Нравственные дети

Довольно много исследований по этой теме было проведено специалистами по детскому развитию, особенно теми, которые делают упор на так называемое просоциальное поведение. Ознакомившись с полученными данными, мы можем извлечь из них несколько основных рекомендаций, как содействовать моральному росту ребенка[197]. (Кстати, то, что они во многом повторяют принципы безусловного воспитания, о которых шла речь в главе 7, не просто совпадение.)

1. Заботьтесь о них

Краеугольным камнем нравственного развития считается связь между родителем и ребенком. Любое наставление и вмешательство должно происходить в контексте отношений, где ребенок ощущает тепло, безопасность и безусловную любовь. В рекомендациях разных специалистов о том, как воспитать нравственного человека, встречаются одни и те же слова: надежная привязанность, забота, уважение, отзывчивость, эмпатия. Это базовые потребности. Когда они удовлетворяются, ребенок свободен от необходимости постоянно думать о них и может направить освободившийся ресурс на заботу о других. Но если эти потребности не удовлетворены, они будут отдаваться в ушах растущего человека, делая его глухим к крикам и страданиям других людей.

Дети, которые знают, что их любят, чувствуют себя более защищенными и менее склонны к оборонительному поведению. Они смелее идут на контакт, в том числе с людьми, которые отличаются от них самих. Приятный бонус: дети, поддерживающие надежную связь со своими родителями, не только более отзывчивы по отношению к другим, но и чаще демонстрируют уверенность в себе и независимость, а также по целому ряду признаков отличаются социальной компетентностью и психологическим здоровьем.

2. Покажите, как живет нравственный человек

Дети впитывают наши ценности еще до того, как твердо встанут на ноги. Они учатся у вас быть человеком. Если они видят, что вы равнодушно проходите мимо того, кто попал в беду, делают вывод, что чужая боль — не их забота. Но если видят, как вы беспокоитесь даже о незнакомцах, это дает им мощный нравственный урок. Исследования показали, что дети чаще делают пожертвования на благотворительность, если видят, как это делает кто-то другой, пусть даже это было очень давно. Влияние личного примера на поведение и убеждения юного поколения особенно сильно, если этот пример подают люди, которых ребенок воспринимает как источник тепла и заботы. Кроме того, родители, которые хотят научить детей честности, никогда не лгут им — даже если проще сказать, что печенья больше не осталось, чем объяснить, почему ребенок не может получить еще одно.

Мы также можем подавать детям пример, показывая, что этические решения не всегда даются легко. Иногда бывает непросто разобраться в ситуации, где сталкиваются разные ценности (например, честность и сострадание). Так же трудно понять, насколько весомыми считать предпочтения другого человека, когда вы сами хотели бы сделать по-другому. Возьмите детей «за кулисы», дайте им возможность увидеть, как вы прокладываете в мыслях (и чувствах) путь к решению. Они смогут ближе познакомиться с ходом вашей нравственной жизни и, что еще важнее, поймут, что нравственность редко бывает шаблонной и скучной.

3. Дайте им потренироваться

Наблюдать важно, но люди учатся еще и на практике. Поэтому имеет смысл дать детям как можно больше шансов проявлять заботу. Если у ребенка есть возможность помогать младшему брату или сестре либо ухаживать за домашним животным, он получает реальный урок заботы. Он не только слышит и видит — сам делает это. Это формирует представление о себе как об отзывчивом человеке.

Именно поэтому хорошие педагоги организуют занятия таким образом, чтобы дети учились друг у друга. Сотни исследований показали, что студенты мыслят более глубоко, когда объединяют ресурсы, совместно прикладывают усилия и сообща разрабатывают стратегии решения задач. Кроме того, они узнают кое-что выходящее за рамки чистой теории: как заботиться о других. Сотрудничество — глубоко гуманистический опыт, который настраивает участников на доброжелательное отношение к остальным. Оно поощряет доверие, отзывчивость, открытое общение и, в конечном счете, стремление помогать. И наоборот, воспитание и обучение детей в конкурентной или индивидуалистической среде не только лишает их этих преимуществ, но и имеет деструктивные последствия. Группа исследователей пришла к выводу, что «конкуренция подавляет великодушие по отношению к другим сильнее, чем сотрудничество его развивает»[198].

