DIY-био
В начале нулевых годов биолог Дрю Энди[392] испытывал все большее раздражение и нетерпение из-за явной нехватки инноваций в области генной инженерии. Энди вырос в мире, где кто угодно мог приобрести части транзистора на рынке радиоэлектроники и соединить их друг с другом так, чтобы они отлично работали. От ДНК он хотел такой же надежности, как при покупке запчастей в магазине. В его представлении, как и представлении многих генетических инженеров того времени, не было существенной разницы между клетками и компьютерами. Компьютеры используют программный код из единиц и нулей, в то время как биологи используют код оснований ДНК: А, Г, Ц, Т. Компьютеры используют компиляторы и регистры хранения – биология использует РНК и рибосомы. У компьютеров есть периферийные устройства – у биологии есть белки. Как говорил Энди в интервью The New York Times,
биология – это самая интересная и мощная технологическая платформа, которая когда-либо существовала. Она уже захватила весь мир с помощью своих репродуктивных машин. Почему бы не представить себе, что ее можно программировать с помощью ДНК?
В 2002 году Энди стал научным сотрудником МТИ и познакомился с несколькими коллегами, которые разделяли его взгляды. В следующем году Дрю Энди, Джеральд Сассмэн, Рэнди Реттберг и Том Найт анонсировали новый проект – конкурс в области генной инженерии iGEM (Inter-national Genetically Engineered Machine),[393] всемирное состязание по синтетической биологии для старших школьников и студентов. Целью конкурса было построение простых биологических систем из стандартизированных взаимозаменяемых деталей – а именно участков ДНК с четко определенными структурами и функциями, – а затем управление этими структурами в живых клетках. Эти стандартизированные элементы, имеющие техническое название BioBricks (биокирпичики)[394], также можно было получить в открытой базе данных, доступной всем интересующимся.
iGEM, возможно, не кажется таким уж необычным проектом, однако с того самого момента, как Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик открыли в 1953 году двойную спираль, биотехнологиями заправляли гигантские компании вроде Genen-tech или масштабные правительственные инициативы вроде проекта «Геном человека» (Human Genome). И тем, и другим требовались миллиарды долларов и тысячи исследователей. А Энди и его друзья всего лишь в течение месяца обучали горстку студентов.
Эти студенты были разделены на пять команд. Каждой поставили задачу разработать версию бактерии E.coli, которая имела бы флюоресцентные свойства и испускала мигающий зеленый свет. Несколько команд справились с задачей: их модифицированные бактерии превратились из неприметных пятен в сияющие палочки и оставались такими в течение месяца. За этим последовали новые успехи. К 2008 году команды iGEM уже умели создавать генетические объекты, которые можно было бы применить в реальной жизни. В том же году первое место заняла команда из Словении, представившая «иммунные кирпичики»: новую вакцину против Helicobacter pylori – бактерии, вызывающей большинство язв. К 2010 году, после того как произошел гигантский разлив нефти в Мексиканском заливе, новая команда-победитель – на этот раз из Делфтского университета технологий – создала «алканивор», который студенты описали как «инструмент для углеводородной конверсии в водных пространствах», или, проще говоря, организм, способный поглощать нефтяные пятна.
Еще более невероятными, чем сложность этой работы, оказались темпы роста. В 2004 в конкурсе iGEM принимали участие пять команд, которые представили 50 потенциальных биокирпичиков. Два года спустя было уже 32 команды, предоставивших 724 кирпичика. К 2010 году проект разросся до 130 команд, предоставивших 1863 кирпичика, в результате чего база биокирпичиков состояла уже из более чем 5000 элементов. Как отмечала The New York Times,
iGEM воспитал целое поколение самых ярких научных умов в мире, готовое к прорывам в области синтетической биологии, – и никто этого по-настоящему не заметил. Даже публичные дебаты и ограничения, которые обычно сопровождают такие рискованные и этически неоднозначные новые технологии, еще не начались.
Чтобы осознать, куда может завести эта революция, почитайте на страницах журнала Wired манифест Splice It Yourself («Сплайсируйте[395] это сами»)[396], призыв к действиям в области DIY-био, опубликованный пионером синтетической биологии из Университета штата Вашингтон Робом Карлсоном:
Настала эра биологии на коленке. Хотите принять участие? Найдите минутку, чтобы купить себе лабораторию молекулярной биологии на eBay. Всего за 1000 долларов вы получите набор прецизионных пипеточных дозаторов для обращения с жидкостями и электрофорезную камеру для анализа ДНК. А если вы еще и зайдете на сайты вроде BestUse или LabX (эти два – мои любимые), вы дополните свои приобретения градуированными цилиндрами или термоциклером полимеразной цепной реакции для амплификации ДНК. Если вы пока не можете себе позволить что-то из набора, подождите полгода – поставки подержанного лабораторного оборудования становятся все более выгодными. Ссылки на пользующиеся спросом реагенты и протоколы можно найти на DNAHack. И, конечно, Google вам в помощь.
СМИ определенно понравилась эта история. На фоне призывов Карлсона и успехов конкурса iGEM появились десятки статей, предрекавших, что из гаража какого-нибудь подростка непременно вот-вот появится еще один Amgen[397]. Еще больше статей обсуждали опасность того, что террористы в ближайшее время начнут создавать у себя в пещерах новые бактерии – хотя Карлсон и другие считают, что ситуация на самом деле не так уж плоха. (Мы остановимся на этой теме подробнее в приложении «Опасности экспоненциальных сил».) Как бы то ни было, эра «генетики на коленке» наступила. Старшеклассники создают новые жизненные формы. Последний рубеж большой науки пал под натиском DIY-изобретателей.