Без подкупа

Как насчет другой разновидности условного воспитания, когда мы даем детям то, что им нужно (или просто то, что доставляет им удовольствие), только когда они слушаются или радуют нас? Альтернатива — давать им это без всякой причины, то есть время от времени предоставлять возможность сделать что-то веселое, предлагать угощение или подарок, книгу или игрушку, вызывающую особый интерес, — просто потому, что вы их любите. В сущности, довольно некомфортно осознавать, насколько мы далеки от любви, когда делаем детям подарки в награду за нужное нам поведение. Мы можем поставить не так уж много вещей в зависимость от поступков малыша, прежде чем сама наша любовь превратится в условную.

Конечно, поводы для подарков иногда бывают далеко не идеальными. Например, некоторые родители покупают детям подарки, поскольку испытывают чувство вины, не проводя с ними достаточно времени. Подарков может быть слишком много. Мы не хотим заваливать детские комнаты игрушками, особенно когда они и без того переполнены[173].

Я говорю о другом: давая детям что-либо, мы не должны обставлять это никакими условиями. Подарок никогда не должен вручаться в качестве стимула хорошего поведения, высоких оценок или чего-нибудь еще. Однажды я купил билеты в местный детский театр на спектакль по книге «Волшебник страны Оз», от которой моя дочь была в восторге. За день до спектакля она устроила по какому-то поводу истерику, и мне пришлось подавить порыв пригрозить ей, что она не пойдет на спектакль, если не станет лучше себя вести. Я напомнил себе, что, поддавшись этому искушению, использовал бы поход в театр в качестве инструмента контроля, а не как выражение любви. Нельзя одновременно делать и то и другое.

Детей можно избаловать чрезмерными подарками. Но невозможно избаловать избытком безусловной любви. Как выразился один автор, проблема с детьми, которых мы назвали бы испорченными, состоит в том, что они «получают слишком много того, что хотят, и слишком мало того, что им нужно»[174]. Давайте им любовь (то, что им нужно) без ограничений, оговорок и предлогов. Уделяйте им столько внимания, сколько можете, независимо от настроения или обстоятельств. Дайте им знать — вы рады быть с ними, и они важны вам, что бы ни произошло. Такая позиция, как мы говорили, разительно отличается от похвалы, которую ребенок получает только в ответ на определенное поведение.

Это вовсе не значит, что наши чувства к детям должны всегда оставаться неизменными и единообразными. Да и как это возможно? Дети радуют нас, выводят из себя, озадачивают. Вызывают у нас слезы просто потому, что они такие очаровательные, беззащитные или вдруг становятся совсем взрослыми. Иногда заставляют плакать от бессилия. С ними мы можем даже испытывать два противоположных чувства одновременно. И многое из того, что мы чувствуем, отражается на нашем лице и в голосе. Мы не всегда будем довольны, и они это узнают. Вот почему так важно стремиться сообщить детям всеми доступными способами, что наше принятие для них — данность, незыблемая основа, не зависящая от преходящих настроений и от того, что они сегодня натворили. Вместе с тем я не говорю, что вы не можете гордиться достижениями ребенка. Как ни странно, безусловные родители точно так же гордятся отпрыском, когда он не добивается успеха. Я никак не мог постичь этот парадокс, пока не появились собственные дети, но мне до сих пор трудно его объяснить. Вы можете восторгаться, когда ваш ребенок делает что-то замечательное, но, опять же, стараясь не наводить на мысль, будто ваша любовь зависит от таких свершений. Если удастся пройти по этой тонкой линии, у ваших детей будет меньше шансов вырасти с чувством, что они чего-то заслуживают, только когда им все удается. Они научатся переживать неудачи без горького вывода, будто сами ничего не стоят.

Наиболее деструктивная форма похвалы — направленная на закрепление поведения. Если нам советуют «выбрать момент, когда ребенок хорошо себя ведет» (читай: слушается), а затем бросить ему вербальную косточку, — это и есть предумышленная попытка манипулировать им с помощью условной любви. Но если похвала — просто спонтанная реакция восторга на поступок малыша, а не попытка «подкрепить» определенное поведение?[175]

С точки зрения наших мотивов это, несомненно, большой шаг вперед. Но повторю: важно не то, какое сообщение вы послали — и даже не его мотив. Главное, как это воспринял ребенок. Самое поразительное в положительной оценке не то, что она положительная. (Если бы это было так, единственной реальной альтернативой похвале была бы критика.) Нет, самое удивительное — то, что это оценка. Почему мы чувствуем необходимость подвергать оценке действия наших детей, превращая их в «работу», которая, если им повезет, будет признана «хорошей»? Если взглянуть с этой стороны, становится ясно: мы должны найти другой, безоценочный способ выражать свое положительное отношение.

