5.2. Педагогическая позиция: истоки, типы, характеристика

Понятие базовой педагогической позиции. Специфика педагогических позиций на ступенях образования. Точки встречи поколений в бытийных позициях. Точки встречи поколений в культурных позициях

Понятие базовой педагогической позиции

Ранее нами было обосновано положение, что подлинным субъектом развития в образовании является со-бытийная детско-взрослая общность. В этом положении кроются истоки понимания уникальности профессии педагога: сугубая специфика педагогического труда и образования в целом определяется «разностью возрастных потенциалов» в структуре детско-взрослой общности. Какой же возраст индуцирует «разность потенциалов» развития и специфицирует педагогическую деятельность?

В рамках психолого-педагогической антропологии главным и уникальным возрастом является взрослость. Позиция взрослости в принципе не приурочена к какому-либо конкретному (паспортному) возрасту. Ну, может быть, за исключением беспомощного младенца и беспомощного старца. Взрослый всегда тот, кто берет на себя всю полноту ответственности за все и за всех в пространстве собственной жизни. Взрослый человек – это «главное плечо», поддерживающее и старых и малых, берущее на себя тяготы их. Вспомним стихи Н. Некрасова «Мороз, Красный нос», в котором, по нашим меркам, дошкольник сообщает, что в семье только двое мужчин (взрослых) – отец, который рубит дрова, и он, который их отвозит. Вспомним также и отроков, которые в катастрофических ситуациях (война, революция…) брали тяготы семьи на свои плечи.

Именно Встреча взрослого с представителем любого другого поколения впервые продуцирует собственно педагогическую (детоводительскую) позицию – даже если базовые цели этой Встречи не являются сугубо педагогическими, а, например, хозяйственными, политическими и др.

Уточним, что под позицией мы понимаем наиболее целостную характеристику поведения человека, свободно и ответственно определившего свое мировоззрение, принципы и поступки во взаимоотношениях с другими. Позиция – это личностный способ реализации базовых целей и ценностей человека в социально-профессиональном пространстве. В контексте нашего анализа необходимо различать и не смешивать тотальную – личностную – позицию и ее частную проекцию – предметно-деятельностную. Личностная позиция возникает и существует во всяких человеческих общностях, деятельностная – только в профессиональном сообществе.

Педагогическая позиция как культурная позиция является уникальной и единственной в своем роде – она одновременно и личностная (выявляется во всякой Встрече взрослого и ребенка), и профессиональная, культурно-деятельностная позиция (необходима для создании условий достижения целей образования). Педагог нигде и никогда не встречается с ребенком как с «объектом»: в личностной позиции он всегда встречается с другим человеком, в собственно профессиональной – с условиями его становления и развития. Поэтому бессмысленной и надуманной в педагогике проблемой оказывается выбор между «субъект-объектными» и «субъект-субъектными» отношениями педагога и ребенка. Эти отношения и личностны и деятельностны одновременно.

Антропологический подход к образованию может быть операционализирован в оригинальной типологии базовых педагогических позиций взрослого в детско-взрослой общности. Первый шаг в различении позиций – определение исходных оснований взаимосвязи жизнедеятельности взрослого и жизнедеятельности ребенка (онтологический аспект). Жизнь человека, с одной стороны, проживается и переживается непосредственно, а с другой – обусловлена культурой, ее содержанием и формами. Поэтому первое разделение позиций взрослых – это их разделение на позиции бытийные, связанные с выращиванием детей и сохранением непосредственного переживания радости, красоты и самоценности жизни, и позиции культурные, связанные с созданием, хранением и передачей норм и эталонов культуры другим поколениям.

Второй шаг – определение исходных движущих сил развития детско-взрослой общности (процессуальный аспект). Взрослые в своем отношении к детям стремятся либо к передаче им собственной жизненной позиции, к самовоспроизводству (отождествление), либо к утверждению самобытности ребенка (обособление). На основе сочетания процессуальных и онтологических аспектов выделяются четыре базовые педагогические позиции взрослого: Родителя, Мудреца, Умельца и Учителя (табл. 3)[45].

