Следующий репликатор

Сьюзан Блэкмор

Психолог; автор книги «Сознание: Основы» (Consciousness: An Introduction)

Мне кажется, что люди думают потому, что мемы захватили наши мозги и перестроили их. Мне кажется, что машины думают потому, что следующий репликатор ведет себя так же. Он деловито захватывает цифровые механизмы, которые мы так быстро строим, и создает свой собственный тип разумной машины.

Наши мозги и наша способность мыслить не были придуманы неким великим разумным создателем на небесах, который решил, как нам надо думать и какими должны быть наши мотивы. Наш разум и наши мотивы эволюционировали. Большинство (вероятно, все) исследователей в области искусственного интеллекта согласятся с этим. И все же многие, кажется, еще думают, что мы, люди, — разумные создатели, способные спроектировать машины, которые будут думать так, как мы хотим, и иметь те мотивы, которые нам нужны. Если я правильно понимаю эволюцию технологий, то все эти люди ошибаются.

Проблема заключается в нашем прелестном антропоцентризме. Нам представляется, что разумная машина должна работать так же, как мы, однако мы настолько превратно истолковываем сами себя, что поступаем так же и с нашими машинами. Как следствие, мы не замечаем, что вокруг нас полно больших разумных машин, которые эволюционируют по тем же самым принципам, что однажды создали наш мозг. Эволюция, а не сознательное намерение формирует их образ мысли.

Причину легко разглядеть, но сложно обсуждать. Это тот же дуализм, который вносит путаницу в научное понимание сознания и доброй воли. Кажется, что дети с младенчества — прирожденные дуалисты, и это качество сохраняется в течение всей жизни у большинства людей. Нам кажется, что мы — непрерывные субъекты нашего собственного потока сознания, обладатели свободной воли, распорядители, обитающие в своих телах и мозгах. Конечно, это вздор. Мозги — массивно-параллельный инструмент, и их мало беспокоят признаки сознания.

Это заблуждение может иметь, а может и не иметь полезные функции, но оно затуманивает наше понимание мышления. Человеческие мозги развивались неравномерно: эволюция постоянно латала то, что было сделано ранее, добавляя модули по мере необходимости и все теснее объединяя их, чтобы они лучше обслуживали переносимые ими гены и мемы. Результатом стала живая мыслящая машина.

Наша современная цифровая технология тоже эволюционирует. Наши компьютеры, серверы, планшеты и телефоны эволюционировали по частям, новые элементы добавлялись по мере необходимости, а теперь быстро объединяются, слагая собой нечто, все более похожее на глобальный мозг. Конечно, в определенном смысле мы создали эти устройства, даже спроектировали их для наших собственных целей, но реальная движущая сила — это творческая мощь эволюции и отбора. Конечная мотивация — самораспространение воспроизводимой информации.

Нам надо прекратить изображать из себя великих творцов, которые сохраняют контроль над тем, что мы делаем, и начать думать о своей будущей роли. Возможно, нас ожидает та же судьба, что постигла смиренную митохондрию, простую клетку, которая была когда-то давным-давно поглощена большей клеткой? Она отказалась от самостоятельной жизни, чтобы стать электростанцией для своего носителя, в то время как носитель перестал самостоятельно вырабатывать энергию, чтобы сосредоточиться на других задачах. Оба извлекли пользу из этого процесса симбиогенеза.

Не происходит ли то же самое с нами? Цифровая информация вокруг нас эволюционирует, буйно разрастаясь на миллиардах телефонов, планшетов, компьютеров, серверов и крошечных микросхем в холодильниках, автомобилях и одежде, она пронизывает весь мир, проникает в наши города, дома и даже тела.

И мы охотно продолжаем ее подкармливать. Ежедневно на свет появляется больше телефонов, чем детей. Сто часов видео загружается в интернет каждую минуту. Миллиарды фотографий заполняют растущие облачные хранилища. А смышленые программисты пишут все более умное программное обеспечение, включая программы, создающие другие программы, которые не сможет понять и отследить уже ни один человек. Машины идут своим эволюционным путем и постоянно растут новые мыслящие машины.

Будем ли мы управлять ими? Можем ли мы настаивать на том, чтобы у них должна быть мотивация заботиться о нас? Нет. Даже если мы видим, что? происходит, то слишком сильно желаем того, что машины дают нам, и обмениваем на это свою независимость.

Вы спрашиваете меня, что я думаю о мыслящих машинах? Я думаю, что превращаюсь из крошечной самостоятельной мыслящей машины в часть много более крупной мыслящей машины.