Хорошая новость: чтобы поощрить ребенка, совсем необязательно его оценивать. Популярность похвалы отчасти опирается на неумение отличать друг от друга эти две концепции. Просто обратить внимание на то, что делает ребенок, проявить интерес к его деятельности — тоже один из видов поощрения. В сущности, это даже важнее, чем то, что мы скажем, когда малыш сделает что-то замечательное. Когда в отношениях присутствуют безусловная любовь и искреннее воодушевление, слово «Молодец!» не нужно; когда их нет, «Молодец!» не поможет.

Но если вам интересно, что еще можно сказать, есть несколько возможностей, согласующихся с концепцией безусловного воспитания. (См. таблицу примеров ниже.) Один из вариантов — не говорить вообще ничего. Некоторые настаивают, что мы должны хвалить детей, когда они делают что-то позитивное, поскольку втайне или бессознательно считают, что добрый поступок был случайным. Если дети по своей природе плохи, им нужно создать искусственный повод быть хорошими (словесное вознаграждение), в противном случае нужное поведение никогда не повторится. Но если подобное циничное предположение не обосновано, в похвале просто нет необходимости.

Поначалу вам будет странно ничего не произносить, если до этого привыкли сыпать оценочными высказываниями («Как хорошо ты рисуешь!», «Как хорошо ты пьешь!», «Как хорошо ты пускаешь слюнки!»). Может показаться, будто вы не поддерживаете ребенка. Но, наблюдая за многими родителями, в том числе за собой, я убедился, что похвала нужна не столько детям, которые хотят ее услышать, сколько взрослым, жаждущим ее озвучить. И если это так, нам нужно переосмыслить свои действия.

Если нам кажется уместным что-нибудь сказать, можно просто отметить то, что видим, и позволить ребенку самому решить, какие чувства у него это вызывает (а не указывать, что он должен чувствовать). Простое безоценочное высказывание дает малышу понять, что вы обратили внимание на его деятельность. Оно также позволяет ему гордиться содеянным. Когда моя дочь на втором году наконец смогла самостоятельно подняться по лестнице, я, конечно, был вне себя от счастья, но не чувствовал необходимости подвергать ее действия оценке. Я просто сказал: «Ты это сделала», — чтобы она знала: я видел, и мне не все равно, и чтобы она могла гордиться собой.

В других случаях уместно сделать более развернутое высказывание, но и оно не должно быть омрачено оценкой. Вы также можете просто сказать, что видите. Если ребенок проявляет заботу или великодушие, мягко привлеките его внимание к тому, как этот поступок отразился на другом человеке. Это радикально отличается от похвалы, которая делает акцент на том, как вы относитесь к поступку ребенка.

Не так давно я оказался на занятии детского кружка в местной библиотеке, где участникам предложили сделать снежинки из бусин и хозяйственных ершиков. Сидевший рядом со мной мальчик четырех-пяти лет показал матери свою поделку, и она немедленно начала бурно ею восхищаться. Затем, поскольку за столом я был единственным кроме нее взрослым, мальчик протянул свою снежинку мне, чтобы я тоже мог ее рассмотреть. Вместо того чтобы дать оценку, я спросил, нравится ли ему снежинка. «Не очень», — признался он. Я спросил почему, и он начал объяснять, что можно было использовать материалы иначе, причем его тон свидетельствовал об искреннем интересе к теме. Когда мы щедро осыпаем наших детей похвалами, подобные рассуждения и размышления сходят на нет. Стоит высказать свою оценку, и они перестают обдумывать и обсуждать то, что сделали.

Предложенные в таблице варианты не выражают условного одобрения, не гладят покровительственно по голове за то, что ребенок соответствует вашим стандартам и ожиданиям. В то же время дают ребенку необходимые ему внимание, поощрение и заботу. (Конечно, молчание само по себе не приближает нас к этим целям, но в идеале мы все время транслируем ребенку эти послания.)

Стратегия, о которой пойдет речь дальше, вызывает у меня смешанные чувства: если наша цель помочь детям стать великодушными, один исследователь предлагает приписывать им такие же побуждения. Наши представления о себе влияют на наши поступки, отсюда идея — убедить детей, что они уже обладают благородными мотивами. Мы хотим, чтобы они воспринимали себя как отзывчивых, а не как людей, которые совершают хорошие поступки, только когда получают что-то взамен. В одном исследовании дети имитировали поведение взрослого, который вел себя великодушно. Половине малышей сказали: они сделали это, «потому что любят помогать», — и в дальнейшем те проявляли значительное великодушие. В отличие от второй половины группы, убежденной взрослыми в том, что они поделились, так как от них этого ожидали[176].