Таблица 3

Базовые педагогические позиции

Позиции Родителя, Мудреца, Умельца и Учителя ядерные, не сводимые друг к другу; они составляют практически всю материю совместной жизни детей и взрослых, хотя в реальной жизни в чистом виде встречаются редко. Базовые педагогические позиции символизируют начальные и необходимые условия полноценного, гармоничного развития ребенка.

Жизнь со взрослыми в бытийных позициях позволяет человеку встретиться с настоящим в многообразии его проявлений и с вечностью. Встреча с Родителем дарит ребенку непосредственную радость существования, переживание самоценности жизни, способность жить настоящим, а не только готовиться к будущей жизни. Встреча с Мудрецом дарует способность найти, создать, усмотреть в общечеловеческой сокровищнице жизненных ценностей свое сокровище, свет и богатство собственной души.

Полное обеспечение душевного здоровья, комфорта, непосредственной радости, жизненной укорененности – главный результат работы (жизни) взрослого в бытийных позициях. Родительское поведение часто проявляет желание взрослых продолжать себя в ином, а не породить что-то совсем иное. Миссия Родителя – это забота, основанная на восполнении Другого собой. Позицию Родитель не стоит замыкать на родовой связанности взрослого и ребенка. Существует «разлитое» родительское отношение человека к человеку, нацеленное на воплощение теплого чувства близости, сродства с людьми, миром, с самой жизнью как основы жизненной силы и стойкости.

Ф.М. Достоевский в «Братьях Карамазовых» писал, что ничего нет выше, и сильнее, и здоровее, и полезнее впредь для жизни, как хорошее воспоминание, вынесенное еще из детства, из родительского дома: если набрать таких (добрых) воспоминаний с собой в жизнь, то спасен человек на всю жизнь, но и одно только хорошее воспоминание, оставшись при нас, может послужить нам во спасение. Э. Фромм усиливает эту мысль, утверждая, что родители дают жизнь, но они же могут ее забрать или сделать невыносимой; родители способны на чудеса любви – и никто не может причинить такого вреда, как они. Ф.М. Достоевский и Э. Фромм подчеркнули благодатную силу, и угрозу, которые заключенны в родительском отношении.

Мудрец – это понимающий собеседник, твердо знающий, что каждый неповторим. Человеческая уникальность – лейтмотив его общения с людьми. Цель его помощи – открыть каждому (и не в общефилософском виде, а в ткани живой судьбы) основы самоутверждения, самоуважения, самопринятия. «Без тебя, без твоего участия мир чего-то лишится, гармония не будет достигнута», – утверждает древнекитайский философ. И какой бы скверный ни пришел человек к Мудрецу, он будет понят, принят и освобожден от греха уныния. При этом не всякий Мудрец утешит ласково-снисходительно; его отклик может быть и бичующим. Но, обличая немудрого, Мудрец не отвергает его, а открывает человеку его истинное лицо, поворачивает к самому себе, помогает ему найти сокровища в его собственной душе, смыслы в собственной жизни. И человек делается сильным, духовно богатым, принимающим себя и жизнь во всех противоречивых проявлениях.

Взрослые в культурных позициях дают возможность человеку стать достойным собственного прошлого: в общении с Умельцем освоить уже нажитые людьми культурные ценности и не бояться будущего; в общении с Учителем обрести способности браться за новые задачи, которых не было в опыте прежних поколений.

Вооружение детей культурными нормами, средствами, способами работы (практической, умственной, организационной) – главный продукт работы взрослого в культурных позициях. Умелец погружает ребенка в совместное действие и учит действовать. Учитель «разрывает плотную ткань» действия, высвобождая фазу чистого обучения, ориентировки в том, зачем, что и как надо делать. Он учит не действовать, а предварительно учиться действию.

Встреча с Умельцем формирует в ребенке такого же умельца – к концу этой встречи взрослый и ребенок сравниваются в своей умелости. Такое итоговое равенство не предполагается при встрече ребенка с Учителем. Результатами своих трудов Учитель удовлетворяется в том случае, если его ученик будет способен учить себя, разовьет у себя потребность и способность учиться. Умелец формирует умельца, в то время как Учитель – учащегося (учащего себя).

Позиция Учителя полезна там, и только там, где обучение делу отделяется от самого делания, где надо уметь постоянно переучиваться. Учитель и нужен для того, чтобы, стоя на границе обучения и дела, удерживать ученика в состоянии учения, ориентировать его на способы действий, а не на результат. Учитель обращает ученика к исполнению лишь с одной целью: чтобы ученик мог всегда выяснить, научился он то и это делать (тогда учение пора кончать) или еще нет.