4. Разговаривайте с ними

У родителей есть две главные альтернативы применению силы: любовь и разум. В идеале нужно обеспечить своего рода смесь этих основ, одна из которых берет начало в уме, а другая в сердце. Центральная тема книги — безусловная любовь. Но мы должны также понять важность разума, в частности его актуальность для нравственного развития. Поскольку этот вопрос посложнее трех предыдущих, я хочу задержаться на нем немного дольше.

Родители, которые серьезно относятся к задаче вырастить детей порядочными людьми, не жалеют времени на разъясняющие беседы. Недостаточно просто иметь нравственные ценности — требуется передать их ребенку непосредственным и наиболее понятным ему образом. Если мы не сможем этого сделать, дети будут брать с нас совсем не тот пример, на который мы рассчитываем. Например, если мы молчим, когда малыш ведет себя эгоистично, то посылаем ему вполне отчетливый сигнал. Это говорит скорее о том, что эгоизм приемлем, чем о достоинствах воспитания методом невмешательства.

Нужно установить четкие нравственные ориентиры, ясно дать понять, чего мы ожидаем, но при этом свести к минимуму принуждение. Да, за нашими словами должна стоять некоторая сила (как можно и как нельзя поступать с другими), но важно, чтобы эта сила сама по себе не стала главной мыслью нашего сообщения. Когда это происходит, создается атмосфера страха, мешающая обучению. Если мы заставим детей бояться, что плохое поведение лишит их нашей любви, то приобретем лишь временное послушание без настоящего понимания или внутренней мотивации.

Но сделаем еще шаг. Чтобы обучить ребенка нравственности, бесполезно на него кричать. Правда, просто разговаривать с ним в этом случае тоже бесполезно. Общие запреты («не делай этого») не приносят никакого результата. Они даже могут сделать ребенка более напряженным и менее готовым предлагать другим помощь[199]. Немногим лучше и конкретные высказывания, например: «Мы не деремся!» Чтобы поддержать нравственное развитие, нельзя просто сказать, что драться плохо, а делиться хорошо. Важно помочь детям понять, почему это так. Если вы этого не объясните, мотивом для отсутствия драки они по умолчанию будут считать наказание[200].

Терпеливо разъясняя причины, мы достигаем сразу двух целей. Во-первых, показываем детям, что для нас важно и почему. Во-вторых, обращаемся к их разуму, побуждая задуматься — даже поломать голову — над вопросами нравственности. Апелляция к разуму способствует независимости мысли и ясно показывает: мы хотим повлиять на детей, но вместе с тем мечтаем, чтобы они думали самостоятельно. Научные исследования это подтверждают: став взрослыми, те дети, чьи родители объясняли им ситуацию, а не просто требовали послушания, в значимых случаях чаще поступают бескорыстно (по данным одного исследования), а также отличаются большей политической активностью и участвуют в деятельности служб общественного попечения (по данным другого исследования)[201].

Итак: лучше говорить, чем кричать. Лучше объяснять, чем говорить. И добавим: лучше, чем объяснять — или лучше, чем только объяснять, — обсуждать. Изучение чего бы то ни было (например, математики) состоит не только из впитывания информации. Человек — не пустой сосуд, в который можно налить знания. Мы воспринимаем идеи, активно осмысливая их. Что верно для математики, верно и для нравственных ценностей. Даже красноречиво разъяснив детям их суть, вы вряд ли вдохновите придерживаться того или иного идеала. Дети не имеют никаких оснований поступать правильно, если не интегрировали наши слова в собственную картину мира. Если мы хотим, чтобы они стали нравственными людьми (в отличие от тех, кто просто делает то, что им сказали), им нужно дать возможность самостоятельно сконструировать для себя такие понятия, как справедливость или мужество. Они должны заново изобрести их в свете собственного опыта и проблем и разобраться (с нашей помощью), какими станут людьми[202].

