты. Часто такие разногласия перерастали в ссоры, и я нервничал, не понимая, почему она меня не слушается. Позже я проанализировал ситуацию и обнаружил, что в четырех случаях из пяти мы никуда не торопились и я мог позволить дочери идти в удобном для нее темпе и той дорогой, которой она хочет. Но почему-то я был одержим желанием поскорее попасть домой, хотя в этом не было никакого смысла. Какая разница, поиграю я с Нилой дома, перед тем как пойду готовить ужин, или мы повеселимся на улице, а потом придем и поужинаем. Так что в последнее время я стал предоставлять ей свободу действий, если можно так выразиться. И знаете что? Мы больше не ссоримся, а в те дни, когда я говорю ей: «Послушай, сегодня нам нужно побыстрее домой, потому что…», она послушно идет кратчайшей дорогой в резвом темпе».

Лучше всего дети учатся ценностям на примерах. Их готовность к сотрудничеству повышается, когда они видят, что другие люди открыты и готовы признавать и удовлетворять их желания и потребности. Об этом говорят и результаты исследования, проведенного психологами из Университета Джона Гопкинса[36]. Ученые наблюдали за тем, как дети 9—12 месяцев от роду реагируют на просьбы родителей. Самую большую готовность соглашаться с предложениями взрослых проявили те, чьи родители в повседневной жизни внимательно относились к сигналам детей и чутко реагировали на их потребности. Чем меньше родители навязывали свою волю и чем больше принимали во внимание настроение и желания своих отпрысков, тем активнее дети откликались на просьбы взрослых (хотя, конечно, не все).

Если отец и мать сами решали, что нужно детям, у тех возникало состояние отчаяния, тревожности, подавленности и безысходности. Они с трудом отказывались от своих желаний, когда ситуация требовала от них помощи и поиска компромисса, – ведь они привыкли, что в их окружении никто никогда не шел на уступки. Лучший способ приучить детей помогать родителям – как можно чаще говорить им «да», создавая атмосферу благожелательности и дозволенности. Когда моему сыну Джошуа исполнился год, ему одно время хотелось каждый день брать зонт на прогулку. Нам он был не нужен, так как погода стояла солнечная, но мальчику очень нравился зонт, и я подумала: «Почему бы нет?» Конечно, это создавало мне определенные проблемы – через несколько минут зонт оказывался у меня в руках и я таскалась с ним повсюду. Я бы могла ради своего удобства сказать Джошуа «нет», и иногда так и делала, если мне приходилось нести много вещей. Но часто мы брали с собой зонт, и Джо был счастлив.

С моей дочерью также время от времени возникали ситуации типа «Почему нет?». Как-то раз Карлотта соорудила кровать из плоских кубиков на полу. Ей было 4 года. Кровать получилась очень жесткой, холодной и неудобной, но девочка так гордилась своим произведением, что захотела спать на этом ложе. Я не увидела в этом ничего страшного и позволила ей провести ночь в такой постели. Она выдержала испытание и проспала целых три ночи на деревянной кровати собственного изготовления!

Лучший способ приучить детей помогать родителям – как можно чаще говорить им «да».

Иногда родители сомневаются, стоит ли позволять ребенку воплощать в жизнь какое-нибудь вздорное желание: например если трехлетнему малышу вздумается во время обеда сидеть под столом. Многие беспокоятся, что если дать малышу волю, то это закрепится в его памяти и ребенок всегда и везде будет есть под столом. Но эти страхи безосновательны и представляют собой часть тяжелого наследия прошлого, издержки нашего собственного воспитания. Родители могли бы спокойно реагировать на такие ситуации, если бы не уделяли слишком много тревожного внимания странным желаниям своих малолетних отпрысков. Поскольку дети сами прекрасно видят, что никто из членов семьи не сидит под столом, их зеркальные нейроны четко воспринимают поведение взрослых. У некоторых может появиться спонтанная сиюминутная потребность залезть под стол и пообедать там, однако цель любого ребенка – приспособиться к социальному окружению. Стремление обрести индивидуальность придет гораздо позже, в переходном возрасте. Так что родители могут спокойно смотреть на подобные желания: они возникают на определенном этапе развития как изучение новых возможностей, экспериментирование. Не нужно мешать таким опытам. Все странности пройдут сами собой и не окажут негативного воздействия на личность маленького человека.

Будет лучше для всех, если вы не отвергнете с ходу детские желания только потому, что они кажутся вам безумными. Прежде спросите себя, какие последствия будет иметь их осуществление, кроме неудобств для взрослых. Подумайте, какие у вас есть аргументы, помимо банально-общих фраз: «Так не делают!»