У Умельца все наоборот: приходя к нему, неумелый учится, делая что-то рядом с Умельцем, «погружаясь» в умелость. Умелец знает свое дело лучше других, он мастер своего дела, знает его тайны, секреты, основы. Умелец ничему специально не учит. В сущности, Умелец умеет только две вещи: делать свое дело, и делать его так выразительно, чтобы все время было видно, как и что он делает, как будет правильно, а как неправильно. От взрослого Умельца ребенок может получить устойчивую, житейски важную часть опыта – перенять его умелость, ничего не меняя в ней.

Способность же меняться (менять себя) он приобретает в общении со взрослым Учителем. Позиция Учителя не давать готовые знания, а учить добывать их. Чтобы яснее понять, что такое чистое учительство, представим его ценности и смыслы предельно обостренно. Если бы перед Учителем стоял жестокий выбор: учить детей учиться или научить их грамотно писать, то Учитель выбрал бы первое, справедливо полагая, что человек, умеющий учиться, всегда окажется способен освоить орфографию – стоит возникнуть настоятельной необходимости.

Разницу позиций Умельца и Учителя покажем на простом примере: как каждый из них может помочь детям полюбить чтение. Встреча ребенка с «умелым читателем» воплощена в образе семейных чтений, когда домочадцев объединяет любовь и друг к другу, и к книгам. Ребенок просто погружается в эту атмосферу, становится причастен к культуре чтения. Главный рецепт Умельца в этой ситуации: хотите, чтобы ребенок потянулся к чтению? Читайте вместе с ним книгу, от которой вы сами получаете наслаждение!

Учитель, в отличие от Умельца, стремится сразу же показать ребенку ценность чтения как одного из лучших способов духовного развития. А для этого книга должна стать для ребенка любимым собеседником. Начинающего читателя надо научить слышать авторский голос и включать реплики любого автора в строй собственных размышлений о жизни. Спор, дискуссия, анализ – вот главные методы работы «Учителя чтения». Работа будущего читателя с Учителем начинается с обескураживающего открытия: ученик обнаруживает, что он по-настоящему и не понимал автора, т. е. не умел читать. Работа Умельца с маленьким читателем начинается как бы на равных: «Сядь рядом, слушай, ты все поймешь».

В то же время не следует смешивать позицию Учителя с педагогической профессией. Человек может хорошо работать в школе, но не занимать позиции Учителя: он может общаться с детьми как Умелец или как Мудрец. Педагогическая профессия, по сути, не представлена позицией Учителя в детском саду. С другой стороны, есть прирожденные Учителя, и, где бы они ни работали, они относятся к другим людям по-учительски. И не стоит думать, что учитель в классе занимает учительскую позицию, а дома меняет ее на родительскую.

Реальная жизненная позиция каждого человека – это единственный в своем роде сплав исходных позиций; так, из отдельных звуков складывается единый аккорд, а из исходных красок – новый цвет.

Специфика педагогических позиций на ступенях образования

В соответствии с антропологическим принципом единицей рассмотрения и пространством организации педагогической деятельности становится ступень образования как пространство развития базовых способностей растущего человека «здесь и теперь». Конкретный смысл образовательных событий, масштаб образовательных задач, тип педагогической позиции определяется общим смыслом развития индивида на данной ступени образования.

Выше нами уже обосновывалось положение, что ступени образования не следует смешивать с периодами развития. Нами выделяются ступени дошкольного, среднего общего и профессионального образования. На ступени дошкольного образования находятся младенцы, дети младшего, среднего, старшего дошкольного возраста, на ступени среднего общего образования – младшие школьники и подростки, профессионального – юноши и молодые люди. При этом старшая ступень общего среднего образования не является в полном смысле профессиональной – это может быть профильная ступень общего среднего образования.

При описании базовых педагогических позиций на ступенях образования речь пойдет об особенностях действий взрослого в его взаимоотношениях с дошкольниками, младшими школьниками или подростками, юношами, девушками и молодыми людьми и взрослыми. В первую очередь представим общие моменты и качественные различия в отношениях взрослых с указанными возрастами, а затем дифференцируем эти отношения в соответствии с базовыми педагогическими позициями. Изобразим детско-взрослые отношения схематически (стрелочками в схеме указано основное направление (вектор) инициативы в этих отношениях).