Все это вполне согласуется с моими прежними высказываниями о поддержке независимости детей. Здесь же я хочу подчеркнуть актуальность этой идеи в отношении нравственности. Одно исследование показало, что наиболее впечатляющий нравственный рост отмечался у детей (разных возрастов), чьи родители не только говорили с ними, но и вовлекали в диалог. Лучшие результаты были получены, когда взрослые поддерживали и подбадривали ребенка, «спрашивали его мнение, задавали уточняющие вопросы, перефразировали и проверяли, правильно ли его поняли». Другие исследования выявили в более широком смысле, что дети, которых поощряют активно участвовать в принятии решений, как правило, демонстрируют более высокий уровень нравственной мотивации[203].

Процесс поддержания детской независимости может проходить по-разному. Как минимум мы должны показать, что учитываем мнение детей, внимательно прислушиваемся к ним и готовы уважительно ознакомиться с их точкой зрения. Но специалист по детскому развитию Мэрилин Уотсон также предполагает, что ни в коем случае не следует «обосновывать свою позицию, обрушивая на детей всю мощь аргументации и подавляя их логикой». Более того, мы должны «помочь детям найти доводы, которые помогут им отстаивать собственные взгляды, даже если мы с ними не согласны».

Уотсон предлагает следующий пример: представьте, что ваш ребенок хочет смотреть телепередачу, которую вы считаете для него неподходящей, при этом единственный его аргумент — «но все мои друзья это смотрят!». Конечно, вы можете быстро набрать очки в споре с помощью старого как мир reductio ad absurdum[204] — «А если все твои друзья спрыгнут с крыши?.» Но вы наверняка догадываетесь, что ребенок на самом деле имеет в виду (и не может выразить) другое: «Я боюсь оказаться исключенным из культурного поля сверстников, потому что у меня не будет объединяющего с ними опыта». Обязательно отвечайте на содержание слов вашего чада — а если не уверены, проверьте свои догадки. «Помогите ему сформулировать свою позицию, — говорит Уотсон, — или выскажите лучший аргумент, который можете представить с его точки зрения», даже если он в итоге окажется неубедительным — например, возразите, что в передаче, о которой идет речь, слишком много насилия. Помните: ваша конечная цель не в том, чтобы сделать по-своему. Скорее, вы должны показать ребенку, что ему необязательно так же хорошо спорить, чтобы вы принимали его всерьез, и должны помочь ему научиться как можно более убедительно формулировать свои аргументы. Мы хотим, чтобы дети спорили с нами, до тех пор, пока они делают это с уважением — и чтобы они учились делать это лучше[205].

В предыдущем разделе мы убедились: имеет огромное значение то, каким образом мы ведем обсуждение с детьми. Добавлю, что, кроме формы наших объяснений, мы должны обратить внимание на их содержание. Недостаточно просто сообщить ребенку, что драться плохо, — нужно помочь ему задуматься, почему это плохо.

Итак, почему же это плохо?

Один из ответов — обращение к личному интересу. Как я отмечал, этот ответ дает наказание, даже если мы не облекаем его в слова. Дети узнают, что совершать плохие поступки нельзя, потому что, если их на этом поймают, заставят страдать. Некоторые родители вместо угроз прибегают к объяснениям, но все их доводы сводятся к тому же мотиву: «Если ты будешь гадко вести себя с одноклассниками, с тобой никто не будет дружить», «Если ты будешь толкаться, когда-нибудь тебя тоже толкнут в ответ — или даже хуже». Кроме того, эти взрослые объясняют, что нужно помогать другим, потому что в итоге ребенок сам от этого выиграет: «Если ты дашь Марше покататься на своем самокате, может быть, потом она даст тебе поиграть со своим “Лего”». Другими словами, люди будут поступать с вами так же, как вы поступаете с ними.

Вы видите, в чем проблема? Эта стратегия вовсе не способствует развитию искренней заботы о других людях. Она содействует возникновению эгоизма и расчетливости. Дети поддаются соблазну совершить плохой поступок, если уверены, что смогут избежать последствий, и спрашивают, зачем им помогать другим, если они не получат ничего взамен. Вот почему так важно не только обращаться к разуму детей, но и обсуждать с ними эти вопросы, чтобы помочь стать по-настоящему нравственными людьми (а не спрашивать: «Что мне это даст?»).

