Сила малых групп (часть I)

Основная мысль данной главы заключается в том, что благодаря таким людям, как Стюарт Бранд и Фред Мур, а также благодаря тому, что качество наших инструментов наконец-то сравнилось с масштабом видения этих людей, маленькие группы увлеченных DIY-изобретателей теперь могут решать проблемы, которые раньше были исключительной прерогативой корпораций и правительств больших государств. И хоть мне не раз доводилось наблюдать за подобными процессами, я не подберу более яркого примера, чем история Бёрта Рутана.

Рутан – высокий человек с широким лбом, седыми волосами и бакенбардами, которым позавидовал бы сам Нил Янг. До ухода на пенсию в 2010 году он управлял летно-испытательным центром Scaled Composites. В 2004 году центр откликнулся на вызов X PRIZE (подробнее об этом позже) и сделал то, что любая крупная аэрокосмическая компания, а также государственное агентство считали невозможным: изменил парадигму космических полетов.

Взаимоотношения Америки с «последним фронтиром»[378] – космическим пространством – начались летом 1952 года, когда Национальный консультативный комитет по аэронавтике (National Advisory Committee for Aeronautics, NACA), который позже превратится в агентство NASA, решил, что настало время подниматься всё выше, выше и выше. Идея была в том, чтобы создать самый быстрый в мире самолет и поднять его на небывалую ранее высоту. Цель была поставлена такая: скорость М10 (3,33 км/сек), высота подъема – не меньше 100 км (то есть за пределы мезосферы). В результате появились экспериментальные самолеты серии X,[379] в том числе X-1, на котором пилот Чак Йегер преодолел звуковой барьер, и X-15,[380] который унес Джо Уокера еще гораздо дальше.

X-15 был совершенно экстраординарной машиной. Построенный из сплава никеля и хрома, получившего название инконель-X, самолет мог выдерживать температуры, при которых алюминий плавится, а сталь использовать нельзя. X-15 взлетел с военно-воздушной базы Эдвардс в Калифорнии подвешенным под крылом B-Бомбардировщик поднял экспериментальную машину на высоту около 15 км, а затем «уронил» ее, словно камень. Отдалившись вниз на безопасное расстояние от В-52, самолет включил ракетный двигатель и резко устремился вверх – так пилот Джо Уокер покинул пределы нашей планеты.

Полет Уокера состоялся 19 июля 1963 года – в этот день он набрал на X-15 высоту 100 километров, став первым человеком, который поднялся на самолете в космическое пространство. Это было невероятное достижение, и потребовало оно невероятных усилий. Самолет строили совместно две крупные авиакосмические корпорации, над проектом работали тысячи инженеров. К 1969 году программа стоило около 300 млн долларов (сегодня это более 1,5 млрд). Но такова была цена полетов к границе космоса, когда на сцене появился Бёрт Рутан.

Рутан начал не с космических кораблей – начал он со строительства самолетов. И он их построил великое множество. Самые везучие авиаконструкторы за свою карьеру обычно создают по три-четыре машины. Рутан же оказался необычайно плодотворным.[381] С 1982 года он придумал, построил и запустил в воздух беспрецедентное количество: сорок пять экспериментальных самолетов, включая Voyager, который совершил первый полет вокруг мира без посадок и дозаправок, а также Proteus, установивший рекорды высоты, расстояния и полезной грузоподъемности. С годами Рутан испытывал все большее раздражение по поводу неспособности NASA воистину преодолеть космический рубеж. По его мнению, это была проблема масштаба:[382]

Братья Райт поднялись в воздух в 1903 году, но к 1908-му только десять пилотов последовали их примеру. Тогда братья отправились в Европу, чтобы продемонстрировать свой аэроплан, – и вдохновили всех. Мир авиации резко изменился. Изобретатели начали понимать: «Эй, я могу это сделать!» С 1909 по 1912 год тысячи пилотов и сотни аэропланов появились в тридцати одной стране. Именно предприниматели, а не правительства, стояли за этим процессом, и таким образом была создана индустрия стоимостью в 50 миллионов долларов.

А теперь сравните это с пилотируемыми полетами. С момента первого полета в космос советского космонавта Юрия Гагарина в 1961 году лишь один самолет-ракетоплан и всего несколько ракет доставляли людей в космос: X-15, «Редстоун», «Атлас», «Титан», «Сатурн», «Шаттл», «Восток», «Восход» и «Союз». И все они принадлежали правительствам. К 2010 году, через сорок пять лет после того, как полеты человека в космос стали возможными, было осуществлено всего триста пилотируемых полетов в космос, в которых участвовало в общем и целом чуть более пятисот человек. По мнению Рутана, это количество было просто неприемлемым:

Когда Базз (Олдрин) впервые ступил на Луну, готов спорить, он думал о том, что через сорок лет мы уже будем разгуливать по Марсу. Но этого не произошло – и мы даже не приблизились к этой цели. Космические путешествия до сих пор примитивны. Периодичность наших космических полетов просто смешна: менее одного полета в два месяца. Вместо того чтобы полететь на Марс, мы вернулись обратно на орбиту Земли. Мы забросили массу прежних возможностей, и теперь единственный космический корабль, который у нас есть, – это «Спейс Шаттл» [программа «Шаттл» была закрыта в 2011 году], самый сложный, самый дорогой и самый опасный. Почему NASA занимается придумыванием аббревиатур для инженерных социальных программ, вместо того чтобы отважиться на настоящие полеты? У нас, в Scaled, эта отвага есть.[383]

И это вовсе не болтовня самовлюбленного инженера. Рутан подкрепил свои слова действиями, обыграв крупных игроков на их же поле. Его пассажирский космолет Space Ship One по всем параметрам показал лучшие результаты, чем в свое время правительственный X-15.[384] Он не стоил миллиарды долларов и не потребовал труда тысяч квалифицированных специалистов – в поднявшийся в воздух в 2004 году SS1 были вложены всего 26 миллионов долларов и работа тридцати инженеров. Вместо одного астронавта в SS1 нашлось место для трех человек. И забудьте о периодичности раз в несколько недель – самолет Рутана поставил рекорд, отправившись в полет дважды в течение пяти дней. Говорит Грег Мариньяк, директор Планетария имени Джеймса С. Макдонелла в Сент-Луисе:

Успех Space Ship One изменил представление о том, на что может быть способна небольшая группа разработчиков. Все укоренились в убеждении, что только NASA и профессиональные астронавты могут путешествовать в космос. Но Бёрт и его команда продемонстрировали, что все мы имеем шанс совершить такое путешествие в ближайшем будущем. Он изменил парадигму.[385]