Основная инициатива во взаимодействии с дошкольниками принадлежит взрослому, который, вовлекая ребенка в новые сферы общей жизни, буквально выращивает в детском организме телесные и душевные способности, позволяющие ребенку соучаствовать в общей жизни со взрослыми. Посвящение, приглашение, включение, допущение ребенка в различные сферы жизни – вот основная работа взрослых в совместной жизни с дошкольниками. Существенно, что и побуждение (пробуждение) к каждой новой области жизни, действий, чувств, мыслей, и руководство (буквально: вождение рукой, за руку), и полнота самостоятельности (не говоря уже о полноте ответственности) практически никогда не принадлежат самому ребенку.

От полной беспомощности и зависимости к частичной, но уже изрядной самостоятельности – такой путь проходит ребенок от рождения до порога школы. И если для взрослых (родителей, воспитателей) самостоятельность как способность оставаться самим собой в любых жизненных обстоятельствах, свобода от внешних влияний и принуждений приоритетная культурная ценность, то к концу дошкольного детства ребенок может обрести бесценный дар: творческую инициативу, некапризную волю, спокойную веру в свои возможности, которую не следует путать с самоуверенностью. Это возрастная норма развития дошкольников. Яркие проявления этих способностей наблюдаются в детской игре – своеобразной школе талантливости, инициативности, самостоятельности, самообладания, самоутверждения дошкольников. В психологии установлено, что инициативно и творчески играющие дети обходятся без излишней помощи взрослых и обнаруживают незаурядные способности к независимым от взрослых замыслам, решениям, действиям, суждениям, оценкам.

Взрослый по-прежнему вводит подрастающего ребенка в новые области жизни, в сферы наук, искусств, культуры общения, но внутри каждой такой области жизни взаимодействие со взрослым должно строиться и развиваться по инициативе подростка, приглашающего (или не приглашающего) взрослого к участию и помощи. Роль взрослого состоит теперь в возможно более отстраненной, ненавязчивой, анонимной поддержке подростковых инициатив, в создании условий для их осуществления. В схеме стрелочкой, направленной от подростка ко взрослому, обозначена новая функция взрослых в отношениях с подрастающими детьми – введение в новые сферы совместной жизни и поддержка детских инициатив по построению и сохранению совместности. Отметим, что схема трактует младший школьный возраст как противопоставленный дошкольному детству и сближенный с отрочеством – временем поиска своего Я. Основание для такого сближения коренится в нереализуемой возрастной возможности младших школьников сделать первый шаг к настоящему саморазвитию – возрастной норме развития подростков.

Коренное отличие молодости, юности от предыдущих возрастов состоит в том, что подростки – это подрастающие дети, а молодежь – это молодые люди. Юность и молодость – это возраст потенциальной возможности для взрослых и жизненной необходимости для юных подлинного, партнерского равенства, сотрудничества, сотворчества, совместных усилий по построению общей жизни. На эту симметричность отношений, на взаимодополнительность инициатив и поддержки и указывает двунаправленная стрелочка в схеме. Что же касается предыдущих возрастов, то необходимо различать безусловное, безоговорочное уважение к личности ребенка и меру ответственности и самостоятельности, разделить которую со взрослым не готов и не стремится ни дошкольник, ни младший школьник, ни подросток (как бы активно он ни самоутверждался). Отношения взаимной и полной ответственности есть норма взаимоотношений и молодых и взрослых.

В этой возрастной группе в предельной выраженности и чистоте просматриваются отношения внутри всех взрослых возрастов. Симметричности истинного равенства в этих отношениях нет: каждая сторона вносит в них нечто свое, то, чем в принципе не обладает другая. Поэтому в схеме эти отношения показаны двумя разнонаправленными стрелками, каждая из которых обозначает отношение бескорыстной заботы, в принципе существующей без расчета на взаимность, без оплаты. Взрослые дети ухаживают за больными родителями не для того, чтобы иметь в доме лишние рабочие руки, а старая мать помогает дочери по хозяйству вовсе не из благодарности за бесплатный стол и кров. Заостренные на двух полюсах отношения бескорыстной заботы есть норма взрослых взаимоотношений.