В главе 8 я говорил, что похвала за великодушный поступок привлекает внимание ребенка к нашему одобрению. Вместо этого следовало обратить его внимание на то, как отнесся к его поступку человек, которому он помог. («Когда ты дал Марше покататься на самокате, ей тоже было весело, и она была очень довольна».) Этот подход имеет смысл и когда дети делают что-то обидное: вместо того чтобы привлекать их внимание к нашему неодобрению, мы должны деликатно побудить их подумать, как отнесся к их поступку человек, которого они обидели. Малышу мы могли бы сказать: «О нет! Посмотри на Макса! Кажется, он очень расстроился, правда? Помнишь, как на прошлой неделе ты упал и плакал, потому что тебе было очень больно? Боюсь, теперь Макс чувствует то же самое. Как думаешь, что ты сейчас можешь сделать, чтобы ему стало лучше?»

«Говори!» — призывают маленьких детей, даже когда они еще не знают, что сказать. Но для нас лучший способ говорить — дать детям возможность увидеть: главная причина помогать (и не обижать) не личная выгода, а влияние поступка на других людей. Другими словами, я обеими руками за концепцию «последствий», если только речь идет о последствиях для людей, с которыми общаются наши отпрыски, а не о тех, которые дети испытывают на себе.

Многие исследователи вслед за Мартином Хоффманом называют этот подход ориентированной на другого мотивировкой, или индуктивным воспитанием (поскольку детей наводят на мысль о последствиях их действий для других). Хоффман обнаружил, что дети, чьи матери применяли этот метод, как правило, демонстрировали в дальнейшем «опережающее нравственное развитие». Поздние исследования подтвердили эту находку. И хотя некоторые психологи возражали, что индукция более эффективна со взрослыми детьми, эксперимент показал: она помогает дошкольникам быть более общительными, менее агрессивными и повышает их популярность среди сверстников. Очередное исследование обнаружило, что даже малыши, как правило, реагируют на чужое расстройство с большей заботой и сочувствием, если мамы объясняли им «последствия [их] поведения для жертвы»[206].

Ориентация на другого также может быть полезна в переосмыслении вопроса о вежливости. Иногда мы уделяем так много внимания произвольным социальным условностям (сказать в нужный момент «извините» или снять шляпу в определенном месте), что дети начинают верить, будто эти нормы важнее всего. Или, что еще хуже, они начинают считать человеческое взаимодействие просто спектаклем: родительские напутствия «следи за своими манерами» или «веди себя хорошо» говорят им лишь о необходимости запомнить и к месту повторять определенные слова.

Давным-давно я поклялся, что никогда не стану одним из тех родителей, которые повторяют как попугаи: «Что нужно сказать?» — всякий раз, когда их ребенок что-то получает, побуждая его к такому же механическому «спасибо». Точно так же, говорил я себе, никогда не буду приставать к детям с вопросом «а где волшебное слово?», когда они будут что-нибудь просить. (Конечно, слово «пожалуйста» может стать волшебным, если мы отказываемся давать детям то, что они хотят, пока они его не произнесут, но это значит лишь, что мы снова действуем через личный интерес.)

В домашних условиях несложно сократить этот обмен пустыми любезностями в пользу более важных ценностей. Но мне пришлось столкнуться с фактами: даже если такие вещи не слишком заботят меня, они продолжают волновать других людей. У попрания общественных условностей есть своя цена, и принципиальный отказ быть вежливым — совсем не та позиция, которую я хочу защищать. Если говорить более конкретно, я не хочу защищать эту позицию в ущерб интересам своих детей. Реальность такова, что их будут оценивать и упрекать, если они не добавят в свою речь обязательные вежливые обороты.

Решение пришло, когда я подумал о словах «пожалуйста» и «спасибо» не как о пустой вежливости, а как о способе сделать людям приятное. Я напомнил детям, что говорить эти слова правильно, потому что всем нравится их слышать. Конечно, есть более осмысленные способы помочь людям и порадовать их, но почему бы не сделать для достижения этой цели все возможное, и большое, и маленькое? Не говорите «спасибо» из страха, что иначе я рассержусь на вас, — это очень плохая причина. Не говорите «спасибо», потому что это вежливо, — не слишком убедительный мотив. Говорите «спасибо», потому что это приносит удовольствие людям, которых вы благодарите.