Хотя эта стратегия, несомненно, более эффективна, чем простое положительное подкрепление, я не уверен, что она менее манипулятивна. Мы не откликаемся на поступок ребенка искренне и спонтанно — мы намеренно произносим слова (которые могут быть правдой или нет) для получения желаемого эффекта. Тем не менее общий принцип, по-видимому, заслуживает серьезного отношения: вместо похвалы, которая фокусируется на конкретном поведении (и может привести детей к мысли, что их любят только при определенных условиях), мы должны помочь им задуматься, какие они и какими хотят быть.

Меня часто спрашивают, означает ли это, что мы не должны говорить комплименты или благодарить. Отвечаю: все зависит от трех вещей — почему мы говорим это, кому и каковы последствия наших слов.

Почему: цель вашего высказывания — в первую очередь быть вежливым или сделать кому-то приятное («Какая милая рубашка!», «Я очень ценю, что вы ко мне зашли»)? Или это просто еще один способ дать человеку условное подкрепление, чтобы контролировать его поведение в будущем? Если верно второе, то, сменив похвалы на выражения благодарности, вы на самом деле измените не очень много.

Кому: меня гораздо меньше беспокоят благодарности и даже высказывания, похожие на похвалу, когда ими обмениваются двое взрослых, обладающих равным статусом. Особенно если ни один из них не зависит от другого и не нуждается в его любви и принятии. Если я благодарю соседку за то, что она одолжила мне машину, или говорю собрату по перу, сколько удовольствия мне доставила его книга, я не пытаюсь манипулировать этими людьми. А если бы и пытался, вряд ли получилось бы. Не будет ничего страшного, если безусловность моей любви к ним окажется под угрозой, поскольку нас с ними связывают, в первую очередь, совсем другие отношения. Но нужно быть намного более осторожными с тем, что (и как, и почему) мы говорим нашим детям.

Каковы последствия: в случае с похвалами есть немало серых зон и примеров, когда не вполне ясно, каким окажется то или иное замечание, — вредоносным или безвредным. Мой лучший совет — наблюдать. Если у вас есть привычка говорить своим детям то, что может быть истолковано как похвала, посмотрите, не обращаются ли они к вам регулярно за подобными комментариями. Постарайтесь выяснить, не снижается ли их внутренняя мотивация (вовлеченность в процесс или заинтересованность в той или иной деятельности) после высказываний такого рода.

Вкратце: я не предлагаю перестать говорить детям хорошие слова. Но считаю, что мы должны обращать внимание на вложенный в них смысл и на то, как юное поколение их воспринимает, а не просто стараться произносить одни слова и избегать других. Если дети чувствуют — мы присоединяемся к ним, чтобы вместе порадоваться их достижениям, — это прекрасно. Но если считают, что мы навязываем свои оценки, это может вытеснить их собственные представления о том, когда и почему они могут гордиться собой. В этом случае малыши довольно скоро начнут определять ценность своих действий через наше одобрение, а спустя некоторое время и с помощью одобрения других людей, обладающих авторитетом.

Отойти от этой разновидности условного воспитания не так просто. Вместо того чтобы резко бросить, устройте переходный период, в течение которого будете по-прежнему давать оценки, но вместе с ними использовать описательные комментарии и вопросы. Постепенно освоив новые реакции, поймете, что пора отказаться от привычки начинать с оценки.

В то же время имеет смысл обсудить, как вы ведете себя с детьми и почему. Если они привыкли за определенные поступки слышать «Молодец!», вероятно, будут обескуражены, когда подпитка похвалами внезапно прекратится. Вполне возможно, воспримут отсутствие положительной оценки как отрицательную оценку. Четко дайте понять, что вы не собираетесь быть менее позитивным — вы планируете быть безусловно позитивным, то есть предлагать одобрение и любовь без ограничений, а не в ответ на конкретное поведение детей, которое вы считаете достойным. (А затем начинайте именно так поступать.)

Кроме того, помня о рекомендации меньше говорить и больше спрашивать, предложите детям, если они уже достаточно взрослые, поделиться своим восприятием — что они чувствуют, когда их хвалят. Не просто спросите, нравится ли им это. Поинтересуйтесь, ощущают ли они, что каким-то образом зависят от подобных поощрений? Как относятся к тем поступкам и занятиям, которые приносят им оценку? (Не становятся ли эти действия менее привлекательными, когда никто не предлагает за них положительного подкрепления?) Есть ли у них собственные идеи, как еще вы могли бы выражать им поддержку?