Теперь можно приступить к описанию особенностей встреч взрослого как Родителя, Мудреца, Умельца, Учителя с различными поколениями. Полнота человеческого общения зависит от того, посчастливится ли ребенку встретить взрослых во всех главных исходных позициях. Полноценность каждой встречи зависит от того, будут ли выполнены присущие каждому периоду взросления условия нормального общения в детско-взрослой общности.

Точки встречи поколений в бытийных позициях

Родители – дети. Родители встречаются с детьми-дошкольниками дома, в детской, в общей жизни большой семьи в традиционной усадьбе. Усадьба как идеальное место встречи дошкольников с родительским отношением к миру важна по двум причинам. Во-первых, «дом у сада» – самое подходящее место для взращивания здоровых детей. Во-вторых, усадьба как отдельное поселение тяготеет к полной самостоятельности, являясь «ячейкой» и производства, и многопоколенной, многодетной семьи, и воспроизводящей себя культуры. Вот почему об усадьбе можно говорить как о жизни самодостаточной и материально и духовно.

Цельность, «природность» жизни в усадьбе делает возможным естественное, органичное включение детей в эту жизнь. Ребенок как бы влит, растворен в жизни взрослых, открытой ему полностью: он видит старших за всеми их делами и имеет возможность вторить каждому делу, частично участвуя, а то и просто пребывая вместе со взрослыми у плиты, на грядке, за книгой. С другой стороны, малыш имеет свое строго обозначенное место в иерархии семьи – место за столом, в общей беседе, в общем труде.

Эта неслиянность-нераздельность общего детско-взрослого существования и составляет суть родительского отношения к дошкольникам. В символе «усадьба» может проглядывать даже ее наиболее вырожденная современная форма – типовая квартира в городском доме – ровно в той мере, в которой жизнь семьи и в обезличенных условиях обладает культурно-хозяйственной самодостаточностью и открывает вступившему в такую жизнь ребенку всю полноту человеческих отношений. Но современный дом и современная семья воплощают мир лишь частично, оставляют нереализованными многие возможности детей. Поэтому для современных дошкольников необходимо восполнение такой частичности взрослой жизни, что может быть осуществлено в детском саду. Важно, чтобы воспитатель детского сада умел прожить вместе с ребенком каждое событие жизни, приобретающее достоинство сообщности ребенка и взрослого – способность вступать с ребенком в со-бытие и составляет суть родительского отношения к людям. Детские сады должны быть открыты для внешнего мира и других людей: приглашать дедушек и бабушек прийти и поиграть с детьми, когда это возможно и хочется; братьев и сестер, учащихся в школе, приходить в детский сад после уроков и играть в свое удовольствие, а заодно и показать малышам буквы, цифры, игры в школу. Такой детский сад способен хоть отчасти возместить детям утрату большой семьи.

Родители – подростки. Если дом, втягивающий в себя мир, – оптимальная точка встречи Родителей с дошкольниками, то для новой общности подростков с родителями нужен совместный выход за пределы дома, не домашняя, но столь же полная и цельная жизнь. Прообразом целостной недомашней жизни является семейный лагерь. Непривычные формы привычных бытовых отношений помогают подростку впервые посмотреть со стороны на ту домашнюю жизнь, в которой он растворен. Этот новый – оценивающий, примеривающий – взгляд на самые привычные отношения самых близких людей необходим подростку для решения его главной задачи развития: поиска себя, нового, доверительно-личного знакомства с самим собой.

Именно таковы все отношения семейного лагеря. Подростки открывают вдруг для себя простые и одновременно романтически-привлекательные условия самостоятельности. В лагере становятся новыми и желанными все те сферы бытовых отношений, из которых дома подростки пытаются ускользнуть. Поставить и благоустроить палатку – вот истинно мужской поступок, отнюдь не вызывающий в памяти опостылевшую домашнюю уборку. Добыча воды и хвороста – гораздо более подходящая почва для мужского самоутверждения, чем надоевшее «сходи в магазин». Но главное – перед отроками, как на сцене, в своей простоте и естественности разыгрываются отношения взрослых. Отца как идеального мужчину – защитника, добытчика, надежду и опору – сын, может быть, впервые разглядит не в примелькавшейся череде домашних событий, а в походной роли с самым увесистым рюкзаком, первым находящим выход из трудной ситуации. Так – вне дома, но рядом с Родителями – мальчики и девочки примеривают те жизненные роли, которые позже сольются с их собственными позициями.

Родители – молодые люди. Дошкольники полюбили маму и папу, подростки разглядели и (в идеале) научились уважать в своих родителях черты «настоящих взрослых» женщины и мужчины. Но, изрядно пожив вместе с Родителями и дома, и вне дома, юноши и девушки еще ни разу, по сути, не встречались со своими Родителями как с равными, не смотрели на них просто как на людей. В юности такая новая встреча с Родителями впервые возможна. Но возможна она в том случае, если Родители видят в своих взрослеющих детях не только предмет возрастающей заботы и ответственности, а людей, способных (разумеется, потенциально) эту ответственность разделить. Персональная ответственность и молодых, и старших за строительство общей жизни, совместное решение всех проблем семьи – вот условие подлинно человечного общения молодых людей с собственными Родителями. В таком общении не только сохраняется детская любовь, но зарождается взрослая дружба – новое качество семейных отношений.

С такой перестройкой отношений связан и пристальный интерес юности к собственным корням, родовым истокам, новое понимание семьи как собственной истории, углубление чувства взрослости как ответственности за будущее рода. Выбор своего рода, своего дома, своих родителей уже не по случайности рождения, а по собственному свободному волеизъявлению – таков желаемый итог встречи юности с Родителями.

Родители – собственные взрослые дети. Родители с собственными взрослыми детьми встречаются в нормальной жизни дома, в общем доме, где для старых, как и для малых, воплощена полнота жизни. Трагична одинокость стариков, изолированность их жизни, постепенно теряющей смысл вне жизни рожденных ими поколений. Избежать ее можно лишь делая полноценной общую жизнь.

Мудрецы – дошкольники. Мудрецы встречаются с дошкольниками в «усадьбе» – в доме, заключившем в себе полноту человеческих отношений, обязательно живет многопоколенная семья, уклад которой почтительно указывает традиционное место старейшины – во главе стола, разговора, замысла. Его слово – первое, его решение – последнее. И благо тому дому, во главе которого стоит не просто старейший, но и мудрейший.

Мудрец умеет принимать человека таким, какой он есть, не закрывая глаза на слабые стороны его характера, но зная (в отличие от зрелости, которой «все по плечу»), что все поправимо, но не все в силах человечьих… Такое принятие ребенка другим человеком – условие будущего самоуважения. А человек, не принимающий, не уважающий себя, не способен ни справляться с собственным несовершенством, ни человечно относиться к другим людям. Ведь даже в самом предельном требовании человечности сказано: «Люби ближнего как самого себя». Вот почему так необходима возможно более ранняя встреча каждого ребенка с Мудрецом.

Мудрец – подростки. Подросткам Мудрецы нужны для того, чтобы беседовать о себе, им нужен – абсолютный слушатель. Кто способен стать для подростка таким собеседником? Сверстник? Но он тоже подросток, т. е. занят только собой. Недаром разговоры подростков напоминают непересекающиеся монологи: увлеченные самим процессом общения, собеседники друг друга не слышат и не слушают. Родители, как правило, начинают с подростком спорить, или собеседовать (как с юношей, равным), или поучают его, как дошкольника. Чтобы быть услышанным, понятым, подростку нужен чистый «пониматель», способный услышать голос отрока, не отвергая, не искажая и ничего не добавляя от себя, кроме безусловного принятия и доверия. Просто вернуть подростку его собственный голос очищенным от шумов. Такой, обладающий абсолютным слухом, собеседник и есть Мудрец. Мудрец твердо уверен: каждый человек лучше кого бы то ни было способен разобраться в собственных проблемах и справиться с ними. Но каждый человек, а подросток более других, нуждается в «фасилитаторе»: в слушателе, который лишь очищает, заостряет, гармонизирует главные темы самоанализа своего собеседника.

Мудрец – юноши. Юность – это возраст первой возможности понять мудрость, сделать ее «строительным материалом» собственной души. И хорошо, если «под рукой» юноши, занятого строительством собственного мировоззрения, всегда оказываются живые опыты мудрости. Юность, с готовностью вступающая в разговор равных (если получает приглашение, доступ к таковому), видит в мудреце – первом среди равных – надежду, обещание собственной мудрости, которая открыта всем. А услышать призыв к мудрости легче всего в духовной беседе юноши с Мудрецом.

Мудрец – взрослые. Место встречи взрослых с Мудрецами – родительский клуб, который объединяет взрослых, совместно растящих своих детей. Главная задача родительского клуба – конструирование целостной жизни детей из отдельных событий – режимных, культурных, спортивных. Родительский клуб и является местом создания и отлаживания уклада, традиций детской жизни. Поиск общих оснований достойной жизни и есть задача Мудреца. А родительский клуб, школьный совет и семейный совет могут стать школой и испытанием умудренности каждого взрослого.

Точки встречи поколений в культурных позициях

Дошкольник – Учитель/Умелец. Место встречи дошкольников с Учителем в схеме условно названо «студией» – музыкальной и художественной, танцевальной и спортивной, рукодельной и театральной. Учитель для дошкольников – это тот взрослый, который поддерживает ребенка в естественном для него состоянии неутомимого Почемучки, будит детское любопытство, используя для этого весь арсенал народной и современной педагогики: загадки и небылицы, угадайки и дразнилки, игры и стихи, обыгрывающие самые привычные слова, делающие их забавными и странными, тот, которому все непонятно в нашем мире. Ведь любопытство – это здоровая реакция на новизну. Не загасить искру любопытства, но и не обольщаться по части истинных познавательных интересов и не форсировать развитие дошкольника в сторону сверхранней интеллектуализации – вот в чем состоит правильность позиции Учителя при встрече с дошкольником.

С Умельцем дошкольники общаются на каждом шагу. Здоровое и нормально развитое дитя само стремится к новым знаниям и умениям: все трогает и развинчивает, обо всем спрашивает, перенимает все, что делают окружающие взрослые. Мама стирает, ребенок тут же пристраивается с тазиком; папа берется за молоток, и сыну тут же понадобилось что-то срочно приколотить. Такое стихийное и повсеместное «пропитывание» ребенка нужными и важными в совместной жизни навыками заполняет все дошкольное детство и часть школьного.

Умелец – это тот, кто погружает ребенка в действие и учит действовать. Стоит лишь сопоставить «студию» и «мастерскую», где ребенок, встречаясь с Умельцем, не учится рисовать, а уже рисует, – и различие в позициях обретет наглядность. Художник, стоящий за мольбертом в мастерской, – вот идеальный инициатор художественной самодеятельности дошкольников. Буквальное копирование, уподобление позе живописца, его выразительным движениям кистью, его манипуляциям с привлекательными тюбиками и баночками – вот игровое начало собственного рисования ребенка. Умелец не рассказывает малышу, как вести линию; он вкладывает карандаш в детскую ручонку и ведет ею по листу, радуясь вместе с ним тому, что получается, а затем и поручая ребенку часть совместной их работы. Подмастерье – это всегда серьезный соучастник работы мастера.

Если всмотреться в стрелочки, описывающие главное направление инициативы во встречах ребенка и взрослого, то пора расцвета ученичества определяется без труда: это возраст подростковой инициативы. На границе дошкольного и школьного детства происходят те важнейшие события в самосознании ребенка, в его отношениях с самим собой, которые делают возможным истинное ученичество – это вечное устремление от Я настоящего, сегодняшнего, к Я возможному, завтрашнему.

Подросток – Учитель/Умелец. Ученик (спрашивающий и сомневающийся) и Учитель (побуждающий искать и не довольствоваться полуправдой) – вот идеал подлинного учебного сотрудничества взрослого и подростка. Не стоит, да и бессмысленно, принуждать человека к самосовершенствованию, составляющему суть ученичества. Захотеть меняться, расширить круг своих знаний и способностей человек может только сам. Помочь же желающему учить себя, осознать это желание и исполнить его – дело Учителя.

Отрок, умеющий учиться, по-новому общается и с Умельцем. Подражая образцам умелости, он способен сам определить, что у него получается хорошо, что совсем не получается, какой сноровки не хватает и как ее получить. Но окончательный итог каждой встречи подростка с Умельцем таков: «Я узнал, как ты это делаешь. У меня даже получается. А теперь я сам решу, нужно ли мне это знание (умение). И тогда начну (или не начну) в нем совершенствоваться». Не признавать за отрочеством права самостоятельного выбора – значит лишить подростка возможности делать его главное дело: пробовать себя во всем разнообразии человеческих занятий и определять границы своих притязаний и вкусов, своей способности самоопределяться. И взрослые Учителя и Умельцы для того и нужны подростку, чтобы расспрашивать их и, примеряя к себе ответы взрослых (не только словесные), дорастать до самих себя, находить себя, свои пути в жизни.

Юноша – Учитель/Умелец. На границе своего настоящего и будущего юность встречается со своими Учителями и Умельцами. Молодые люди, подводящие итоги подросткового самоопределения, делающие окончательный выбор образа жизни, своего воззрения на мир, профессии, ценностей, устремленностей, во все времена были неким бродильным началом общественной жизни, олицетворяя ее порывы, устремления, веяния. Юность с ее вечными порывами, неудовлетворенностью, максимализмом требований подобна фигуре рационализатора, вносящего вечную смуту в устойчивое производство. И от того, хотят ли взрослые менять свой миропорядок или надеются, что юность со временем впишется в привычный образ жизни, зависит смысл встреч Учителей и Умельцев с молодежью.

В стабильных обществах юношей вводят в их культурное наследство, загружают незыблемыми знаниями, устоявшимися традициями. В так называемом обществе прогресса место встречи юности с Учителями – это область новых теорий, сейчас рождающихся идей. И не случайно лучшими и любимейшими учителями юношей становятся ученые, работающие, творящие, приходящие в аудитории и лаборатории с переднего края науки и новых технологий, из области внедрения и изобретательства. Соучастие юных в продуктивном производстве – условие истинного профессионализма и творческого роста в зрелые годы. Место встречи юности с Умельцами тоже на границе рутинного производства и мира.

Взрослые – Учитель/Умелец. Встреча с Учителями и Умельцами взрослым необходима ровно в той степени, в какой каждый взрослый, являясь Учителем для самого себя и собственных детей, хочет утвердиться в учительском отношении с людьми, обогатиться новыми приемами и техниками. Или, являясь Умельцем, усовершенствоваться в своей умелости, самоутвердиться в мастерстве.

С Учителями взрослые встречаются во всех образовательных учреждениях. На языке нашей схемы живые Родители и Учителя встречаются на границе родительской и учительской позиций, присутствующих в каждом взрослом. Сегодня конфликты «семьи и школы» не прекращаются потому, что «нейтральная полоса» между школьной позицией «Учитель» и домашней позицией «Родитель» слишком широка и ничем не заполнена. Сокращение «нейтральной полосы» возможно лишь во встречном движении, а мирное установление «открытых границ» должно стать основным содержанием педагогических консультаций. Тогда их результатом для каждого взрослого станет взаимопроникновение и синтез позиций Родителя и Учителя, тот синтез, который лежит в основе подлинного педагогического сознания. Ведь для ребенка просто небезопасна ситуация чисто родительских отношений со взрослыми дома и чисто учительских отношений в школе.

Встреча взрослых Умельцев (а все взрослые в чем-то являются Умельцами) – важное условие профессионального самоуважения, этой основы душевного здоровья в зрелые лета. Дилетанты и люди, не нашедшие своего призвания, занимающие не свое место в жизни, – это социально несостоявшиеся люди. Для их «реабилитации» нужны особые общественные формы жизни, где можно дотянуть себя до подлинного самоутверждения в собственной умелости.

Для акцентирования этой умелости профессиональному труду необходимо придать несколько демонстративный характер, специально подчеркивающий не результаты труда, а само мастерство. Всяческие производственные праздники, живые выставки, конкурсы мастеров – это формы любования трудом, а не только его продуктами, любования для всех – и для старших, и для младших. И эти формы необходимо множить не только для собственного благополучия взрослых, но и для нормальной общей детско-взрослой жизни.

В заключение представим «Пространство встречи всех поколений» в табл. 4, которую необходимо рассматривать как проект нормальной общей жизни всех поколений по всему пространству мира человеческого.

Таблица 4

Пространство встречи всех поколений